Красота против рака, домики от детей и особый театр. Три истории о людях, меняющих мир
"Маленькие домики от большой семьи" Как Сергей и Валя Ефановы в селе Крутые Хутора собрали под своей крышей 21 ребенка и придумали для них большое дело "Это Рада Минеева, — смеется Валя, обнимая черноволосую красавицу. — Первое время Рада называла меня: они. "Они" спят, "они" по телефону говорят". А с Настей Фаустовой было совсем по-другому: она позвонила из общежития и закричала в трубку от радости: "Мамуля, когда ты приедешь за мной?" Три раза по семь В семье Ефановых семеро своих, семеро приемных, а еще семеро — друзья детей, которые вышли из интернатов, но решили жить с мамой Валей и папой Сережей. Например, Рада. "Помню, звонит мне Рада из общежития: кушать нечего. Она бы и приготовила, да не умеет, не учил никто. Напекла ей оладушек и отвезла", — рассказывает Валентина. Здесь всего много: детей, объятий и работы. У них даже газовая плита такая, какую мало где увидишь: метра полтора в длину и с шестью большими конфорками. "За одну царапинку в магазине нам скинули 10 тыс. рублей: брак, говорят, — хохочут родители. — Зато у этой плиты в духовке противень метровый — на всех пиццу испечь можно!" Когда на всех жарят картошку, чистят ее не меньше ведра. Супа варят 10 литров. На блины уходит по 4 литра молока. Зато мясо свое — недавно зарезали поросенка. Еще год назад у Ефановых было 150 овец, три коровы, десять поросят, четыре быка, куры. "Но с хозяйством надо всегда быть начеку, а у нас то зуб заболел у ребенка, то надо везти в музыкальную школу, то в художественную, то в бассейн. А еще в театральную или цирковую студию, на футбол", — объясняют. Если бы губернатор не подарил микроавтобус, никуда бы не успевали. А так не только по округе, но даже каждый год на микроавтобусе ездят в Крым: берут палатки — и на две недели к Черному морю. Или зимой на лыжную базу, или на концерты в Липецк, по монастырям в Задонск и в Лебедянь, в парки отдыха. Летом несколько раз в неделю выезжают всей семьей на речку и на пруды. Мама Валя и педагогика Вале всего 40, у нее диплом педагога начальных классов, но поработать в школе не успела. Потому что в 22 года встретила Сергея — на втором свидании он позвал замуж. Валя мечтала об аспирантуре, но теперь у нее дома такой простор для педагогики, что тогда и не снилось. "Мы знали, что у нас будет много детей, но не думали, что столько", — смеется она. В 2016 году Ефановы участвовали во всероссийской Ассамблее замещающих семей — и стали лучшей приемной семьей России. Валя придумала все творческие номера для выступлений. "Чтобы участвовать, мы продали старенькую машину, создали свой Театр теней, пошили костюмы и сделали из ткани огромную стенгазету", — вспоминает она. Однажды Валентина с дочками попала в больницу. Из соседней палаты к ним приходил смотреть мультики семилетний детдомовец Вовка Панов. Ефановы взяли мальчика разок на каникулы, потом снова взяли. И так привыкли, что взяли насовсем. А потом Валя в районной газете в рубрике "Найди мне маму" увидела фото девочки Вики. "Это Вовкина сестра", — сказала она. Папа удивился: как узнала, ведь нет фамилии, только подпись "Вика П." "Приехали в детдом, а девчушка к нам навстречу вылетела и закричала: "Я вас так давно ждала!" Так мы и забрали Вику Панову", — говорит папа Сережа. Но у Вовки в детдоме была еще подружка Эля Антонийчук. Вовку забрали, а воспитатели звонят каждый день: "Не знаем, что делать, Эля рыдает". "Стали привозить ее к себе на выходные, окончательно забрать не могли два года: ее мама лишена родительских прав, а папа всю жизнь сидит — с 1992 года. Максимум по два месяца на свободе, потом снова в тюрьму… Два года папа нас мурыжил, мы посылки на зону собирали, деньги отправляли, но только в этом году он написал нам отказную на дочку. Сейчас он снова на зоне: 24 февраля освободился, а 6 апреля уже сел — и дали ему 4 года", — вздыхает папа Сергей. Потом они взяли еще Гену и Александру Агошкиных и Марка Алиперова — почти