«Я пришёл не для того, чтоб вы меня били!»: министр культуры встретился с актерами «Глобуса»

Главный режиссёр Алексей Крикливый: ...Я хочу поприветствовать средства массовой информации, спасибо, что вы с нами здесь, потому что ситуация очень интересная. Я хочу поблагодарить коллег, которые пришли к нам из соседних театров. Как вы помните, в воскресенье у нас состоялось экстренное собрание коллектива, на котором мы с вами, те, кто счёл это нужным, подписали ряд писем: одно письмо на имя губернатора, письмо на имя Александра Александровича Калягина — председателя СТДРК, письмо в полпредство и письмо в комитет по культуре. Есть уже ответные письма, но я думаю, что сейчас важно нам получить ту коммуникационную связь с нашим министерством, которое я благодарю, что вы сегодня здесь. Возможно, что я не буду сейчас долго выступать, и хотел бы предложить Игорь Николаевичу Решетникову прокомментировать ту ситуацию, которая сложилась в последнее время. Министр культуры НСО Игорь Решетников: Во-первых, уважаемые коллеги, добрый день. Я сразу говорю, что приехал сюда для того, чтобы сказать и успокоить вас. Если бы вы меня позвали в воскресенье, я бы приехал в воскресенье. Меня, к сожалению, никто не позвал на эту ситуацию, поэтому сразу говорю, что ситуация, изначально которая есть... я надеюсь, никто не видел, не мог увидеть никакой бумаги, на которой подписано про увольнение или принятие кого-либо на работу изначально, и это самое главное. Во-вторых, что касается, как я и говорил, что вопросы к хозяйственной и финансовой деятельности есть к театру, но это не касается ни в коем случае никакой части творческого процесса, который есть в театре. Потому что есть вопросы, что вы единственный театр, который не выполняет дорожную карту по заработной плате, хотя деньги мы полностью даём театру, и это тоже вопрос. Есть вопросы, связанные с тем, что театру выделяется суммы денег всё больше и больше, а театр захватывает меньше и меньше. Это тоже вопрос. И ещё есть вопросы, которые есть. Но эти вопросы не говорят, что мы снимаем директора. И если бы, я ещё раз говорю: если бы я хотел снять директора, вы знаете меня, я бы снял и уже бы поставил. Поэтому прежде чем что-то вот такое делать, я так думаю, надо всегда ещё и разговаривать. Но так как я говорю, я здесь. Я вчера не отказывался прийти, мне бояться нечего. Театр — мы его уважаем, любим, ценим. Это один из лучших театров России, не только города Новосибирска. Здесь прекрасный творческий коллектив, поэтому я считаю, что каких-то угроз для работы театра никаких нет. Ни финансовых, ни хозяйственных, ни в смысле заработной платы и так далее. Поэтому я вот считаю, что вот таким образом если... я даже не знаю, что говорить-то. Театр как работал, так и работает, и никто не собирается вмешиваться в творческий, но в хозяйственно-финансовый [процесс] будем вмешиваться. Потому что я как учредитель это делать обязан. Цифры называть не буду, не хочу, но вопросы есть. Потому что мне непонятны некоторые вопросы, как выплачивается заработная плата, ещё там есть вопросы, у меня ещё вопросы есть. Они есть, пока ещё остаются. Поэтому, уважаемые коллеги, но пока никто никого менять, снимать не будет. Никаких комиссий работать, как там говорили, никаких комиссий нет. Я как учредитель вам это говорю. Я ничего не создавал, приказов на эту тему тоже никаких нет, что какое-то расследование или ещё что-то, никто ничего расследовать не собирается. Вчера журналисты задавали вопрос по поводу того, что было собрание, будут ли какие-нибудь там... это ж глупость. Каждый человек имеет право задать вопросы, чтобы понять, что у него будет дальше. В этом нет ничего плохого и предосудительного. Вы имели такое же право, как и все остальные. Поэтому это нормальное явление, ничего в этом страшного нет. В том, что ушли письма, тоже ничего страшного. На нас обратят внимание. Хоть с плохой, с хорошей точки зрения город Новосибирск ещё раз прославится. Ещё раз получит всплеск эмоций. И есть реклама положительная и отрицательная... Лучше б её, конечно, не было, но она уже есть. Да, коллеги, можете задавать вопросы. Я прошу извинить, у меня 10 минут максимум, потому что мне надо ещё ехать на совещание. Актёр «Глобуса»: Здравствуйте! Я хочу спросить. Меня зовут Илья Паньков, я артист театра «Глобус». А скажите мне, пожалуйста: ситуация, которая произошла, я