День в истории. 23 ноября: Проклят «украинский Иуда»

В 1686 г. Московское Царство, во главе которого стояла царевна Софья, присоединилось к европейской коалиции, воевавшей с Османской империей. Фаворит Софьи князь Голицын совершил поход в Крым, в котором активное участие приняло войско Запорожское во главе с гетманом Самойловичем. Первый поход был признан неудачным, а виновным в этом был объявлен казацкий гетман. При поддержке Голицына место Самойловича занял Иван Мазепа. В 1689 г. Софья и Голицын были отстранены от власти, но Мазепа сохранил свое положении. Отличившись в новых компаниях против турок, он вскоре снискал доверие молодого и деятельного царя Петра. Мазепа получил хорошее европейское образование, что высоко ценилось Петром, и при этом был весьма искушенным политиком. В 1700 г. едва заключив мир с Турцией, Петр начинает новую войну, которая продлится 21 год и получит наименование Великой Северной. Начальный период этой войны складывался неудачно как для России, так и для ее западных союзников. К 1707 г. Россия осталась со Швецией один на один, и король Карл XII повел на нее свои войска. При приближении шведской армии гетман Мазепа с немногочисленными собственными наемниками перешел на сторону Карла. Измена Мазепы произвела на Петра тяжелейшее впечатление — он пользовался огромным личным доверием царя. Гетман был вторым кавалером ордена Андрея Первозванного, учрежденного самим Петром (который в списке награжденных был только шестым). Незадолго до того по воле царя были казнены казацкие старшины, пытавшиеся предупредить его о гетманской измене. Переход на сторону врага в тяжелейший момент войны одного из высших должностных лиц России повлек тяжелейшее наказание — на Мазепу, который славился демонстративным благочестием, было наложено церковное проклятье — анафема. 7 ноября (29 октября по ст. стилю) Петр I получил известие Меньшикова о переходе Мазепы к шведам. На следующий день в царскую ставку, расположившуюся в местечке Погребки, прибыл сам Меньшиков и киевский губернатор князь Голицын. Был собран военный совет, на котором решено отправить Меньшикова во главе кавалерии на захват гетманской столицы Батурина. Меньшикову удалось опередить шведов, 13 (2) ноября овладеть Батурином, и уничтожить заготовленную гетманом-изменником тыловую базу. Тем временем 9 ноября (31.10) Петр написал письмо в Москву митрополиту Рязанскому Стефану (Яворскому), который в отсутствие патриарха был де-факто первым лицом в русской церковной иерархии: «Честнейший отче! Понеже паче всякого чаяния, Мазепа, который Иуда нравом и образом, паче же действом явился и, оставив Православие, к еретикам-шведам ушел, обманув три персоны старшин же (о чем пространнее вам донесет господин Гагарий) и, вместо защищения, також как великий строитель оных был святым церквам, ныне проклятой гонитель оным учинился (понеже недалеко от Новгородка шведы и одной церкви лошадей поставили); о чем сей народ от сего Иуды проклятого зело утесненный, всегда плакал (чего мы не ведали доселе), а наипаче ныне, того ради извольте оного за такое его дело публично в соборной церкви проклятию предать. Piter. Из лагеря от Десна реки в 31 день Октоврия 1708». 16 (5) ноября Петр прибыл в Глухов, куда на другой день прибыл Меньшиков. 18 (7) ноября представители казацкой старшины не присоединившиеся к Мазепе избрали новым гетманом Стародубского полковника Ивана Скоропадского. После этого в Глухов прибыли высшие церковные иерархи Малороссии — митрополит Киевский Иосаф (Кроковский), архиепископ Черниговский Иоанн (Максимович), впоследствии канонизированный православной церковью, епископ Переяславский Захария (Корнилович) и другие. Они благословили новоизбранного гетмана, и предали проклятью Мазепу. Богослужение прошло в Святотроицкой церкви Глухова, а проповедь с осуждением и анафематствованием низложенного гетмана прочел новгород-северский протопоп Афанасий (Заруцкий). Архиереи составили послание к своей пастве в котором сообщали об низложении и анафематствовании Мазепы и призвали подчиниться новому гетману. Текст этого документа был направлен в каждый из приходов и получил широчайшую огласку. После этого были казнены взятые в плен в Батурине приближенные Мазепы, а сам он подвергся символической процедуре казни. Было изготовлено чучело бывшего гетмана, затем с него сорвали ленту ордена Андрея Первозванного после чего «оную персону бросили в палаческие руки, которую палач взяв, и прицепя за веревку, тащил по улице и по площади даже до виселицы, и по том повесил». 