три года назад им позвонили и сказали, что есть трое ребятишек, которых на днях отправят в детдом. "Жалко их нам стало — забрали!" — добавляют. А потом школу-интернат закончила Вика, и все ее друзья, которые к ней раньше приезжали в гости, перебрались жить к Ефановым. Папа Сережа и домики В их доме площадью 150 кв. метров одна кухня и шесть комнат. В бывшем гараже мастерская. За победу в конкурсе "Мой проект — моей стране" им могут дать 200 тыс. рублей — на мастерскую: докупят инструменты, сушилку для дерева, сделают вытяжку. "Тогда начнем делать и мебель", — замечает папа Сережа. По вечерам в их доме особенно шумно — приходят друзья детей, устраивают чаепитие. Собирается человек 30: одни пьют чай, другие идут в мастерскую, где учатся делать кормушки для птиц и колодцы в виде домиков, а еще скамейки, вешалки, полки, да все, что угодно. Сергей на все руки мастер: у него ведь отец был столяр, а дед — плотник. Научить всему, что он умеет, — это и есть проект "Маленькие домики от большой семьи". Проект о том, как работать и как жить, не бросая друг друга в беде и радуясь каждой победе. О том, что нужно дать дом тем, у кого его нет. Сергей сам мастерит кормушки и колодцы для птиц в виде домиков и дарит их в детсады, школы. Еще изготавливает их на заказ — например, сделал кормушку в виде охотничьего домика. На том домике добавил крошечные деревянное ружье и вязанку дров. Или сделал кормушку в виде портфеля – такую легко представить на дереве у администрации района. "Мы детей брали из интерната, когда они сами не могли ни искупаться, ни в школу собраться, ни поесть приготовить. В интернате все готовое, а у нас дома они учатся делать сами. Любят готовить соляночку, лапшичку. В интернате их приучили не любить рыбу — там просто сварят минтай, а я учу его почистить, подмариновать, обжарить со специями, в казане потушить с томатной пастой", — говорит папа Сережа. Сергею 43 года. Бывший военный, моряк-подводник. По специальности инженер-механик дизелей — закончил высшее военное морское инженерное училище под Санкт-Петербургом, служил на Северном флоте. Потом вернулся домой в Липецкую область, устроился в бригаду по реставрации храмов. "Приехал в село Васильевку работать в церкви и там познакомились с Валюшей", — вспоминает. Он собирается получить высшее педагогическое образование. Будет поступать на заочное отделение в Липецкий пединститут, чтобы стать учителем труда. У моих ног вьется лабрадор Люк и уютно шастают два кота — Лео и Кекс. В доме двери нараспашку, я волнуюсь: вдруг воры? Они смеются: главное богатство — дети. "На Ассамблее замещающих семей в 2016 году познакомился с мужчиной, который с женой отдыхал в соседнем санатории. Он три дня ходил на наши концерты, а в конце сказал: "Только сейчас понял, что мне было нужно в жизни. Есть два высших образования, загородный дом, машина. А надо было не карьеру делать, а детей рожать. Для чего жил — мы с женой одни на старости лет…" — рассказывает Сергей. "Cancer-Style" — салон красоты для онкоживых", Пермь Как водитель автобуса из Перми заболела и стала социальным предпринимателем Светлана — водитель автобуса, экспедитор, швея и многодетная мама из Перми. После того как врачи обнаружили у нее рак, она открыла в себе новые возможности и таланты. Теперь Светлана Алексеева помогает другим женщинам с онкологическими заболеваниями восстанавливаться и радоваться жизни. Дальнобойщик и рак молочной железы Светлане 45 лет. "У меня четверо детей: старшему 24 года, потом 18, 13 лет и 2,5 года. Я всем говорю, что я еще не бабушка, я молодая мама!" — смеется женщина. До рака молочной железы Светлана Алексеева работала водителем автобуса, водителем-экспедитором, даже дальнобойщицей. "Я работала на автобусе, и этой жизни мне, видимо, вообще не хватает. Я еще дальнобойщица, это мое любимое дело, я не могу сидеть на месте, — рассказывает Светлана. — Сейчас вот я цветы развожу". Род деятельности Светлане пришлось менять из-за возникших ограничений по здоровью: "когда