Пьем из лужи? В озерах есть мышьяк, ртуть и никель

В Тихом океане есть гигантский остров из полиэтиленовых отходов, которые не разлагаются. В органах морских животных обнаруживают вросшие в ткани пластиковые детали. На острые экологические темы «АиФ-Челябинск» решил поговорить с профессором ЮУрГУ Геннадием Михайловым. Где брать деньги? Корреспондент chel.aif.ru Татьяна Строганова: Как вы считаете, Геннадий Георгиевич, человечество не умеет или не хочет правильно взаимодействовать с природой? Геннадий Михайлов: Дело в том, что решение экологических проблем – это вложение денег в те грехи, которые мы наделали прежде. Точнее, даже не мы, а другие люди, другие фирмы. Сменилась экономическая структура государства, а вопрос по-прежнему актуален: где брать деньги? Он остаётся без ответа - вот это страшнейшая беда! Есть хорошие технологии, есть замечательные предложения, которые помогли бы решать многие экологические проблемы. Но для этого нужны вложения, которые не принесут прибыли. И... пока человечество притапливает в мировом океане отслужившие авианосцы и подлодки, потому что так дешевле. Когда и кто будет этот вопрос решать? Дойдут ли когда-нибудь у человечества до этого руки? - Давайте помечтаем. Допустим, пришёл к вам инвестор с чемоданом денег и сказал: «Лично вы, профессор Михайлов, что конкретно можете сделать для человечества?..» - Я считаю, что у нас очень удачная работа получилась по необратимому сорбенту. Дело в том, что на Южном Урале есть большое количество водоёмов, которые были включены в технологическую цепочку промышленных предприятий. В эти водоёмы сливались или высыпались отходы производства, ведь перерабатывать их очень трудно и накладно. Есть системы очистных прудов. Там осаждаются соли, катионы тяжёлых металлов, и потихонечку водоём загрязняется. В результате ни отдыхать, ни купаться там нельзя, потому что соли тяжёлых металлов представляют собой, собственно, яды. Они гидратируются, теряют значительную часть способности растворяться в воде, «садятся» на дно, обрастают илом. Эта грязевая каша – основная характеристика оборотных циклов воды. Тяжёлые соли распространяются по территории основного хранения, начинают уходить в подземные горизонты... Как законсервировать? - А что делать? - Ну, можно поставить земснаряд и начать эту грязевую массу, насыщенную тяжёлыми металлами, закачивать в трубу. Но её куда-то надо будет отвести. А куда? «Давайте - в старую шахту». А вдруг там подземные горизонты такие, которые начнут растаскивать эти яды вообще повсюду? Единственный выход – консервация такого водоёма, то есть - не делать ничего в тайной надежде: вдруг какая–то бактерия найдётся, которая всё это съест? Нужно разработать такой метод, который бы позволял превратить эту грязную массу в какой-то минерал. Типичный образец такого минерала – галечный слой. Вы рассматривали когда-нибудь гальки? Есть и розовенькая, и прозрачная, и белая... Это разные минералы, в том числе и неприятные. Но купаемся мы спокойно. Почему? Да потому, что это всё вмонтировано в нерастворимый конгломерат, который не вредит. Значит, надо найти похожий способ очистки водоёмов. И мы его нашли. Разработали такой минеральный состав, который поглощает растворённые в воде соли тяжёлых металлов, в частности, катионы, и превращает их в нерастворимый конгломерат. Но вот здесь-то мы упёрлись в стену. Когда рассказываем о своём открытии, предлагаем провести научный эксперимент – засыпать какой-нибудь водоём нашим сорбентом, сразу встаёт вопрос: кто будет платить? Пока нет заказчика, я не могу привлечь промышленников, которые производили бы сорбент. У нас есть патенты, есть опыт, результаты экспериментов, которые мы проводили... А заказчика нет. «Да подумаешь, там ничего особо опасного и нет, в этих водоёмах», - часто доводится слышать профессору Михайлову. Но ковырни поглубже – и мышьяк, и никель, и ртуть обнаружатся. Чего только там не найдёте! Есть опыт в других регионах. Выделили какие-то крупные суммы, но их только и хватило на так называемый мониторинг – «было солей столько-то, а сейчас - на одну десятую больше». То есть мы лишь наблюдаем, но ничего не ликвидируем. Настолько объёмны все эти экологические проблемы, что нужны большие деньги, чтобы