Дворянское гнездо. Как разрушается имение Нарышкиных в Саратовской области

В нынешнем туристическом сезоне Саратовскую область, по официальной статистике, посетили 343 тысячи туристов. Напомним, что летом губернатор Валерий Радаев дал указание увеличить показатель до миллиона человек в год. Путешественников завлекают в регион в основном при помощи таких небанальных мероприятий, как фестиваль дуба или арбуза. В Балашовском районе находится усадьба Нарышкиных – одно из немногих дворянских поместий, в котором сохранился не только парк, но и жилые дома именитых владельцев. Усадьба считается памятником федерального значения, однако государство не выделяет на реставрацию ни копейки. «Сколько вы готовы говорить о Нарышкиных?» «Недавно меня пригласили выступить перед студентами в Балашове. Преподаватель спросила, сколько я могу рассказывать о Нарышкиных и Падах? Я ответил: четыре пары без перерыва!» – смеется балашовский краевед Владимир Захаров. «Стойте! Сейчас кое-что покажу!» – Владимир Александрович торопливо перебирает каменные обломки и замирает с видом человека, отыскавшего золотой слиток. На верху кучи – старинный кирпич с инициалами Нарышкина. Краевед объясняет, что именной кирпич добавляли в каждый ряд кладки и по углам усадебных зданий. Материалы для строительства были местного производства: в селе работал небольшой кирпичный завод. Цветные камни для украшения фонтанов и садовых дорожек изготавливали в стекольной мастерской. Кроме того, здесь действовали мельницы, маслобойня и винокурня. Как указано в словаре Брокгауза и Ефрона, сельское хозяйство в Падах было «образцовым»... По зеленому фасаду дома с мезонином вьется декоративный виноград. Сквозь побуревшие листья видны трещины на стенах. Угол особняка обвалился, наружу торчат потемневшие бревна. Зато цела резьба на крыльце и веранде – деревянное кружево только истончилось от времени и выцвело до белизны. Это здание отводилось для хозяйки имения. Феврония Павловна Нарышкина на свои средства содержала сельский роддом, выступала крестной матерью всем родившимся здесь детям и дарила им младенческое приданое. Соседний красный дом с башней считался мужской территорией. В окнах до сих пор держатся рамы. Сквозь пустые проемы видна лестница. Как говорит Захаров, по сравнению с другими усадьбами в регионе здания в Падах обладают наибольшей сохранностью – от большинства «дворянских гнезд» остались фрагменты стен. «В этом доме стоял рояль Василия Львовича Нарышкина. Летом 1891 года на нем играл Сергей Рахманинов – студентом он приезжал в гости к тетушке, жене управляющего имением», – рассказывает краевед. Имение Нарышкиных считалось одним из крупнейших в регионе. В него входили пятнадцать сел (часть из них находится на территории современных Калининского, Самойловского и Аркадакского районов). В 1898 году в Падах была открыта больница со стационаром, проработавшая ровно сто лет. В 1998-м медучреждение оптимизировали по решению областного минздрава (сейчас в селе действует амбулатория, размещенная в бывшей библиотеке). Владельцы имения выделяли деньги на содержание Народного дома, где работала читальня с научно-популярными журналами, театральный кружок и лекторий по гигиене. Сейчас в этом здании находится сельский клуб. Современная школа располагается в здании земского училища, построенном в 1911 году. Нельзя сказать, что нынешние власти ничего не добавили к делу развития образования: в 2014 году к зданию пристроили теплый туалет. В 1918 году усадьбу национализировали. Как отмечает Владимир Александрович, в отличие от многих усадеб крестьяне в Падах не стали жечь или громить дома бывших хозяев. В 1920-м сюда привезли беспризорников и голодающих детей из Петрограда и районов Поволжья. На стене красной башни висит маленькая черная табличка с номерами госпиталей: с 1941 года здесь действовали эвакогоспитали №1094 и №1876. После войны в зданиях расположился санаторий. Здравница считалась всесоюзной. В каждую смену отдыхало до 1,2 тысячи человек (почти в три раза больше, чем сейчас). С железнодорожной станции отдыхающих возили специальным автобусом. В начале 1990-х, когда особняки обветшали, отдыхающих переселили в корпуса советской постройки. Захаров попросил бывших