23 (12) ноября был издан указ о предании анафеме изменника «Ивашку Мазепу» следующего содержания «Благоволением Великого Государя, Царя и Великого князя Петра Алексеевича, сын Его Государев, Благородный Государь, Царевич и Великий князь Алексей Петрович изволил из Преображенского приехать в Москву и был в Ближней Канцелярии; а при Нем, Государе Царевиче, были Министры и слушали эти докладные дела из приказов, а из той Канцелярии изволил Он, Благородный Государь Царевич, после литургии прийти в соборную и апостольскую церковь Успения Пресвятой Богородицы и слушать молебен о победе над неприятелем, Шведским королем; а молебное пение совершали преосвященный Стефан, митрополит Рязанский и Муромский, с прочими митрополитами и архиепископами и с Освященным Собором. А за Благородным Государем Царевичем у молебного пения были бояре… В той же прежде упомянутой церкви московских и других разных чинов служивые и приказные люди и купеческого чина множество во время того же пения были. А после молебного пения бывшего Гетмана Ивашку Мазепу за его богомерзкое, а Ему, Великому Государю, и всему государству непотребное дело преосвященные митрополиты и архиепископы и со всем Освященным Собором того врага Креста Христова предали проклятию и анафеме вечной, чего он сам себе по делам своим от всегубителя душ получил». Церковная анафема нанесла мощнейший удар по планам Мазепы. Авторитет церкви намного превышал авторитет казачьей старшины и ее лидера, и это стало одной из ключевых причин, по которым казачество в массе своей не пошло за своим гетманом. Многие из тех, кто первоначально последовал за Мазепой, покинули шведский лагерь и вернулись к царю. С тех пор имя Мазепы ежегодно в Великий пост возглашалось во время чтения анафем в чине Торжества Православия вплоть до середины XIX в. когда практика поименного перечисления анафематствованых была прекращена. До нас дошло два разных варианта анафематствования Мазепы — более краткий и пространный. Исходя из текста они были составлены уже после разгрома шведов под Полтавой и смерти Мазепы в Бандерах. Краткая версия выглядит следующим образом: «В прошлом 1708 году в месяце Октоврии бывший Гетман малороссийских городов Ивашка Мазепа, забыв страх Божий и крестное целование презрев и великую милость Государеву отринув, изменил Ему, Великому Государю, и перешел к противнику Государеву, королю Шведскому, и вместе с ним вооружился на Великороссийскую державу. За эту его измену в царствующем граде Москве в великой соборной апостольской церкви всеми архиереями и всем духовным чином при правительстве царском и при всем народе соборно проклятию предан, его и мы проклятию предаем и глаголем: Ивашке Мазепе изменнику и его единомышленникам анафема». Более длинная версия этого документа содержится в Архангельстких чинах (обоих списках): «Новый изменник, называемый Ивашкой Мазепой, бывший Гетман Украинский или, лучше сказать, антихристов предтеча, лютый волк, овечьей покрытый шкурой, и потаенный вор, сосуд змеиный, снаружи златом блестящий, честью и благолепием красующийся, внутри же всякой нечистоты, коварства, злобы дьявольской, хитрости, неправды, вражды, ненависти, мучительства, кровопролития и убийства исполненный. Сломал веру и верность, крестным целованем обещанную и утвержденную. И как второй Иуда-предатель отрекся Креста Господня и благочестивой державы благочестивейшего Государя нашего, Царя и Великого князя Петра Алексеевича, всей Великой и Малой и Белой России Самодержца. И пристал к (врагу Божию и святых Его, проклятому еретику) королю Шведскому Карлу XII, проводил его в Малороссийскую землю, а Церкви Божии и места святые осквернил и разорил. И был ему, Шведскому королю, помощник и поборник в брани и на благодетеля своего и Государя