Артём-на-Горах: уникальный памятник русскому духу, неукротимому и вечному

Бетонного большевика видно издалека Поезд еще только выходит с предыдущей перед Святогорском станции, а меловая гора и монумент над ней уже белеют над зеленым морем соснового леса. И так уже больше 90 лет — с того момента, как выдающийся украинский советский скульптор Иван Кавалеридзе поставил Артёма над Святыми горами. Полсотни метров — высота самой большой скалы, да плюс 28 метров монумента с основанием. Немудрено, что Артём в Святых горах по праву называется самым высоким памятником в стиле кубизм. У него еще много рекордов. Он и самый массивный в своем роде — 800 тонн бетона, и единственный светский памятник, довлеющий над культовым сооружением, — на соседней скале и под ней раскинулись храмы и службы Святогорского мужского монастыря, ставшего в начале века пятой русской лаврой — Свято-Успенской. В этой связи, конечно, можно было бы сказать, что советская власть намеренно выбрала место под гигантский памятник одному из самых харизматических своих героев над святым местом. Но конспирология тут не проходит. Тогдашний главный по УССР Георгий Петровский (в честь которого назван Днепропетровск) собирался поступить скромнее — поставить небольшой памятник Артёму у создаваемого вместо монастыря санатория для шахтеров. По смете выделили 4000 рублей на него. Но поставивший уже один посмертный памятник Артёму в Бахмуте скульптор Иван Кавалеридзе воспротивился казенному подходу. Он явился к Петровскому на прием и с ходу заявил, что так дело не пойдет — такой мощной фигуре, как товарищ Артём, надобно ставить подобающий памятник. Чтобы все отовсюду видели и помнили. Художник! Он так видел. Петровский спросил: сколько надо денег? Кавалеридзе ответствовал, что 9000 рубликов. Петровский сказал, что есть только четыре. Хорошо, парировал скульптор, остальные доложу свои. Настолько мастер был влюблен в личность Артёма. Фёдор Сергеев Дерзкий побег Фёдора Сергеева в историю Не восхищаться Фёдором Сергеевым, получившим известность под партийным псевдонимом Артём, было трудно. Для донецких, донбасских жителей всех времен и народов он еще при жизни стал иконой. Создатель и первый глава Донецко-Криворожской республики, талантливый управленец и журналист, он был образцовым революционером. Мужик резкий и крутой, справедливый и с замечательным чувством народного юмора. Солдаты и рабочие в Донбассе в 1918 году его боготворили. Это был своего рода Че Гевара русских равнин, только Че далеко до главы Донецко-Криворожской республики. Хотя бы потому, что все эти его походы по джунглям Кубы и Боливии — милые шалости по сравнению с побегом Артёма с каторги, многосоткилометровым переходом по тайге, переездом, незамеченным полицией, в Шанхай, а затем и вовсе на край света — в Австралию. Там он последовательно основал первую на «Зеленом континенте» социал-демократическую партию, профсоюз горнорабочих, открыл в городке Брисбен социалистическую газету «Эхо Австралии», выходящую, кстати, по сей день. Паренек с рабочей окраины, конечно, был не прост и явно обладал тем, что позже, при его внуках, назовут харизмой. А проще говоря — железной волей, самоорганизованностью и личным обаянием. Ну и не стоит забывать, что сей выходец из крестьянской семьи сумел же как-то поступить в МВТУ и проучиться там пару курсов… Эти качества и знание оргработы привели его в начале 1918 года на пост руководителя Донецко-Криворожской республики — лимитрофного советского образования, созданного на руинах индустриальных синдикатов канувшей в Лету Российской империи, мечтаний Съезда горнопромышленников и нескольких бывших губерний. С идеологической точки зрения это был выверенный, но дерзкий проект по выводу промышленного региона из зоны влияния националистической Украинской Народной Республики и ее германских хозяев, вознамерившихся заглотить русскую территорию чуть ли не до Урала. Позже, когда германский штык заблестел на Дону и в портах Северного Кавказа, у советского правительства был в запасе повод не соглашаться с полной оккупацией ДКР. Артем в расцвете сил, в 38 