работников нарисовать план помещений санатория советских времен. Переснял у земляков старые фотографии с изображением скульптур и цветочного календаря, украшавших парк. Нашел даже двух работников пекарни, которая выпускала знаменитые караваи. «Ни одна свадьба в Падах не обходилась без такого каравая. Его вес доходил до десяти килограммов». На двери с полустертой табличкой «Пекарня» висит замок. Новейшая история памятника Хроника битвы за усадьбу, как говорит Захаров, «еле умещается в двух чемоданах бумаг». Владимир Александрович заинтересовался историей Падов, когда вернулся в родное село после военной службы, выйдя в запас в звании полковника. Краеведы с 2006 года обращались в инстанции с просьбой позаботиться о памятнике. В 2013-м за дело взялась Общественная палата, посвятившая Падам специальное заседание. Как пояснило Министерство культуры РФ, содержать и сохранять объект культурного наследия обязан собственник или пользователь. Право федеральной собственности на здания усадьбы зарегистрировано в 2008 году. Как заявили на заседании ОПы представители регионального управления Росимущества, с 2010 года они «несколько раз отправляли в центральный аппарат Агентства сметы на реконструкцию, тогда требовалось 62 миллиона рублей, однако ни ответов, ни денег так и не поступило». Как выяснилось на заседании, земля под федеральным памятником ушла в частные руки. В 1993 году по решению районной администрации земельный участок площадью 21,25 гектара был предоставлен Падовскому санаторию в бессрочное пользование. В 2009-м районные власти разделили участок на семь частей. В 2010-м самый большой надел был продан ЗАО «Санаторий Пады». В 2015 году областной арбитражный суд посчитал, что межевание было проведено без согласования с Росимуществом, и признал договор купли-продажи недействительным. Для желающих выйти из зоны комфорта «Сегодня усадьбу отделяют от разрушения уже не десятилетия и не годы. Это наша боль и крик о помощи», – говорит районный депутат Ирина Бобровникова, руководитель рабочей группы, занимающейся вопросом усадьбы. Группу организовали в прошлом году. За это время участники обратились за помощью к депутату ГД Евгению Примакову, создали посвященный памятнику сайт, участвовали в медиаэкспедиции, проведенной за счет гранта президентского форума «iВолга-2018». Ранее такие экспедиции уже снимали видеоэкскурсии в Аткарском, Вольском и Энгельсском районах. «Раньше усадьба Нарышкиных «Раздолье» рассматривалась как объект культурно-исторического наследия. Теперь – как часть туристического кластера, – медленно и тихо объясняет председатель балашовского отделения ВООПИиК Александр Антоненко. – Туристы из Саратовской области едут в Тарханы и Ивановку (усадьбу Рахманиновых в Тамбовской области. – Авт.), этот поток можно перенаправить к нам. У нас ведь жилая зона! Санаторий готов предоставлять номера и залы для делового туризма. В окрестностях – замечательные пруды с рыбалкой, в селе развивается пасека, это экотуризм», – Александр Викторович старательно употребляет тематические термины и для наглядности загибает пальцы. При Нарышкиных в Падах проживало больше 2,8 тысячи человек. Сейчас числится 700. Как рассказывает Владимир Александрович, остались пенсионеры, молодежь в основном на заработках. Главным работодателем считается санаторий: здесь имеется 150 постоянных рабочих мест, в сезон – около 200. Средняя зарплата, по словам генерального директора Виктора Горлачева, 13 тысяч рублей. По словам Виктора Алексеевича, в этом году в санатории побывали 2,5 тысячи детей, в основном по социальным путевкам. «Мы можем принять и пять тысяч», – уверяет гендиректор. Дополнительные места может дать корпус, строительство которого было остановлено в 1986 году. «Его не достроили якобы из-за проблем с фундаментом. Но время показало, что всё нормально, здание тридцать лет стоит. Можно его частично разобрать, из семиэтажки сделать четырехэтажку». Здания усадьбы, находящиеся в федеральной собственности, можно взять в концессию за рубль с обременением в виде восстановительных работ. «Мы не потянем. Наши реальные перспективы – пробурить еще одну водяную скважину, привести в порядок дороги на территории, начать разбор семиэтажки, в лучшем случае, в 