Из Испании во Францию на черном Renault: история побега из Долины Павших
МАДРИД, 10 дек – РИА Новости, Елена Шестернина. Николаса Санчеса-Альборноса - первого директора Института Сервантеса, историка, профессора, члена Королевской академии истории, сына председателя правительства Испанской республики в изгнании Клаудио Санчеса-Альборноса - знает вся Испания. Он один из немногих оставшихся в живых свидетелей строительства Долины Павших, главного символа франкизма. Впрочем, сам Санчес-Альборнос никогда это место так не называет: для него оно навсегда осталось долиной Куэльгамурос, как оно и обозначено на географических картах. В разговоре с РИА Новости он рассказал о своем удивительном побеге из лагеря в 1948 году. Не рисовал, но участвовал "Не хочу присваивать заслуги моих товарищей. Сам я лозунг на стене университета не рисовал. Но в решении нарисовать участие принимал. Признаю", - рассказывает Санчес-Альборнос. Лозунг "Да здравствует свободный университет" написали ночью на фасаде здания факультета философии и литературы мадридского университета Комплутенсе члены подпольной студенческой организации FUE, запрещенной режимом Франко. Вскоре, в марте-апреле 1947 года, пятнадцать студентов были арестованы. Кто их сдал – неизвестно до сих пор. В момент разгрома ячейки Николас был в Барселоне – студенты отправились в учебную поездку. Там его и задержали. Проезд до Мадрида он вынужден был оплатить из своего кармана. Допрашивали Николаса в здании Генерального управления безопасности. Оно располагалось на столичной центральной площади Пуэрта-дель-Соль, в Королевском доме почты. Сейчас это резиденция правительства сообщества Мадрид, и мало кто из иностранных туристов, фотографирующихся на его фоне, обращает внимание на решетки в полуподвальных помещениях, где во времена франкизма содержали и пытали заключенных. Вскоре арестованных студентов перевели в тюрьму в городе Алькала-дэ-Энарес, а еще через несколько месяцев обратно в Мадрид, в тюрьму Карабанчель. 12 декабря 1947 года состоялся суд. "Сроки были разными – от года до восьми лет. Военный прокурор просил для меня три года заключения, а военный совет приговорил к шести", - рассказывает Николас. После освобождения приговоренные должны были в обязательном порядке отслужить еще два года в армии, как правило, в Марокко. Как зарабатывали на заключенных Николаса и еще двух его товарищей Мануэля Ламану и Игнасио Фауре Родриго направили на строительные работы в долину Куэльгамурос, расположенную в семи километрах от Эскориала. Они прибыли на место 20 марта 1948 года. "Трудовые лагеря Франко не были лагерями немецкого типа с собаками и колючей проволокой, это не были лагеря уничтожения, их целью была работа заключенных. Да, в первые годы после завершения войны после разгрома республиканцев существовали лагеря, где убивали заключенных. Но в 1948 году репрессивная система была иной", - говорит историк. Франко прекрасно знал, что на заключенных можно заработать – их привлекали к строительству различных объектов, именно их руками построен канал в районе реки Гвадалквивир в Андалусии. Строительство монументального комплекса и монастыря в горах в нескольких километрах от Эскориала началось в 1940 году. В первые годы на работы туда отправляли пленных республиканцев, однако к концу сороковых надо было искать новые "трудовые резервы" - ими стали политзаключенные, арестованные после войны. Планы были масштабными: надо было построить сам монастырь, дороги и, наконец, базилику. Наиболее опасным было строительство последней – базилику вырубали в скале и для строительства использовали взрывчатку. Рабочие получали ранения и гибли. Хоронили их здесь же. Последствия дали знать о себе и позднее, ведь заключенные постоянно дышали пылью. На строительстве работали и вольнонаемные – профессиональные строители и резчики по камню. Николасу повезло: ему и Мануэлю Ламане досталась "привилегированная работа" в офисе руководства лагеря. Начальство решило использовать образованных молодых людей с наибольшей пользой для себя. Работа с документами позволила Николасу узнать, как функционирует система. Схема была следующая: правительство Франко получало от компании, которая занималась строительством мемориала, 10 песет 50 центов за каждого заключенного, а сами заключенные получали по 50 песет в день (деньги выдавались только после отбытия наказания), остальное шло на их содержание, охрану, зарплату руководства. Лагерь жил на полной самоокупаемости. Еды постоянно не хватало – в Куэльгамурос регулярно приходили грузовики с продовольствием, но оттуда выгружали лишь небольшую часть, остальное отправляли на черный рынок. "Франкисты были прекрасными коррупционерами", - говорит Николас. Из-за постоянной нехватки еды работали сверхурочно – за переработку напрямую платила строительная компания. "Я не голодал, еду передавала семья. На эти продукты начальство лагеря не претендовало, им хватало того, что они воровали из основных запасов", - рассказывает Санчес-Альборнос. Побег Родственники и друзья