The Telegraph (Великобритания): готовы ли мы к глобальной войне?
«Германия ожидала, что найдет ягненка, а нашла льва», — лихо сказал аудитории Дэвид Ллойд Джордж в 1917 году. Но может ли сегодняшняя армия в совершенно другую эпоху войны быть настолько уверенной в победе? Сокращение вооруженных сил и двойственность успехов в войнах в Ираке и Афганистане поставили вопросы о том, годится ли Великобритания для участия в конфликтах XXI века. Этот вопрос обсуждают отставной полковник Тим Коллинз, который служил в Ираке, а также редактор «Телеграф» по военной тематике Кон Кофлин. ДА: ПОЛКОВНИК ТИМ КОЛЛИНЗ Сто лет назад благодаря превосходной армии мы были на пороге победы в катастрофическом конфликте, который изменил лицо нашего общества. Эта победоносная, состоящая из призывников миллионная армия была закаленной в боях силой, построенной на руинах Британского экспедиционного корпуса (BEF), который, в свою очередь, полностью формировался на добровольческих началах. В ходе нескольких лет Первой мировой войны он, наряду с огромной французской армией, сумел выиграть время для организации новой армии. В некотором отношении достижения того поколения были растрачены впустую. После 1918 года отвращение ко всей концепции войны и милитаризма в сочетании с общественными неудачами привело к развязыванию новой войны. Возможности построить лучший, более справедливый мир были упущены. Государственные деятели и солдаты всего мира не смогли потребовать, чтобы история была рассказана такой, какой она была на самом деле. Это позволило нацистской партии распространять искаженное повествование о непобедимой немецкой армии, получившей удар в спину от участников еврейского заговора. Это убедило немецкий народ поддержать вступление в еще один конфликт. Неспособность Европы построить сильные и дееспособные постоянные вооруженные силы после войны, предоставив в то же время немцам пространство и возможность развивать их, создала условия для падения Франции, нацистского завоевания Европы и последовавшей за этим Холодной войны, влияние которой мы все еще чувствуем. Ничего из этого не было потеряно для молодого поколения, жившего в то время. Им выпало сражаться в конфликте, который даже пацифисты называли «справедливой войной». Однако эти провалы повторяются и сегодня. Здесь, в Великобритании, непримечательные политики не в состоянии бросить вызов «Шинн Фейн» и переписыванию истории их полного военного поражения в Северной Ирландии. Это рискует втянуть новое поколение молодежи в очередную бессмысленную локальную войну. Точно так же неспособность противостоять Путину и умиротворение китайского экспансионизма в Тихом океане повторяет ошибки, которые дали смелость имперской Японии, а также Гитлеру и его маленькой банде бросить вызов миру. Таким образом, если наши худшие опасения оправдаются, сможем ли мы собрать армию, чтобы снова сражаться? Конечно, сможем. Современная британская армия, ослабленная политкорректностью, несомненно, в начале заплатит огромную цену в виде потерянных жизней, поскольку социальный эксперимент, который в настоящее время навязывается армии, потерпел неудачу. Меня переполняет ужас, когда я пишу это как отец находящегося на службе офицера. Но эта цена будет возвращена десятикратно, и победу обеспечат те, кто придет на смену погибшим. Так бывало и в прошлом. Так что это должно повториться. Я не жду того ажиотажа с флагами в руках, как это было в 1914 и 1915 годах. Нам понадобится призыв. Но я уверен в стальной решимости призывников, которые без особой охоты будут втянуты в ряды вооруженных сил, как и их предки в 1941-1945 годах, и заверяю, что они одержат победу так, что это удивит даже самых циничных. Действительно, многие из недостатков современной молодежи, приводимые в качестве причин, по которым ее представители менее эффективны в войне, столь же несостоятельны, как и в отношении мальчиков из депрессивных районов, которые выиграли Вторую мировую войну и остановили коммунистические орды в Корее. Сегодняшняя молодежь более разнообразна и менее связана традиционными узами, чем предыдущие поколения, но гораздо более информирована и политически осведомлена. Я поражен их пониманием мировых событий, и это может оказаться большой силой. Войны будущего будут вестись не по идеологическим соображениям, а на основании справедливости, возможно, за доступ к чистой воде или продовольствию или, откровенно говоря, из-за вопросов выживания нашего вида и нашей планеты. Немногие знают об этих проблемах больше, чем наша молодежь. Когда они поднимутся на борьбу — если им придется это сделать — их лидеры будут из числа этой молодежи. То, как они организуют себя для победы, будет основываться на эффективности, а не на внешнем виде. Их решимость будет ошеломляющей. А мы будем молиться, чтобы у них никогда не было в том нужды. Полковник Коллинз служил в британской армии с 1981 по 2004 год и был удостоен звания офицера Ордена Британской империи за службу в Ираке НЕТ: КОН КОЛЛИН, РЕДАКТОР ПО ВОЕННОЙ ТЕМАТИКЕ Десять лет назад вооруженные силы Великобритании были полностью заняты боевыми операциями в ходе двух военных кампаний в разных странах одновременно. Сегодня сомнительно, чтобы они смогли