«Знаете, отчего чаще всего умирают люди во время химиотерапии?»

На этой неделе губернатор Андрей Травников заявил, что остановил проект строительства большого онкологического центра, который власти обещают новосибирцам уже 10 лет. По словам главы региона, в Новосибирске уже сложилась сеть больниц для онкобольных, а большего и не нужно. Журналист НГС Дарья Януш провела почти 10 месяцев в новосибирских больницах: «В феврале 2017 года на флюорографии в моих лёгких нашли множество опухолей — самая большая в средостении была уже размером с сардельку. За день до 24-го дня рождения врачи диагностировали у меня лимфому Ходжкина стадии 2В, если перевести с медицинского на обывательский «рак лимфоузлов». С марта по декабрь прошлого года я обошла 4 новосибирских больницы и съездила в Красноярск на обследование, и хочу рассказать, как на деле работает эта якобы сложившаяся сеть клиник», — говорит Дарья. Мы публикуем ее рассказ. В торакальном отделение (там проводят операции на лёгких, гортани, пищеводе и желудке) облдиспаснера на Пархоменко уборщицам трудно даже помыть пол в палате — в небольшой комнатке 6 кроватей, проходы между ними не больше 30 сантиметров. В ГКБ № 1 не было свободных мест, чтоб взять меня на биопсию, пришлось ложиться в областной. Обычно при лимфомах лимфоузлы лезут наружу, и биопсию берут под местным наркозом, но мои нагло опухали внутрь, а я покрывалась отёками. Лимфоузлы сидели так глубоко, что заведующий Вадим Козлов еле мог их прощупать. Он боялся, что надключичный лимфоузел будет непригоден для постановки диагноза, и придётся повторно резать до средостения. А это ни много ни мало полностью останавливать работу одного лёгкого, чтобы просто поставить диагноз. Химиотерапия требует чётких интервалов между курсами. Если их не соблюдать, опухоль становится резистентной к лекарствам — пациент лысеет, блюёт, садит печень и сердце, но опухоль уже устойчива к лекарствам, то есть человек травится просто так. Из-за большого количества пациентов облдиспансер не в силах принять всех больных вовремя, при мне людям назначали курсы на 3–5 дней позже нормы. С результатами биопсии меня ждали в поликлиники при ГКБ № 2, но давать направление вот так сразу на химию гематологу страшно — меня отправили в НГМУ к патологоморфологу, чтоб там исключили возможную ошибку. После вновь на Дзержинку. Отделение онкогематолгии в Новосибирске крошечное. Одна из пациенток сказала, что это бывший роддом при заводе Чкалова, где рожали сотрудницы. Здесь маленькие палаты, коридор настолько узкий, что если в одной из палат хотя бы наполовину приоткрыть дверь, каталка не проедет. Но там свежий ремонт, пластиковые окна, против [больницы на улице] Пархоменко — почти люкс. Через третий этаж гематология соединяется со всей ГКБ № 2. Там в большой больнице на 3 этаже как раз терапевтическое отделение, где лежат люди с пневмониями и прочими воспалительными заболеваниями. И частенько больные или посетители случайно забредают через переход в гематологию, где онкобольные на химии без иммунитета. Знаете, отчего чаще всего умирают люди во время химии? Не от самого рака. А от соплей и больного горла. Организм не сопротивляется простейшей простуде. и она стремительно перерастает в смертельную пневмонию. Ещё люди на химии умирают от проблем с сердцем. После 3 курса у меня уже дома давление упало так, что верхнее было чуть выше 40. Одна дома в какой-то нирване интуитивно, а главное плавно смогла его поднять, ведь резкий скачок грозил инсультом. Так вот, когда подобное с пациентом происходит в гематологии, его везут в основной корпус ГКБ № 2 в реанимации и к кардиологам. Только лифта в отделении гематологии нет. Если человеку стало плохо на 1 или 2 этаже, то медперсонал на руках несёт до 3-го, а только потом катит в кардиологию. Чтоб накормить пациентов, буфетчица тащит кастрюли и вёдра по лестницам сама. Столовая в главном корпусе, докатил до отделения, а потом три этажа с обедом почти на 60 человек. Потому что нет лифта. По слухам, медсёстрам убрали доплату за вредность — раньше им доплачивали за работу с цитостатиками. Они ежедневно дышат и соприкасаются с химиотерапией за зарплату в 18 тысяч рублей. Чтобы отслеживать реакцию опухолей на препараты, нужно регулярно делать томографии. Томограф в ГКБ № 2 один на все отделения. Стоит прямо на приёмнике, куда привозят всех больных с разных районов. Мимо кабинета проходит череда прибывших больных, в том числе и заразных — самое то для человека без иммунитета, который ждёт своей очереди на КТ. После моего 4-го курса химии томограф сломался. Через поликлинику получила направление в НИИТО. Без мата не могу вспомнить, насколько хреново мне описали органы. Эти врачи — специалисты по костям и должны описывать их, но больного могут направлять только туда, потому что контракт Минздрава. После 6 курсов химии нужно было срочно сделать ПЭТ-КТ. Ближайшее в Красноярске. Звонишь туда, оставляешь заявку и ждёшь, когда тебе назначат дату. Ты не можешь взять билеты заранее, ты просто ждёшь, когда тебе перезвонят. После звонка через 3–5 дней ты должен быть там. Моя поездка совпала с концом летних каникул, и все билеты были раскуплены — поезда шли с Анапы и Адлера битком набитые школьниками. Брать верхнюю боковушку? У меня не гнулось колено, постоянно кружилась голова, я теряла мышечную массу. На самолёт и дорого, и тоже билетов толком не было. Добиралась через Кемерово на автобусах. На ПЭТ-КТ дают направление по квоте, но больной за свой счёт добирается до Красноярска, живёт там 4–5 дней, ожидая результаты. На дорогу и проживания квот, естественно, нет, а зачастую больному нужен сопровождающий, то есть стоимость поездки для семьи больного удваивается. Лучевая терапия для горожан в ГКБ № 1 на Залесского. В корпусе, где принимают радиологи и онкологи, вроде бы всё прилично — чисто и даже ремонт вполне свеж. Правда, чтобы записаться на лучи, нужно попасть по живой очереди к радиологу. В регистратуре тебя записывают на конкретный день, сообщают, что врач записывает, допустим, с 10:00 до 13:00. Я приехала где-то в 9:15, и уже была 7 или 8 в очереди. Из чистого тёплого здания ты идёшь в корпус, где стоят сами установки, а там холодно, грязно, сквозняки, старая техника. Если одна из установок ломалась, то на остальных ожидание в очереди на свои 5 минут лучей затягивалось на час. И вот после этого всего вы мне можете заявить в лицо, что «достаточно большая сеть лечебных клинических учреждений — как государственных, так и частных — на территории региона уже сложилась»? Подробнее о своём опыте, как понять, что возможно у вас рак, и куда идти, если диагноз подтвердился, рассказываю в телеграм-канале «Словоблудие и отвага». Читайте также: Избранный два месяца назад губернатор НСО Андрей Травников высказался, что действующие больницы вполне справляются с лечением рака, и новый онкоцентр не так уж и остро нужен. О проекте большого онкологического центра в Новосибирске говорят уже 10 лет, но к строительству даже не приступали. НГС узнал, каким планировали онкоцентр, а онкобольные и общественники рассказали, зачем он нужен области.