2020 году, – говорит Виктор Горлачев. И добавляет: – Если на усадьбу будет заходить инвестор, обеспечим взаимовыгодное сотрудничество». В поисках инвесторов балашовские активисты перепробовали самые разные варианты. Писали даже Сергею Нарышкину, когда он был спикером ГД. Сергей Евгеньевич ответил, что является однофамильцем, а не потомком. Но балашовцы не теряют надежды и готовы обратиться к председателю Внешэкономбанка Игорю Шувалову – ведь дворянские роды Шуваловых и Нарышкиных состояли в родстве. Больным вопросом, мешающим потенциальному туристу, остается дорога до Падов. Прямая дорога от саратовской трассы и мост через Хопер, существовавшие в советские времена, разрушены. Сейчас машины из областного центра вынуждены делать многокилометровый крюк через Балашов. Этот участок относится к ведению региона, капитального ремонта даже не обещают. Через железнодорожную станцию в десяти километрах от села проходят московские поезда, но остановка давно отменена. Не боящиеся транспортных сложностей ценители старины все-таки могут увидеть усадьбу, находящуюся за забором санатория. «У нас отдыхают дети, поэтому действует антитеррористический режим. Но посмотреть на памятник, конечно, можно, – говорит гендиректор. – На проходной у посетителя проверят документы, убедятся, что он трезвый, без подозрительных сумок, и выпишут временный пропуск». Есть в графском парке... «Чувствуете запах? Это канализационная станция неподалеку», – объясняет Захаров, перешагивая поваленные сухие стволы. Слева и справа частоколом стоят тоненькие молодые клены. Падовский приусадебный парк имеет статус особо охраняемой природной территории. По виду он похож скорее на запретный лес, преграждающий дорогу к замку спящей красавицы. Шурша листьями, обходим бывшую танцплощадку и солярий. «Здесь были газоны и дорожки, смотровые площадки на обрыве над Хопром. А теперь даже центральная аллея еле угадывается, всё заросло, – вздыхает Владимир Александрович. – Разве отдыхающие полезут гулять по бурелому? Кроме того, валежник, сушняк – это источники растительных болезней и угроза пожара». «Вот самый старый дуб. Каждый раз, когда мимо иду, стараюсь к нему прикоснуться. И детей, и внуков этому научил, – проводник обнимает огромное дерево. – А вот его приятели чуть помоложе, но им тоже лет по двести», – кивает он на группу дубов по другую сторону тропинки. Как писала саратовский биолог и краевед Инна Миловидова, в Падовском парке «сохранились долгожители – деревья нарышкинских времен: ели, сосны, сосна черная, не встречающаяся в других парках, а также аллея из ели сибирской в количестве двухсот с лишним экземпляров, растущих в пределах области только здесь». В 2017 году, объявленном Годом экологии, Захаров обращался к балашовскому депутату областной думы Сергею Суровову с просьбой помочь с очисткой уникального памятника природы от сухостоя, валежника и сорной поросли. Письмо перенаправили в министерство природных ресурсов, которое нарушений не нашло. Охранное обязательство на парк выдано санаторию. Предприятие обязано «своевременно принимать меры по пресечению нарушений режима охраны» и «немедленно извещать» об оных органы экологического контроля. «У санатория в аренде только дорожка к пляжу. Лес к нам не имеет отношения, – объясняет директор Виктор Горлачев. Как отмечает Захаров, приусадебная ООПТ находится в ведении региона. Для приведения ее в порядок не требуется федеральных разрешений и денег. «Сделать это можно уже сейчас. Иначе большое центральное начальство скажет: вы от нас чего-то требуете, а сами в парке не можете прибраться». «Для России это не нонсенс» Пресс-служба управления по охране культурного наследия: «Всего в области находится больше пяти тысяч памятников – федеральных, региональных и муниципальных. Мы не занимаемся реставрацией. За объект отвечает только собственник. Объект в Падах был принят на учет в 1976 году. В 2017-м зарегистрирован в едином госреестре памятников. О его техническом состоянии нельзя судить без экспертизы. Заказать ее может любое заинтересованное лицо. Обычно это делает собственник, чтобы уточнить предмет охраны. Сейчас у усадьбы нет балансодержателя. Это не идеальная ситуация, но для России это не нонсенс, такое бывает».