Две доктрины: чем отличаются подходы России и США к информационной безопасности
США провозгласили свое превосходство в киберпространстве. Их притязания, закрепленные в двух новых документах — национальной киберстратегии и такой же ведомственной стратегии Пентагона, — содержат прямые угрозы в отношении ряда стран, включая Россию и Китай. Общенациональный документ — первый в своем роде за последние 15 лет — распространен от имени президента США Дональда Трампа. Однако по своему интервенционистскому содержанию он вступает в противоречие с теми политическими и идеологическими принципами, которые не раз провозглашались нынешним хозяином Белого дома. "Новая эра соперничества" В преамбуле национальной киберстратегии провозглашено наступление "новой эры стратегического соперничества", сопровождаемой "новыми угрозами". "Наша администрация сознает, что Соединенные Штаты вовлечены в непрерывное соперничество со стратегическими противниками, государствами-изгоями, а также террористическими и криминальными сетями, — утверждают авторы документа. — Россия, Китай, Иран и Северная Корея используют киберпространство, чтобы бросать вызов Соединенным Штатам, их союзникам и партнерам, причем зачастую с таким безрассудством, о каком они бы и помышлять не стали в других сферах". "Мы уязвимы для кибератак против критически важной инфраструктуры в мирное время, и растет риск того, что эти страны станут проводить кибератаки против США во время какого-нибудь кризиса, не доходящего до степени войны", — стращают себя и других американские стратеги. Под этим предлогом постулируется решимость Вашингтона "сдерживать и при необходимости наказывать тех, кто пользуется киберсредствами в зловредных целях". Поясняется, что для этого могут использоваться "все инструменты национальной мощи", включая "дипломатические, информационные, военные (как кинетические, так и кибернетические), финансовые, разведывательные, публично-разоблачительные и правоприменительные возможности". "Руки больше не связаны" Следует пояснить, что "кинетическими" американцы в подобном контексте именуют ударные боевые силы и средства. Политический инструментарий охватывает использование санкций. Кроме того, планируется реализовать новую "инициативу по киберсдерживанию", призванную мобилизовать под знамена США "коалицию стран-единомышленниц". Наконец, не забыто и такое средство "продвижения американского влияния", как закрепление "многосторонней (Multi-Stakeholder) модели управления интернетом". Имеется в виду схема, фактически приравнивающая негосударственных игроков к суверенным государствам и тем самым размывающая ключевую роль последних, в том числе в обеспечении безопасности в цифровой среде. Представляя документ журналистам, помощник Трампа по национальной безопасности Джон Болтон, в частности, указал, что новая стратегия "санкционирует наступательные кибероперации". "Наши руки больше не связаны, как при администрации Обамы", — добавил функционер, известный "ястребиными" политическими взглядами. В таком же духе выдержана и пентагоновская стратегия. В ней также провозглашено "долгосрочное стратегическое соперничество с Китаем и Россией"; выдвинута концепция "обороны на передовых рубежах" (defend forward) в условиях противостояния, не доходящего до уровня вооруженного конфликта; выражена готовность к использованию "наступательного киберпотенциала и инновационных концепций" в военное время. "Главная киберугроза миру" В Москве, естественно, обратили внимание на то, что американцы, как они сами утверждают, "развязали себе руки" для агрессивных операций в киберпространстве. Но ничего принципиально нового для себя российские специалисты в этом не видят. "Нет никаких сомнений, что главной киберугрозой миру всегда были США, — сказал мне один из топ-менеджеров российской IT-индустрии Игорь Ашманов. — Еще с начала 1990-х годов подавляющее большинство почтового спама, кибератак, вирусов и всего остального, любого зловредного программного обеспечения всегда исходило с территории Соединенных Штатов. Мы знаем об этом по собственному опыту, поскольку последние 20 лет занимаемся фильтрацией этого мусора". По словам специалиста, роль