Отмахивались от медведей теодолитом. Как искали нефть в Сибири

Солдаты американской армии отказываются выходить из казарм при температуре ниже минус восьми градусов. А советские комсомольцы при такой температуре месяцами спали на земле, чтобы найти нефть для Родины. Новосибирец Валерий Тюрин в 1956 году был студентом Сибирского геолого-разведывательного техникума. Летом будущие геологи проходили производственную практику. С тех пор минуло больше шестидесяти лет, но лето-56 – одно из самых ярких воспоминаний Валерия Тюрина. Под кустом – и стол и дом «На практику нас отправили в августе в Ханты-Мансийский автономный округ. Там шли активные поиски нефтяных месторождений. Из Новосибирска до Тюмени ехали поездом. Потом на попутках – до посёлка Ванзетур, в котором стояла геологическая партия. Меня назначили бригадиром двух лесорубов и собаки. Задача – рубить просеки в тайге по заданным направлениям и устанавливать геодезические знаки. В Ванзетуре нам выдали инструмент, спецодежду, запас продуктов на 15 дней и кусок брезента 1,5 на 2 метра. Поклажу сложили в рюкзаки, посадили нас в катер. Высадили на пустынном берегу Оби с напутствием: «Рубите отсюда и до базы». Валить тяжелее всего берёзу – твёрдая древесина. На втором месте – сосняк. А легче всего поддавалась топору осина. Иногда на нашем пути попадались мелкие речушки. Чтобы через них перейти, находили толстое дерево на берегу, подрубали и заваливали в сторону воды – по шатающемуся под ногами стволу переправлялись. Рюкзаки были настолько тяжёлыми, что, если с рюкзаком на плечах садились, то встать без посторонней помощи уже не могли. Помогали – дёргали друг друга за руки. Тем не менее мы их не снимали – уж больно трудно потом надевать. Работали от рассвета до заката. Вечером разжигали костёр. В большом цинковом ведре готовили ужин: какую-нибудь кашу: гречневую, перловую – с тушёнкой. Воду брали прямо из-под ног – там болото везде. В обед и завтрак перебивались в основном сухарями да бутербродами. Поэтому ведро каши съедали за милую душу. Мыть посуду было лень, пустые миски мы давали вылизывать собаке. Перед сном рубили лапник и из него устраивали постель. Накрывались брезентом. Нормально выспаться мог только тот, кто спал в середине. Остальные замерзали. Чтобы каждый хоть немного поспал, в течение ночи менялись местами. Самым тяжёлым месяцем был август, потому что заедал гнус. Вместе с запасом продуктов нам выдали какой-то репеллент. Но толку от него было мало. Смешиваясь с потом, он не отпугивал, а, наоборот, привлекал комаров. Через две недели мы пришли на базу. Базой была четырёхместная палатка с настланным деревянным полом и нарами. Там жил радист. «Бригада Тюрина пришла» – отстучал азбукой Морзе радист. Ему так же, морзянкой, сообщили новое задание для нас. Но сначала надо было получить запас продуктов. За палаткой была вырублена поляна примерно 60 на 60 метров. На ней разжигали костры. По ним ориентировался самолёт АН-2. Он снижался над поляной и выбрасывал мешки с продуктами – консервы, крупу, муку, курево, спички. Спички в тайге были самым ценным предметом. Радист научил нас прятать их в презерватив – чтоб не отсыревали. В сентябре в тайге уже выпал снег. Мы обрадовались этому, потому что исчезли комары и мошки. Спали по-прежнему под брезентом. Перед сном снимали только сапоги. За ночь они задубевали так, что невозможно было надеть. Стали дежурить по утрам: кто-то один встаёт раньше всех, босиком разжигает костёр и отогревает сапоги. А потом просыпаются остальные. Как-то раз встретился нам медведь. Слава Богу, мы заметили его на довольно большом расстоянии – косолапый стоял на задних лапах и нюхал воздух. Вспомнили инструктаж: медведь боится громких звуков. Не сговариваясь, заорали в три прокуренные глотки. Сработало – хозяин тайги убежал. Позже узнали, что мы ещё легко отделались. В другой бригаде пытались отмахаться от хищника рейкой теодолита. Медведь рассвирепел. Геологи успели спастись на деревьях, но одному топтыгин зацепил ногу. Только после этого стали выдавать ружья. Одного медведя мужики из соседней бригады всё-таки убили. Он повадился выкапывать из земли реперы – это такие геодезические знаки. Поначалу не могли понять, кто сводит на нет работу геодезистов. Устроили засаду, чтоб поймать и проучить пакостника. Что им окажется медведь, даже не ожидали. Пустой рюкзак, исчезла снедь Однажды мы заблудились. Были уверены, что вот-вот окажемся на базе. Но что-то пошло не так... Продукты закончились. Собирали грибы, варили их в ведре без соли – она кончилась первой. Гадость жуткая. И главное, через 40 минут после такого обеда снова дико хочется есть. Собака ловила мелкую таёжную живность – этим спасла от смерти себя и нас. Через три дня вышли на базу – обессиленные, с ввалившимися щеками и чёрными кругами вокруг глаз. Радист запретил нам есть – бывали случаи, когда долго голодавшие люди умирали от обжорства. Настрелял в лесу тетеревов и отпаивал нас бульоном из дичи. Мы, конечно, были не первыми и не последними заблудившимися в тайге. Но мы хотя бы плутали втроём и с собакой. Был случай: один человек отбился от бригады и заблудился. Искали с воздуха. Он спас себя тем, что вышел на поляну и сидел там, пока не увидел самолёт. А когда увидел, стал махать руками. Ему сбросили мешок продуктов и рисованную карту. По ней геолог дошёл до своих. Прощание с тайгой В октябре погода была уже по-настоящему зимней. Нам сбросили палатку и спальные мешки. По утрам спальники покрывались ледяной коркой. А мы всё рубили и рубили. Когда, наконец, последняя просека была закончена, так хотели быстрее выйти из тайги, что за один день прошагали 60 км. Останавливались один раз на 20 минут. Пришли и от усталости в буквальном смысле повалились на пол. Попасть из Ванзетура на большую землю можно было только по реке. Мы попросились на теплоход, который осуществлял северный завоз – останавливался в каждой деревне, выгружал ящики с продуктами и прочие необходимые вещи. Капитан сказал, что возьмёт, если будем помогать с разгрузкой. Мы – молодые крепкие парни – согласились без раздумий. Из Тюмени в Новосибирск ехали поездом. Предупредить о своём возвращении я не мог – сотовых телефонов тогда не было. Родителей встретил на улице возле дома. Мама меня не узнала. Потом сказала, что отросшая за время экспедиции борода делает меня на 20 лет старше. Несколько дней мне нравилось шокировать родственников и знакомых своим внешним видом. Потом побрился. Как мы выдержали три месяца в таких условиях – сейчас порой сам удивляюсь. Но деньги по тем временам заработали очень хорошие – на них можно было купить новый мотоцикл». Валерий Тюрин по праву считает себя причастным к открытию нефтяных месторождений Западно-Сибирской равнины и гордится этим. Нефть в районе посёлка Ванзетур нашли в 1957 году.