навещали заключенных по воскресеньям – они могли провести несколько часов наедине. Именно эти встречи и позволили организовать побег. Невеста Мануэля Ламаны связалась с руководителем Национальной конфедерации труда, а тот - с "товарищами во Франции". Им сделали поддельные документы на фальшивые имена и отправили за ними машину. Николас и Мануэль тем временем занялись подробным изучением местности и слабых мест лагеря. Охраняли территорию гражданские гвардейцы, которые, по выражению Санчеса-Альборноса, "гуляли парами". Так что проскользнуть незаметно в лесу в горах было вполне реально. Побеги из лагеря происходили регулярно – по несколько человек в год. Начальник лагеря в объяснительных записках руководству писал, что происходит это из-за "особенностей местности" и что персоналу за всеми не уследить. За годы строительства, продолжавшегося 18 лет, из лагеря сбежали 42 человека, но только двое – Николас и Мануэль – не были вновь арестованы. "Когда я услышал историю этого побега, я не мог поверить, что такое могло произойти на самом деле", - признался на чествовании Николаса Санчеса-Альборноса в Институте Сервантеса в Мадриде Фернандо Коломо, режиссер фильма "Варварские годы", снятого в жанре комедии в 1998 году. "Скоро я и сам поверю, что побег происходил так же, как в фильме", - смеется Николас. Побег был назначен на 8 августа 1948 года. Это был воскресный день, когда дневная проверка не проводилась, что давало лишние шесть часов. Николас и Мануэль должны были пешком добраться до монастыря Эскориал. К десяти утра, пройдя через горы, беглецы были на месте. По воспоминаниям Санчеса-Альборноса, их уже ждал Renault темного или даже черного цвета (а не красный кабриолет, как в фильме). А вот две американки, сопровождавшие беглецов во время поездки до Франции, - не выдумка. Обеих звали Барбара, и они действительно не знали ни испанского, ни толком французского, и, как пишет Санчес-Альборнос в своей автобиографической книге "Тюрьмы и изгнания", девушкам представлялось очень романтичным спасти двух испанских антифашистов. Третьим сопровождающим был их знакомый, с которым они когда-то учились на одном факультете и который перебрался в Париж. Компания, мчавшаяся на хорошем автомобиле в сторону Барселоны, не вызывала никаких подозрений. Все были хорошо одеты (костюмы и галстуки были доставлены из Франции), трое молодых испанцев в сопровождении хорошеньких американских туристок, документы в порядке (под пропусками, которые надо было предъявлять на пунктах проверки Гражданской гвардии, стояла настоящая подпись генерал-капитана барселонского военного округа). Первой неприятностью стала поломка машины. Пришлось задержаться, пока ее не починят. Приехать в Барселону вечером того же дня они уже не успевали, а появление на пустой основной дороге ночью могло вызвать подозрение. Чтобы не привлекать к себе внимание, решили ехать более длинным путем – вдоль побережья. В итоге в назначенный час на встречу с человеком, который должен был их перевести через Пиренеи, они не явились. Проводник решил, что побег провалился, и ушел во Францию с группой беженцев. Вернуться он должен был лишь через десять дней. Места, где можно было прятаться в Барселоне в течение столь продолжительного времени, у подпольной организации не было, а останавливаться в гостиницах и пансионах опасно – их в первую очередь прочесывала полиция. Один из членов барселонского подполья предложил вариант попробовать перейти через горы самостоятельно и объяснил как. Николаса и Мануэля высадили из машины на горной дороге, и в кромешной тьме они пошли. Во время войны в этих местах шли бои между республиканцами и франкистами, и то и дело попадались окопы. В одну из них упал Николас и сломал лодыжку. Но выхода нет – надо двигаться дальше. Утром молодые люди увидели дорогу, спустились и пошли по ней, решив, что уже добрались до Франции. Каково же было разочарование, когда они увидели на обочине мусор. Пустая банка сардин ясно свидетельствовала, что она сделана в Испании. Пришлось снова забираться в горы. Новой проблемой стал дождь – небо заволокло тучами, и ориентироваться стало невозможно. Дождь продолжался весь день и всю ночь. К утру, наконец, выглянуло солнце. Продолжив свой путь, они наткнулись на хижину, а вскоре услышали лай и увидели мужчину. Его усы не оставляли сомнений: перед ними француз. С момента своего побега Николас Санчес-Альборнос ни разу не возвращался в Долину Павших. Вспоминая о том времени, Николас постоянно шутит. У него вообще прекрасное чувство юмора и просто потрясающая для 92-летнего человека память. Например, на вопрос, что делать с Долиной Павших, он ответил: "Просто не надо больше тратить больше ни цента на реконструкцию. Пусть природа позаботится об этом месте и уничтожит его". "Есть техническое заключение специалистов, что крест на горе плохо установлен. К тому же на вершине сильный ветер, так что его судьба предрешена. Он в любом случае свалится со временем. Но я бы помог природе и ускорил процесс", - говорит Санчес-Альборнос.