США как источника угроз "связана даже не только с тем, что там есть зловредные спецслужбы", о которых всем рассказали известные разоблачители — американский диссидент Эдвард Сноуден и международная организация WikiLeaks. Хотя и это, как подчеркнул Ашманов, "тоже верно, потому что там реально пишутся государственные боевые вирусы". С точки зрения собеседника, дело еще и просто в высокой степени компьютеризованности США, а также в их привычке ставить собственные законы выше норм международного права. "Идея, что американская юрисдикция важна, а другие — нет, — она это поддерживает, — сказал он. — Мол, если "обуваешь" каких-то проклятых иностранцев, то это допустимо". Что касается конкретных подтверждений его слов о том, что "в ЦРУ наслесарили огромное количество кибероружия", желающие, по словам Ашманова, могут их найти в так называемом "Седьмом сейфе" — Vault 7, выставленном на всеобщее обозрение той же WikiLeaks. Кстати, многие специалисты считают, что нашумевший пару лет назад Petya похож на модификацию боевого вируса из той же коллекции. Вообще, на взгляд собеседника, "часть вирусов, которые выглядят как коммерческие, вполне могут быть тестовыми вирусами — государственными либо мутировавшими" на их основе. Попутно Ашманов пояснил вероятное происхождение утечек на столь неприятную и щекотливую для хозяев "сейфа" тему. По идее, конечно, все должно быть засекречено, а подрядчики должны давать подписку о неразглашении. Но если засекретить кибероружие, то сервера, на которых оно хранится, по закону нельзя соединять с интернетом. "Поэтому, чтобы иметь возможность засылать это оружие в Сеть и им оперировать, они не засекречивают, — сказал специалист. — В результате подрядчик не подписывает бумаг. И происходит утечка". Россия "под непрерывной атакой" Как бы то ни было, в новой американской киберстратегии собеседник считает важным подчеркнуть прежде всего ее откровенную агрессивность, намерение диктовать свою волю другим под угрозой "наказания" или просто неких неприятных "последствий". Кстати, в российской Доктрине информационной безопасности, тоже сравнительно новой, ни США, ни другие страны прямо не упоминаются, хотя в отдельных пассажах — например, о "стремлении отдельных государств использовать технологическое превосходство для доминирования в информационном пространстве" — легко угадывается заокеанский гегемон. Кроме того, Ашманов обратил внимание на то, что американцы теперь разделяют "борьбу, условно говоря, электронную — на уровне атак, вирусов — и борьбу информационную — на уровне пропаганды". Как человек, профессионально отслеживающий и анализирующий положение дел в глобальной Сети, он убежден, что Россия находится "под непрерывной информационной атакой", включающей "и каждодневные вбросы, фейки". "Мы ее видим в наших системах, — сказал специалист. — Информационная война — всегда горячая". "Отключать интернет незачем" Другое дело, что из этого следует довольно неожиданный вывод. Собеседнику не нравится, что Россия служит для США "бесплатной фабрикой" лучших в мире программистских кадров. Он признает, что американцы пока держат в руках все технологические козыри в интернете и могут его даже для россиян отключить. Но они, по его убеждению, этого не сделают, "пока ведут против нас успешную информационную войну и у них есть ангажированные социальные сети, поисковики, СМИ, оперирующие на нашей территории, и они эксплуатируют ложные и вредные понятия свободы слова и открытости интернета". "Пока все это работает у нас, им выключать интернет совершенно незачем", — сказал собеседник. В целом главное различие между американским и российским подходами он формулирует так: "В их стратегии прямо сказано: США не позволят другим странам под выдуманным предлогом национального суверенитета мешать открытости интернета и будут с этим бороться. У нас, напротив, сказано, что России нужен информационный суверенитет и мы не позволим заливать нам сюда любую информацию под предлогом открытости". Это парафраз, но достаточно точный. Цитата из американского документа приведена почти дословно. В русском — защита суверенитета названа одной из стратегических целей. Вообще