лет, погиб в дикой катастрофе — при испытании аэровагона вместе с профсоюзными деятелями из Европы в 1921 году. Дерзкий набег Кавалеридзе в Святогорье Надо сказать, что Иван Кавалеридзе был и сам харизматиком, человеком совершенно ренессансного типа. Он ведь только начинал скульптором, а завершил свою карьеру режиссером, и успешным! При этом по всей бывшей УССР стоят его памятники. И многим повезло остаться «в живых». Умел сам работать стахановскими темпами и других убеждать. Говорят, что всего за четыре дня плотники сделали лекала для секций памятника, их везли на подводе наверх, где постоянные партнеры Кавалеридзе, семья потомственных бетонщиков Орленко, делали отливку, потом при помощи примитивного крана секцию ставили на место. Так все 800 (!) тонн и поставили. Всего за три месяца. При почти полном отсутствии строительных машин, транспорта. Придумав особую формулу бетона. Кстати сказать, у семьи Орленко были свои фирменные рецепты изготовления бетона, которые они никому не передавали. Бывший директор Святогорского историко-архивного заповедника Владимир Дедов рассказывал автору этих строк, что из-за этой секретности приходится туго сегодняшним реставраторам — современный бетон не желает «приживаться» к бетону Орленко и через время отпадает, что глубоко расстраивает местных музейных работников. Шедевр и легенды Сказать, что у Ивана Петровича вышел шедевр, — ничего не сказать. На цоколе постамента высечена фраза товарища Артёма: «Зрелище неорганизованных масс для меня невыносимо!» и подпись — «А». Старая, еще послевоенных времен легенда гласит, что с кулака Артема косил из пулемета гитлеровцев неизвестный красноармеец, а когда Красная армия гнала их из Сталинграда, там же сидел немецкий корректировщик огня. Или наоборот? Кто теперь скажет? На то она и легенда, чтобы разночтения позволять. На самом деле, в этом районе наши войска под огнем немцев переправлялись на левый берег Донца. По некоторым данным, за три дня в августе 1943 года здесь полегла дивизия. Практически вся — 11 000 человек. Артему, ясно, тоже досталось, второй раз уже за войну. Но ничего, уцелел. Пока. Потому что объявленный Украиной объектом культурного наследия в 2003 году памятник стал объектом ненависти украинских националистов. Дырку от бублика вам, а не Артёма! К началу очередной волны «декоммунизации» в 2015 году украинские националисты снесли все памятники Артёму — в Артёмовске, Харькове, Кривом Роге, Днепропетровске, Киеве. Личность Фёдора Сергеева вызывала у них не меньшую, если не большую ненависть, чем личность Владимира Ульянова (Ленина). Снос памятников Ленину вписывался хотя бы в общий постсоветский антикоммунистический дискурс, а к Артёму у нацистов был свой счет, ведь он на дух не выносил их племя, даже в советском варианте. Делал все в годы Гражданской войны, чтобы Донбасс остался в составе Советской России. Увы, безуспешно, но позиция его была принципиальной: Донецк, Харьков, Кривой Рог — это Россия. Так вот, в августе 2015 года желто-голубые активисты подступились к гиганту на Святых горах — как бы его свалить? Но так и не придумали, что с этакой махиной сделать. Восемьсот тонн бетона — это не шутка! Столкнуть вниз со скалы нельзя — погребет под собой монастырские и городские постройки. Да и как это осуществить, если даже немцы отказались от такого шага. Ох и прозорлив же был Иван Петрович Кавалеридзе, возводя столь масштабное сооружение. Ничего лучше не придумав, нацисты символически «расстреляли» холостыми патронами тов. Артёма, а после огородили его забором, запретив проход на смотровую площадку — дескать, она в аварийном состоянии. Понятно, что и это оскорбительно для Донбасса, понятно, что и опасность очередного покушения остается. Хотя, возможно, нынче националистам не до гиганта. Памятник, безусловно, давно стал одной из визитных карточек Донбасса. Его необходимо изучать, писать о нем монографии, повести, рассказы и стихи, возить специальные экскурсии «на Артёма». Одним словом, пиарить его, гордиться им, беречь его, как творение титана искусства в честь титана дела, титана русского духа.