Виктор Сухоруков: Власть не может быть сентиментальной

На канале «Россия 1» начался показ многосерийного фильма «Годунов». Роль главного опричника – Малюты Скуратова – сыграл Виктор Сухоруков. В интервью «Собеседнику» актер поначалу скромно отозвался о своей роли. Малюта предан государству – В полотне «Годунов» я всего лишь узелочек в конце нитки. Мое участие там символическое, – признается Виктор Иванович. – Поэтому говорить, каким жутким парнем был мой Малюта Скуратов, нету повода. В сериале не о нем речь. Я лишь вспышка, последняя, агонизирующая в начале фильма. Скуратов приближает к себе Бориса Годунова, выдает за него свою дочь и уходит из сериала к чертовой матери, даже не промочив ноги. И когда мне предлагают говорить об этом человеке, у меня не то что права такого нет, даже мысль не работает в эту сторону. Если когда-нибудь затеется история о нем, тогда поговорим и о его людоедстве, о кровопийстве, о его отвратительно жутком характере. Хотя он был любящим отцом, прекрасным семьянином, человеком порядка, дисциплины, уничтожающим предательство на государственном уровне. Он был преданным государственному делу. Эта история далекая, древняя. Время превращает факты в нечто туманное, иллюзорное, даже в сказку. Конкретики, четкого видения, объема уже нет. – Но ведь, работая над ролью, вы представляли этот образ? – Я попытался сделать Малюту человеком, служащим своему Отечеству, непохожим на других. Режиссер Алексей Андрианов решил, что нужно сделать моего героя пострашнее. Нет, говорю, человека страшным делают не лицо, не шрамы, не силиконовые подкладки, его характеризуют поступки, то, что он сотворил. Сумасшедший может оказаться талантливым, и наоборот, добропорядочный, гладколицый, с ясными глазами семьянин оставляет в лесополосе убитых женщин с рваными колготками… Мне хотелось, чтобы в этом маленьком отрезке фильма меня запомнили. Эгоизм во мне срабатывает. Когда Павел Лунгин приготовился снимать кинокартину «Царь», попросил его попробовать меня на роль Малюты. Павел Семенович тогда мне сказал: «Что, детей жрать любишь?» В общем, отказал. Хотя… Если б утвердил, мне пришлось бы… сесть на коня. А я боюсь. Не знаю их. Для меня конь – тайна, существо религиозное, небесное. Поэтому, когда Андрианов пригласил меня на роль Скуратова в «Годунове», первое, что ему сказал: «На лошадь верхом не сяду!» Мне пошли навстречу, и я езжу в фильме на телеге. – Как все прошло? – Давно не принимал участия в таких масштабных съемках. Все было «экипировано» по-настоящему. На Минском шоссе выстроили большие декорации, с Красной площадью, с Лобным местом. Дорогие костюмы, шкуры, ковры, платки, сундуки… Представляете, свечи, которые пахли медом, специально заказывали в Троице-Сергиевой лавре! Я, когда выходил из декораций, терялся: куда же я вернулся? Настолько там было ощущение того времени! – Как-то вы сказали: «Подлых людей стараюсь играть с любовью». Это чтобы оправдать поступки героя? – Вовсе нет. Это чтобы поверили, приняли, чтобы не сказали, будто бы наигрываю. Нельзя играть свое отношение к этому человеку, нужно его любить. Только любовь делает персонаж сильным, внятным, необходимым для истории. Скуратов – Сухоруков с Шуйским – Мерзликиным Вместо люстр висели люди – Не так давно на ТВ прошел сериал «Физрук», где вы сыграли отца главного героя в исполнении Дмитрия Нагиева. Честно говоря, я удивился, увидев вас там. Согласились из-за большого гонорара? – Скажу честно, это мой печальный случай. Посмотрел две-три серии, и мне этого было достаточно. Не мой формат, не мой ритм и даже не мой сюжет. Нет, я не купился на гонорар. Во-первых, режиссером сериала был Игорь Волошин, которого когда-то по плечу погладил мой высочайший авторитет Алексей Балабанов. Во-вторых, было интересно встретиться с Нагиевым. Он человек одиозный, популярный, уникальный, высочайший профессионал. Правда, я не очень понимаю, как можно существовать везде, как он. Видимо, тут какая-то другая цель – не искусство, не польза. Может быть, корысть либо комплексы, страх: остановлюсь – и ноги отвалятся. Не знаю, не мое собачье дело. Но поработать с Нагиевым хотел. И третье, почему я согласился: мне как актеру было любопытно нырнуть в эту молодежную, серийную, легкомысленную струю. Узнать, как там бурлит моя профессия. Но мне не понравилось, ингредиенты не мои. Дальше этого уже не случится. Если говорить о гонорарах… Поверьте мне, из-за денег я почти ничего не делаю. Вот только что приехал из Севастополя, где проходил фестиваль «Святой Владимир». Так вот, там я впервые в жизни выступил со своим творческим вечером. Никогда