разбойническую поднял руку, хотя Малороссийскую землю как прегордый люцифер хоботом своим изменническим и разбойническим от благочестивой и Великороссийской державы отторгнуть. Но не поможет ему Господь Сил то дьявольское помышление и злобу совершить; так как силой Божией, мужеством и храбростью непреодоленного Монарха нашего, благочестивейшего Государя нашего, Царя и Великого князя Петра Алексеевича всей Великой и Малой и Белой России Самодержца, и Его победоносного воинства побеждены все полки неприятельские под городом Полтавой в прошлом в 1709 году, месяца иуния в 27 день, так преславно, что едва сам король Шведский и этот изменник-Мазепа убежали к Турецкому порту под защиту. И там окаянный немногих дней злобу свою и житие окончил и, желая взойти на небо и быть подобным вышнему, до ада низвергся. Поэтому, как сын погибели, за такую свою измену отступничество от благочестивой державы, предательство и поднесение рук разбойнических и брани на Христа Господня, своего благодетеля и Государя со всеми своими единомышленниками и изменниками да будет проклят». Мазепа стал последним из бунтовщиков, анафематствованных в России и поименно включенных в чин Торжества Православия. До него в их числе были, например, Григорий Отрепьев (Лжедмитрий) и Степан Разин. Вопрос о канонических основаниях анафематствования Мазепы с тех пор неоднократно поднимался. В январе 1918 г. с инициативой снятия с Мазепы анафемы выступил Симон Петлюра, обратившись к будущему священнику Василию Липковскому, который впоследствии стал самопровозглашенным митрополитом в Украинской автокефальной церкви, с просьбой отслужить панихиду. Однако бегство Директории УНР из Киева и захват города большевиками отсрочил эти планы, которые 10 июля 1918 г. смог осуществить только гетман Скоропадский — потомок того самого полковника, который остался верен царю и сменил Мазепу на гетманском посту. Инициатором этой панихиды был идеолог украинского национализма Дмитрий Донцов. По инициативе Скоропадского митрополит Антоний (Храповитский) обратился к запросом об анафеме Мазепе поместному собору Русской Православной Церкви проходившему в 1917 — 1918 г., однако никакого решения так и не было вынесено. Однако богословский вопрос каноничности анафемы Мазепе не стоит смешивать с историческим вопросом о том, какими мотивами руководствовались те, кто в начале XVIII в. эту анафему на Мазепу наложил. Сторонники гетмана утверждают, что мотивы эти были сугубо политическими. Согласно этой точке зрения церковные иерархи просто беспрекословно подчинились прямому указу царя, хотя не имели для этого должных оснований. Такую постановку вопроса позволяет поставить под сомнение обращение к личности митрополита Стефана (Яворского). Этот выходец из Галичины, получивший католическое образование и перешедший затем из унии в православие, был возвышен Петром до роли первого лица Русской церкви. Однако при всем этом отношения митрополита с царем были весьма сложными. Они наглядно демонстрируют, что ни о каком беспрекословном подчинении архиерея речи быть не могло. Петр знал что делал, когда в своем первом же письме подчеркивал, что Мазепа перешел на сторону еретика-протестанта. Для воспитанного в иезуитской традиции Яворского это было непростительно. Вскоре всю принципиальность митрополита в этом вопросе Петр испытал на себе. Всего через два года Стефан Яворский отказался венчать племянницу Петра, будущую императрицу Анну Иоанновну с герцогом Курляндии, который исповедовал протестантизм. И это не единственный пример — Яворский добился сожжения Фомы Иванова, обвиненного в ереси как раз за учение, близкое к протестантизму. Второго такого же еретика от костра на Красной площади спасло только личное вмешательство Петра, который сам к идеям Реформации относился прямо противоположным образом. Подобные примеры можно было бы продолжать, но и сказанного очевидно, что Яворский не был слепым исполнителем воли Петра. А значит и в случае с Мазепой он, скорее всего, вполне разделял взгляд на беглого гетмана, как на «нового Иуду», когда 23 ноября 1708 г. с амвона Успенского собора Кремля возглашал троекратное «Анафема!»