должен сделать вывод, что Елена Владимировна Алябьева обманщица, Алексей Михайлович паникёр, а мы подставлены и попали в жуткую ситуацию в связи с обманом, в который нас ввело руководство театра. Я так понимаю? Решетников: Можно сказать, что никто не обманщик, никто не паникёр. Просто все оказались заложниками ситуации, потому что, я говорю, вы хоть один документ видели? Или он где-то был? Елена Владимировна уволена? Голос из зала: Господин Старков приходил? Решетников: Коллеги, ходить может кто угодно. Я вам ещё раз сказал фразу, которую я повторил изначально: хотел бы уволить — уволил. Актёр «Глобуса»: Елена Владимировна нас обманывает? Решетников: В каком смысле? Я с ней разговаривал, что это может привести к тому, что это будет увольнение. Но это не говорит о том, что... Актёр «Глобуса»: То есть она сделала из вашей фразы поспешный вывод? Решетников: Может быть, и так. Она вас не обманывала. Мы на эту тему разговаривали. Но вы видите здесь Старкова? (По залу прошёлся недовольный шёпот.) Актёр «Глобуса»: Я не могу понять логику ваших ответов. Простите. Я не удовлетворён. Решетников: Хорошо. Актёр «Глобуса»: Может, у коллег будут более ясные вопросы на эту тему. Сотрудница «Глобуса»: А по поводу того, что Елене Владимировне было предложено стать заместителем директора — это тоже ложь с её стороны? Решетников: Нет, насчёт того, что в дальнейшем возможно и так — это нет. По директору никто ничего не определял и не решал. Никто... так ещё. Сотрудник «Глобуса»: Почему какие-то неизвестные люди приходили в театр и что-то за закрытыми дверями чего-то... Решетников: Коллеги, они приходили со мной? С кем-то ещё? Сотрудник «Глобуса»: Нет, подождите, они без вашего ведома просто пришли и, можно сказать, грубо угрожали директору? Решетников: Нет, коллеги, я не знаю, кто, чего угрожал. Я сказал то, что сказал. И ещё раз считаю, что так если бы надо было уволить — уже бы уволили. Сотрудники: Вы уже в третий раз говорите: «Если бы я захотел, я бы уволил». А на каком основании человека увольняют? Решетников: Коллеги! Сотрудник: Мы же не крепостные! Решетников: Коллеги! Я ещё раз говорю, что без вашего обсуждения всё равно бы, без обсуждения с общественностью театральной не уволили бы. (Недовольный гул в зале.) Решетников: Коллеги, я понять не могу, я не оправдываюсь. Я пришёл, чтобы вас успокоить, чтобы вы нормально работали. Вы сейчас, вы понимаете, что театр должен быть рабочим и работать. Если бы что-то случилось — уволили или не уволили... Никого не уволили, никаких приказов ни в министерстве, нигде нет. С Еленой Владимировной разговаривали нормально. В кабинете у меня тоже камеры есть. Разговаривали о том, что я уже говорил. Зачем это по второму разу? Голос из зала: Можно спросить? Я не работаю в театре «Глобус», я приглашённый режиссёр, ставлю спектакли. Мне очень нравится этот коллектив, мне приятно с ним работать. У меня такая профессия, я логически мыслю. Я так понимаю: у вас состоялся разговор с директором, я это никак не комментирую, вы сами говорите, что был разговор об увольнении, после этого в театр приходят какие-то люди, которые заходят в кабинет, мы знаем их фамилии, и говорят, чтоб она освобождала его, потому что им надо приступать к работе. Я знаю, что... я сейчас договорю, как человек логически мыслящий эти два [события] я, конечно же, связываю. И у меня вопрос: если эти люди нарушают законодательство... Решетников: Нарушать может кто угодно. Елена Владимировна директор. Работает. Едет в командировку. Голос из зала: А по вопросу? Будет ли министерство культуры выяснять, на каком основании эти люди от имени... Решетников: Я не правоохранительный орган... Сотрудница: Но подождите. Они просто пришли без удостоверения, люди со стороны, получается? Пропустили депутатов... Решетников: Люди пришли... я говорю... Можно ещё раз... вы сейчас опять будете... Сотрудница: Людей с улицы просто так не пропустят. Значит с чьего-то ведома... Алексей Крикливый: Вопрос в том, что эти ребята, люди, которые приходили, оставляют очень много комментариев журналистам. Можете это как-то прокомментировать? Решетников: Ещё раз, Алексей, я ничего в отношении этого комментировать не буду. Я пришёл успокоить театр. Я сказал то, что я сказал. Уважаемые коллеги, я считаю, что сейчас и раньше театру ничего не угрожало и не угрожает. как работали, так и будете