раньше не делал подобного. Аншлаг! Вместо люстр висели люди! Я счастлив. И делал это бесплатно. Таких бесплатных акций у меня много. Снимаюсь у молодежи и не беру с них денег. – Ой, Виктор Иванович, сейчас к вам в очередь встанут студенты и выпускники творческих вузов… – Пусть встанут. Доброго слова для всех хватит. Мне много таких звонят. Правда, сейчас уже некоторые наглеют. Одна тут в газете написала: «Вот, народному артисту Сухорукову предложил молодой режиссер, а тот запросил много денег! Как ему не стыдно!» Я даже в газету звонил: мол, как могли допустить такое?! Ну, возьми сними со своими друзьями картину, зачем тебе понадобился народный артист?! Еще задницы не оторвали от школьной скамейки, а подавай народного артиста. Да еще жалуется, что отказался. Имею право. – Вас не смутило поехать в Крым? В пресловутые списки попадете потом… – Да я постоянно туда езжу. Да и не хочу обсуждать, кто придумал эту историю… Для меня Крым – российская территория, чего тут смущаться? Памятник при жизни – Кстати, о Крыме. После того как в Керчи случилась трагедия, некоторые стали обвинять американские фильмы, где много агрессии. Невольно вспомнил фильмы с вашим участием «Брат» и «Брат-2», где тоже много стреляли… – Если говорить о влиянии кинематографа на молодые умы, то в керченской трагедии нет следа моего фильма. Там другой след – психика слабая у парня. Если это, конечно, он сам сделал. Я не вникал в эту историю. Там можно усмотреть эпоху молодости нынешнего дня. Ну давайте поставим рядом не убийц, а тех футболистов, которые сейчас сидят в СИЗО. Им-то чего не хватало?! У того парня, может, были обиды, комплексы. А в этом случае что?! Когда у тебя голодное детство, то мандарин на ёлке – уже праздник. А когда у тебя вместо хлеба мандарины, тебе уже хочется чего-то такого, чтобы перешибло этот мандарин. – И все-таки стрелялки, как ваш «Брат» или сериал «Бригада», могут повлиять на неокрепшие умы? – Нет. Ведь после наших фильмов не было таких случаев. На другое обращу ваше внимание. Первый «Брат» вышел в 1997 году, второй – в 2000-м. И я до сих пор объят любовью за роль в этих фильмах. Уже выросло новое поколение, а меня узнают и благодарят. И мне обидно, что вы, вспоминая эти фильмы, которые стали уже классикой, употребляете такое слово – «стрелялки». Но не говорите о герое, который не шибко грамотен, наверное, излишне патриотичен и даже, может быть, где-то там на войне убивал. Но он Родину любит! Вот об этом надо говорить, а не о стрелялках. – Мне лично до сих пор удивительно, что Данилу Багрова называют «героем времени»… – А что тут удивляться?! Он появился-то перед нашими глазами в какое время? Вы посмотрите фасад этого героя, тогда всё поймете. Вы не его анализируйте, а окружающий его фон. Какие страсти тогда, в 1990-х, были! 18-летний парень Багров был рожден для любви, для семьи – и вдруг сталкивается с таким жестоким миром. Вот это надо обсуждать, а не героя. – Это правда, что пулемет, из которого стреляли в фильме, вам потом подарили? – Правда. Настоящий, реставрированный пулемет 1910 года. Конечно, не боевой, там внутри все было залито. Он простоял у меня в прихожей полгода. Потом на 9 мая я подарил его краеведческому музею моего родного Орехово-Зуево. Там надпись есть: «От Сухорукова землякам». – В этом городе еще и вашу скульптуру открыли к 65-летию. Как вы на это согласились? Вроде при жизни не совсем принято… – К этому отношусь иронично. Местный предприниматель Беркаусов Игорь Николаевич долго уговаривал меня. Говорит, что я национальный герой, что мною земляки гордятся. Когда я выступал на открытии, сказал, что памятник не мне, а моему поколению, тем, у кого что-то получилось в жизни. Я был готов, что могут нацарапать на скульптуре дурное слово или приклеить какую-нибудь гадость. Слава Богу, пока с почтением относятся. Рассказывали, что зимой в лютый мороз кто-то надел на памятник шапку и обмотал шарфиком. Там рядом сделали бронзовую скамеечку, так что со мной можно посидеть, сфотографироваться или выпить. Недалеко от памятника есть рынок. И теперь в городе говорят: «Ходила на рынок к Сухорукову». Приятно. Зритель без знамен и корочек – В Театре Моссовета наряду с другими спектаклями вы играете в «Римской комедии». Эта пьеса Зорина, хотя и написана в 1965 году, актуальна сегодня. Тема «власть и художник» востребована. Как вам кажется, насколько творческий человек должен обслуживать власть? – Что такое власть? Это государство, это страна. Власть никуда не может уйти, а художник может. Если что-то не устраивает, надел сумку на плечо и пошел туда, где