это понятие красной нитью проходит через всю доктрину. Кому нужна безопасность Кстати, вопросы международной информационной безопасности сейчас у всех на слуху из-за антироссийской шумихи, поднятой в последнее время под разными предлогами на Западе. Между тем сама Россия придает этой теме первостепенное значение и уже два десятка лет старается привлечь к ней внимание мирового сообщества. Вот свежие примеры. В июле нынешнего года президент России Владимир Путин выступал на пленарном заседании Международного конгресса по кибербезопасности в Москве. Указывал, что только в первом квартале нынешнего года число кибератак на российские ресурсы увеличилось на треть. Рассказывал о российской программе мер по борьбе с киберпреступлениями. Призывал "выработать единые правила игры, общие для всех международные стандарты, которые бы максимально учитывали права и интересы всех государств, были бы универсальными, приемлемыми для всех". В сентябре глава МИД России Сергей Лавров с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН (ГА ООН) напомнил, что "еще 20 лет назад Россия инициировала в ООН обсуждение вопросов обеспечения международной информационной безопасности". По его убеждению, в нынешних условиях приобретает особую актуальность "выработка под эгидой ООН глобальных правил ответственного поведения государств в информационном пространстве, включая принципы неприменения силы, невмешательства во внутренние дела, уважения государственного суверенитета". Министр сообщил о намерении России внести на рассмотрение Первого комитета ГА ООН проект соответствующей резолюции, а в Третьем комитете инициировать дискуссии для разработки Конвенции по борьбе с киберпреступностью. Схватка в ООН Теперь эти инициативы уже одобрены — причем для этого пришлось преодолеть серьезное сопротивление Вашингтона и его союзников. В Первом комитете американцы даже внесли собственный, альтернативный проект резолюции, чего прежде не делали. Оба были приняты: российский — 109 голосами против 45 при 16 воздержавшихся, американский — 139 против 11 при 18 воздержавшихся (многие страны голосовали за оба проекта). Различие между двумя подходами радикально. "Мы — за неприменение силы, за использование ИКТ (информационно-коммуникационных технологий) исключительно в мирных целях, за отказ от "войн" в киберпространстве. Это наша основная цель и задача", — сказал мне высокопоставленный российский дипломат. "Американцы по сути предлагают разработать и узаконить правила ведения таких войн", — добавил специалист. Российский проект резолюции содержит свод международных правил, норм и принципов ответственного поведения государств. В случае принятия Генеральной Ассамблеей резолюция станет первым в своем роде политическим документом, отражающим волю мирового сообщества в данной области. Пока никаких общепризнанных правил в ней не существует, есть лишь рекомендации специалистов. Решение по резолюции ожидается в конце нынешнего — начале будущего года. Но уже сейчас ясно, что уступать России приоритет и лидерство на этом направлении США не хотят. Принципы побоку? На словах Трамп всегда признавал и признает за другими странами такое же суверенное право отстаивать свои национальные интересы, каким он пользуется в отношении США. Он открыто провозглашает себя националистом, слово "суверенитет" — одно из ключевых в его политическом словаре. И напротив, он осуждает "глобалистов", которых, на его взгляд, чужие дела интересуют чуть ли не больше собственных. Если смотреть под этим углом зрения, национальная киберстратегия США, напрочь отвергающая идею суверенитета в цифровой среде, — идеологически чуждый взглядам Трампа документ. Но он его подписал, в очередной раз продемонстрировав, что на самом деле для него важны не слова, а вещи более осязаемые и прагматичные. Ведь он и прежде ясно давал понять, что, на его взгляд, ради реальной политической и экономической выгоды совсем не зазорно поступиться некими ценностями и идеалами. Например, в недавней истории чудовищной гибели саудовского журналиста Джамаля Хашкаджи президент США в конце концов выступил с заявлением, озаглавленным "Выступая заодно с Саудовской Аравией".