вы работать. То, что касается финансово-хозяйственной деятельности, как учредители, мы можем решать. Вы должны получать заработную плату, театр должен работать, дожно быть отопление, должны быть ремонты и всё остальное. Это касается моей стороны, учредителя как прежде всего. Правильно? Правильно, это наверное самое главное. Голос из зала: А с каким настроением нам работать-то? Решетников: А какое настроение у вас плохое? Чем оно вызвано? Уважаемые коллеги, давайте по второму кругу не ходить, я сказал то, что уже раз сказал. Я пришёл сюда не для того, чтоб вы меня там били или ещё что-то. Я нормально с вами разговариваю Сотрудник «Глобуса»: Мы-то не беспокоимся, коллектив работает слажено. И это прежде всего заслуга руководителя. Когда руководитель налаживает работу нормально Мы хотим услышать истину. дыма без огня не бывает, а мы так ничего и не услышали. Заработную плату мы и так должны получать как положено по закону. Решетников: Ещё раз говорю, что...Я даже не знаю, что повторить второй раз. Был разговор, есть вопросы. Вопросы, пока мы договорились с Еленой Владимировной, что встретимся в декабре. Об это с ней проговаривали. Вот и всё. Сотрудница «Глобуса»: Коллектив не устраивает возможность увольнения директора и замена его на другого человека. Решетников: Я вам говорю: никто никого не увольняет и не меняет. Я сейчас не сказал, что такая возможность есть. Мы с ней поговорили, что всё пока откладываем до декабря и разговариваем. Никто никого менять не будет. Голос из зала: «Дорогие друзья, мне кажется, нужно дождаться, когда появится в театре Елена Владимировна., и собраться и поговорить, и услышать всё из первых уст. Тогда, я думаю, картина будет яснее. А сейчас какой смысл крутить в одном... Уже в интернете всё посмотрели, прочитали. Финал-то ясен?». Женщина из зала: Нет, не ясен! Нам всем говорят, что у нас директор врун и лжец! Решетников: Ещё раз говорю: директор не врун. Разговаривали на эту тему, она сейчас заболела... Женщина из зала: Вы хотели её уволить... Решенитников: Я её не уволил. Если хотел бы уволить, уволил... Голоса из зала: На каком бы основании уволили? Вот мы что хотим услышать. Решенитников: Так я же не уволил! Голоса из зала: Так вы завтра можете уволить! В декабре уволите... Решенитников: Я не уволю! Сотрудник «Глобуса»: Я хочу сказать, что сотрудники театра хотели бы , потому что коллектив тянется. Правильно сказали товарищи, что процесс идёт и идёт. На не хотелось бы каких-то изменений. Потому что когда этими изменения проходят у любого театра, всегда плохо потом, понимаете? Тем более тот человек, которого хотели поставить, к театру никакого отношению не имеетю Решенитников: Уважаемые коллеги, я всё услышал, я вам сказал свою точку зрения. Сотрудница «Глобуса»: Знаете, ещё пожелание и управлению культуры, и господам депутатам. Вам даны рычаги власти, так вы их направляйте в мирное русло, а не на тропу войны. потому что то, что сейчас происходит в театре, мне бы два дня в страшном сне не приснилось бы. Потому что это вторжение, это внедрение в частную территорию. Потому что у нас у актёров очень тонкая душевная организация. Потому что вместо того, чтобы сейчас репетировать, заниматься делами, мы вынуждены ходить на собрания, подписывать письма, думать о том, что у нас завтра будет с директором, что будет с театром, вместо того, чтобы думать о работе. Решенитников: Вы спокойно будете работать. Вы прежде всего государственное учреждение культуры, и государство за вас отвечает. В жизнь актёров и всего персонала театра никто не вмешивается и вмешиваться не будет, ухудшать условия работы никто не собирается. И как я уже сказал, никто сейчас никого не увольняет. Спасибо вам большое. Голос из зала: Знаете, в чём самая большая проблема здесь? В том, что не было своевременно комментариев, потому что... Решенитников: Я узнал о том, что собрание от актёров, очень поздно. Я, к сожалению, не читаю все гадости, которые пишут про меня, про вас всех, старюсь не читать. Поэтому, когда мне позвонили, было уже поздно. Позвонили, кстати, актёры вашего же театра и позвали, но я уже просто не мог по времени приехать. Я был с мамой. К сожалению, она у меня болеет онкологией. (раздаются аплодисменты) Читайте также: Не поделили «Глобус» Театралы рассказали, как их терроризируют два политика — один из них пытался занять пост директора.