собрать ресурсы хотя бы для одной из них. Это, откровенно говоря, являет собой то опасное состояние, которое было достигнуто в результате драконовских сокращения вооруженных сил, осуществленного с тех пор, как Тори пришли к власти в 2010 году. Независимо от политических разногласий, спровоцированных британским военным вмешательством в Ираке и Афганистане, тот факт, что военные смогли провести две крупные кампании одновременно, свидетельствует о том, что, несмотря на все недостатки в области технического оснащения и других ресурсов, вооруженные силы по-прежнему способны действовать в качестве инструмента поддержки государственной политики. Сейчас картина совсем иная. В том маловероятном случае, если британское правительство найдет в себе мужество предпринять еще одну военную интервенцию в масштабах Ирака и Афганистана, военным придется бороться за то, чтобы сформировать соединение, состоящее из надежных сил. Кроме того, если страна столкнется с еще одним кризисом по типу конфликта вокруг Фолклендских островов, когда для защиты наших интересов потребуются односторонние военные действия, армия в ее нынешнем состоянии просто не сможет собрать для выполнения этой задачи группировку, аналогичную той, которая взяла на себя героическую миссию в 1982 году. Конечно, важно не игнорировать этику британских военных, обозначаемую словосочетанием «can-do» — врожденное чувство того, что они способны преобладать над противником в любых условиях, какими бы значительными ни были препятствия, которые необходимо преодолеть. Это было то же самое мышление, которое, без сомнения, преобладало в начале Первой мировой войны, когда солдаты Британского экспедиционного корпуса, развернутого в Северной Европе, были уверены, что в течение нескольких недель смогут остановить и отбросить немецкое наступление, несмотря не то, что они уступали своим лучше организованным и обуренным немецким коллегам. Аналогичная история имела место в 1940 году, когда отсутствие техники и организации снова заставило британские войска позорно уйти из-под Дюнкерка. Многие утверждают, что при всех последних достижениях в сфере современной войны маловероятно, что Британия начнет серьезную военную интервенцию, подобную той, что была предпринята в Ираке и Афганистане, не говоря уже о полномасштабном конвенциональном конфликте такого размаха, как мировые войны. Если в будущем потребуются военные действия, то это будет больше похоже на наши недавние кампании на Ближнем Востоке по уничтожению Исламского государства Ирака и Леванта (запрещенная в России террористическая организация — прим.ред.), где британский вклад в основном состоял в использовании беспилотников, сил специальных операций, а также кибератак для нейтрализации использования врагом социальных сетей с целью вербовки и пропаганды. В будущих войнах, как нам говорят, не будет большого набора войск. Вместо этого конфликт будет вестись в киберпространстве, где опытные программисты одним щелчком мыши выведут из строя энергосистему страны, а операции будут вести роботы с дистанционным управлением. Пожертвовать своей жизнью ради своей страны, скорее, можно будет в результате несчастного случая, а не по причине необходимости задействовать людей в боевых действиях. Но, как гласит старая пословица, нельзя выбрать, в каких войнах сражаться: они сами тебя выберут. И даже сейчас, когда мы вступаем в новую военную эпоху и путаницу новых потенциальных конфликтов, трудно определить какой-либо сценарий, при котором британские военные будут полностью готовы к бою. Британская неподготовленность была выявлена во время ливийского конфликта 2011 года, когда в отсутствие доступного авианосца нам пришлось обходиться полетами боевых вертолетов «Апач», которые взлетали с палуб специально оборудованных кораблей. Это было рискованное предложение, поскольку большинство вертолетов не могут летать достаточно высоко, чтобы избежать огня современных зенитных ракетных систем. Точно так же в начале этого года, когда Тереза Мэй присоединилась к США при нанесении ударов по режиму Асада за использование химического оружия, из-за резкого сокращения числа крылатых ракет, мы едва смогли найти достаточное их количество, чтобы внести достаточный вклад в миссию. Ответом правительства на критику по поводу сокращения расходов на оборону является то, что вооруженные силы находятся в процессе реструктуризации, и в течение следующего десятилетия на новую технику будет израсходовано 180 миллиардов фунтов стерлингов. Это, может быть, и правда, но какой смысл в новых авианосцах и самолетах, если не хватает людей и оборудования, чтобы эффективно их использовать. Таким образом, нынешнее состояние вооруженных сил Великобритании означает, что они будут с трудом отбиваться, защищая родину от, скажем, возрожденной российской военной агрессии, не говоря уже о преследовании и продолжении полевой военной кампании. И так будет продолжаться до тех пор, пока правительство не найдет — несмотря на недавнее объявление канцлером о выделении дополнительного миллиарда фунтов стерлингов на оборону — примерно четыре миллиарда фунтов стерлингов в год, необходимые для того, чтобы закрыть дыру в финансах Министерства обороны.