нет власти. Только вот нет такого места. Даже в самом далеком племени в джунглях Амазонки есть вождь, есть его заместители, какие-то вассалы, есть охрана, стража и так далее. И потом, чему будет противостоять художник, если не будет власти?! С кем он будет бороться, о чем говорить? Про ромашки в поле, про птичек на веточках, про любовь в сердцах людей? Власть – это некий конфликтный образ, одним она нравится, другим – нет, кто-то ее славит, кто-то проклинает. И это есть природа общества, природа жизни. В «Римской комедии» есть такая фраза: «Когда что-либо затеваешь, всегда надо думать о последствиях». Когда власть ругают, ей от этого плохо. Она до тех пор власть, пока она сильна, деспотична. Странно звучит, но она не может быть сентиментальной, не может влюбляться ни в кого, потому что это сразу превратит ее в ничто. Так устроено. А сила не бывает хорошей и доброй. Если вы с чем-то не согласны – давайте, попробуйте бороться. Но только кто вам даст?! Помните, власть не даст себя в обиду. В спектакле «Римская комедия» в родном Театре Моссовета – Вот пример: режиссер Владимир Мирзоев, с которым вы работали в спектаклях, часто критикует власть. В результате вынужден собирать на свои проекты деньги в интернете, потому как из государственного бюджета денег ему не дают. Разве не обидно, что такой художник из-за своих взглядов лишается работы? – Я об этом ничего не знаю, мы давно не виделись. Если верить вашим словам, то сочувствую. Ну а что он хотел? Если Владимир кинулся в некую борьбу, это его выбор. Вот и получай. Дай Бог ему здоровья… Вот откуда у нас появилось слово «нерукопожатный»? От власти? От консерваторов? Нет. От свободных, демократически мыслящих людей. – Разве плохое выражение? – Плохое. Потому что оно появилось там, где было мнение, которое расходится с мнением тех, кто это придумал. Понимаете? Кто-то высказал свою точку зрения, может быть, агрессивно, воинствующе, но это его мнение. Почему вы его отвергаете? Спорьте. Есть хорошая басня Крылова, которая полезна и тем и другим – бунтующим, радеющим. «Слон и Моська» называется. Только в четверг Слоном можно назвать одних, а в субботу – других, и наоборот. А я художник, хочу принадлежать зрителю. Ведь они сидят в зале без всяких знаков отличия и различия, без знамен и каких-то корочек. Они сидят под одним званием и чином. Только благодаря публике я – актер. А кто там ругает или нет власть, знать не хочу, мне этого не нужно. А власти могу дать совет, как примирить всех. Например, открыли памятник Ивану Грозному в Орле. Одни кричат, что он – убийца, другие – что столько хорошего сделал для Руси. И вот все ругаются между собой. А я предлагаю: проведите к этому памятнику две тропинки. Пусть по одной к Грозному ходят экскурсии, где расскажут, каким он был кровопийцей, а по другой – те, кто хочет сказать о нем как о великом государе. И люди будут выбирать свою тропинку. Готов сыграть Путина – В свое время вы говорили, что в юности любили коллективизм, стройотряды, компании. Но сегодня признаётесь, что по жизни одиночка. От одиночества зачастую помогает интернет, социальные сети. Пользуетесь? – Не люблю, не умею, не хочу. Это занимает много времени. Однажды залез в интернет, оглянулся – час пролетел. Аж уши загорелись и температура поднялась. И главное – там много хлама, а я не хочу замусоривать свою голову. Да во мне много чего странного. До сих пор езжу в общественном транспорте, люди удивляются. Сегодня встретил соседку, она воскликнула: «Вам пора уже жить в элитном поселке. Вы столько зарабатываете!» Кто вам это сказал? Зачем фантазировать? Сочиняют сплетни на ходу, не сморкаясь. – В вашей творческой копилке много исторических персонажей. Но есть тот, кого бы хотели еще сыграть? Может, из нынешних политиков? – Ответ будет пресным: я в том возрасте, когда уже не выбирают. Предложите, а я посмотрю, хочу ли. Могу сыграть любого: от дьявола и Господа Бога до Владимира Ленина. Знаете, когда я оседаю в мягкое кресло «Сапсана», то начинаю вспоминать, чего же я натворил в своей творческой жизни. Остается сказать небесам благодарность. Никогда в жизни орехово-зуевский фабричный ребенок, полуглухой, левша, впоследствии плешивый, изгоняемый из театров, бывало – сильно пьющий и избавившийся от этой беды, не мог даже подумать, что будет играть императоров, царей, князей, директоров. Как будто это не со мной происходит! Насчет сегодняшних персонажей… Если вы меня спросите: «Готовы ли вы сыграть Путина?» – готов. Он мне интересен. Только бы соответствовать. * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №43-2018.