их начать решать. Вот проблемы и нарастают, как снежный ком. Между тем сорбент, изобрётенный в ЮУрГУ, не только соли тяжёлых металлов, но и всю линейку радиоактивных актиноидов поглощает. И не отпускает! Традиционная засыпка загрязнённых водоёмов ничего не даёт, по мнению учёного. Вода есть вода, ну засыпали - опять что-то с гор стечёт. А поглощённые сорбентом вещества никуда больше не попадут – будут «лежать» на месте. Это своеобразное захоранивание. При этом сорбент стоит копейки (опытные партии делали из шлака ферросплавов). К слову, сорбент даже в подземные загрязнённые озёра можно закачивать. При этом он «возьмёт» все радиоактивные вещества, будет их держать, и они не смогут распространяться по подземным горизонтам. ... За реализацию проекта по очистке акватории Южного Урала с использованием сорбента Михайлова в своё время взялся полномочный представитель Президента России в Уральском федеральном округе Пётр Латышев. Запросил у исследователей все документы и повёз их в Москву. Но... сердце остановилось. В столице об изобретении челябинцев так и не узнали. Кто даст лужу? - В водоёмах, в которые понемножку сливались соли никеля, хрома и железа, ил становится грязным, концентрации достигают предельных величин. В лаборатории мы получаем хорошие результаты, и в природе должно всё получиться. Я прошу: «Дайте мне лужу!» Мне отвечают: «Мы не можем обеспечить чистоту эксперимента, потому что как только положим огораживающие блоки вокруг водоёма, на следующий день их украдут»... ... Когда въезжаешь в Карабаш, упираешься в чёрные горы. Это железистое стекло, оно не растворяется в воде. С ними бороться просто, ядов там нет, считает профессор. Поставить пару мощных бульдозеров, разровнять чуть–чуть, приземлить-задернить - и всё березой зарастёт. Главная беда - рыжие ручьи, которые стекают с гор, попадают в Миасс и в Аргази. Решение этой проблемы достойно пристального внимания. Стародавние отходы в иле - это миллионы тонн сульфида железа, помимо прочего. Дождик пошёл, солнышко посветило – сульфид становится сульфитом и далее - сернисто-кислой солью железа. Она по гидролизу превращается в сернистую кислоту, которая растворяет всё, что там есть. А в отходах обогащения руд цветных металлов есть вся таблица Менделеева. В том числе и те элементы, которые к человеку не должны иметь никакого отношения. Рыба ведь дохнет не просто так... Но заказчика пока нет. А заказчиком может быть только государство, поскольку оно заботится о чистоте природы. - Но вернемся к пластику. К 2021 году Европа намерена полностью отказаться от одноразовой посуды из этого материала. В России всё чаще звучат призывы внедрить в торговлю бумажные пакеты... - Это правильно. Пока нет серьёзной технологии, позволяющей перерабатывать пластик в больших объёмах. Но, я думаю, эту проблему всё равно решат. Другого пути просто нет. В целом же, человечество ещё не прониклось мыслью «надо беречь Землю». Чтобы это произошло, нужно объединиться и сообща решать накопившиеся проблемы. А пока мы мечемся. То за озоновые дыры ухватимся, появляется куча статей, а потом оказывается, что озон тут ни при чём. Водород теряет Земля, он безвозвратно уходит в атмосферу – вот это, кстати, реальная проблема. Сейчас это не ощущается, но когда-то же встанет вопрос. А как мы можем получить водород? Путем разложения воды. А это сколько же надо энергии, чтобы воду разлагать?.. Прозрение скоро наступит, убеждён академик Михайлов. Пора! Земля очень маленькая. Её ресурсы исчерпать до конца никакого труда человечеству не составит. Каждое поколение должно задуматься: что оставим после себя? «То, что пресса поднимает темы экологии, – уже хороший знак. Главное - свыкнуться с мыслью, что это будет вложение денег без прибыли. Впрочем, разве не прибыль – долгая жизнь при отличном здоровье?..». досье Геннадий Михайлов родился в Челябинске. В 1960 году окончил ЧПИ. Заведующий кафедрой «Материаловедение и физико-химия материалов», старший научный сотрудник управления научной и инновационной деятельности ЮУрГУ. Доктор технических наук, профессор. Заслуженный деятель науки РФ. Академик Академии наук высшей школы. Награждён орденом Почёта и медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.