работала — коробки таскала. Сейчас, конечно, нельзя". "А цветы — можно, это тоже интересно, — говорит женщина. — Работу на самом деле можно найти в любой ситуации такую, чтобы было интересно и не скучно". Но поначалу без любимого дела ей было тяжело. В 2017 году из-за болезни Светлане пришлось пройти курс химиотерапии, она начала терять волосы. Какое-то время женщина не могла попасть к парикмахеру, и тогда на помощь ей пришла мастер Татьяна Заева — теперь она партнер Светланы по проекту салона красоты для онкобольных ("онкоживых", как говорит сама Алексеева) — "Cancer Style". "Год назад пришла идея салона красоты. Я позвонила тому парикмахеру, которая работает у нас сейчас, — говорит Светлана. — Она уже понимает, что нужно делать, у нее есть свои креативные идеи, она видит, где нужно подстричь, выстричь, когда волосы отрастают заново". Задумку с салоном красоты Светлана попыталась реализовать с помощью краудфандинговой кампании, но нужные деньги собрать не удалось. Салон открыли на собственные средства предпринимательниц. Сегодня здесь можно сделать стрижку наголо, модельную стрижку, окрашивание или узоры триммером, а также попробовать на себе роспись хной в технике мехенди. "На самом деле сейчас не надо иметь больших денег, нужно иметь правильный ресурс общения между людьми. Никто не отменял партнерские отношения, они играют более важную роль, чем деньги. Все заключается в том, как эти отношения выстроить", — говорит Светлана. Ей пока не удается найти достаточно большого помещения, чтобы расположить в нем полноценный салон красоты. "У нас все в разных концах города: парикмахерская — в одном месте, парики и головные уборы — в другом месте, фотостудия — в третьем, арт-терапия — в четвертом. Так и живем", — говорит женщина. "Жизнь обнуляется после диагноза" С января 2017 года Светлана реализует проект фототерапии. "За это время на мероприятиях нашей фотостудии побывало 14 девочек. Теперь им легче "активироваться", выйти из шокового состояния после диагноза". Фототерапию Светлана организовала вместе с Марией Шохиревой. Они проводят тематические мероприятия для женщин с онкологическими заболеваниями, фотосессии в разных образах, подбирают необычные аксессуары. "Была осень в стиле бохо, перед этим были тематические мероприятия к 8 марта. Первая фотосессия у нас была в индийском ресторане, все было в индийском стиле: роспись мехенди, сари, индийская кухня", — рассказывает Светлана. Вместе с Марией они организуют мастер-классы разных специалистов, которые рассказывают и показывают, как делать макияж и повязывать платки, как правильно питаться. "Примерить какой-то новый образ и посмотреть на себя с другой стороны — это тоже важно. И потом, ты же не знаешь, что с твоей болезнью произойдет дальше", — говорит Светлана. Сейчас она ждет результатов грантового конкурса по своему образовательному проекту — обучение онкобольных новой специальности. "Мы хотим сделать для Пермского края пилотный проект по обучению новой специальности онкобольных. Обучение должно быть правильно организовано, нужна правильная реабилитация, правильный график работы в дальнейшем. Пока что мы готовим проект по обучению парикмахеров", — поделилась женщина. По ее мнению, профессия парикмахера "абсолютно спокойная", она позволяет женщинам самостоятельно составлять себе график работы, работать на дому. "Работать в более спокойном режиме, чем мы все привыкли, — говорит Светлана и задумчиво глядит в потолок. — Хочется, чтобы в салоне красоты работали девчонки, которые сами прошли через это. Вот откуда взялось обучение. Они знают, как правильно с людьми разговаривать, они знают много фишек, на которые обычные люди не обращают внимания". Йога и куклы Вуду Еще Светлана планирует организовать обучение швейному делу. Мастерская в Перми уже почти готова, сейчас там идет ремонт, закупается оборудование. Про себя Светлана говорит, что нашла в шитье свое второе призвание. "Как мама в декрете я для себя нашла такой способ заработка и расслабления — я шью на дому. Это творческий процесс, который выводит из состояния ступора", — говорит женщина. Так после болезни у нее родился проект "Мама может", объединивший швейные таланты сразу нескольких многодетных мам, мам в декрете и просто женщин, которые занимаются этим ремеслом. "Девчонки шьют дома, нас пять человек. С одной из них мы разработали одежду для собак и "зашли" в проект "Покупай пермское". Еще одна шьет постельное белье, с ним мы тоже попробуем попасть в этот проект", — планирует Светлана. Не так давно она познакомилась с создателями проекта "Мы вместе" из Казани, приехала к ним, посмотрела, как они работают с онкобольными, занимаются реабилитацией после лечения, и как-то затянуло. "В Перми вообще нет реабилитации онкобольных. Онкоцентр у нас в крае один, поэтому все централизуется там, но они не могут заниматься всем — у них нет такой базы специалистов, поток очень большой. Пока они никакие процедуры не организуют, занимаются только лечением", — говорит Светлана. Но восстанавливаться как-то нужно, и Светлана ищет варианты. "После химиотерапии и лучевой терапии есть определенные побочные эффекты. У меня были проблемы со спиной. Я человек довольно активный сама по себе, и в поисках каких-то безобидных нагрузок наткнулась на йогу — это оказался самый оптимальный способ реабилитации", — говорит она. Организовав вокруг себя группу из пяти-шести онкобольных женщин, желающих заниматься йогой, Светлана обратилась в центр восточной культуры "Белый журавль". Но тут вселенная бросила Светлане новый вызов: чтобы заниматься йогой людям с онкологическими заболеваниями, нужна справка от врача-терапевта, а в Прикамье, по ее словам, терапевты такие справки не выдают. "Я не думала, что это проблема. В некоторых регионах России йога признана реабилитационным видом занятий, там дают справки, все через врача. У нас пока нет такого, — рассказывает Светлана. — Кому-то надо заняться этим. Будем выходить на диалог с Минздравом... А куда деваться? Как-то надо получать справки, чтобы спокойно заниматься". "Театр-студия "ORA (Жизнь)" Как стихи Даниила Хармса привели инклюзивный театр из Екатеринбурга на "Золотую маску" Театр-студия "ORA" при благотворительном фонде "Верба" в Екатеринбурге существует три года. Его актеры — люди с ограниченными возможностями здоровья. За это время они успели пройти путь от "капустников" до профессиональных постановок и попасть в лонг-лист национальной театральной премии "Золотая маска". Каждая репетиция — квест Слово "инклюзивный" в названии театра "ORA" Лариса Абашева предпочитает опускать. Но специфические сложности в работе коллектива все-таки есть. Например, доехать на репетицию общественным транспортом или на такси могут не все. "Каждая репетиция — это квест", — шутит глава фонда, на которой как раз лежат организационные вопросы. 25-летнюю Веру Семченкову на репетицию привозит мама Мария. Иногда приходится урывать на это время посреди рабочего дня. "У Веры тяжелая форма ДЦП: она не ходит, говорит плохо, у нее руки вообще не работают. И школу, и университет она окончила дистанционно. Зато театр не на дому", — говорит она. По словам мамы, театр освежил жизнь Веры новыми друзьями и событиями. На пользу ей пошла речевая и дыхательная гимнастика. "Веру сначала вообще мало кто понимал, а сейчас нормально. В "Хармсе" у нее свой стих, который она достаточно хорошо рассказывает. В спектакле по Шекспиру тоже целый сонет", — рассказывает Мария. С дыхательной гимнастики и речевых тренингов начинается каждая репетиция. "Именно речь и движение — основа развития наших актеров", — объясняет Лариса Абашева. Актеры театра — это два десятка людей самых разных возрастов — от 16 до 70 лет. Каждого из них отличает та или иная физическая особенность: нарушение опорно-двигательного аппарата, у некоторых — речи. "Но это неважно, мы просто по-другому ставим задачи. И линию роли выстраиваем по-другому", — говорит Абашева. Она — профессиональный режиссер. "Лариса была приглашенным членом жюри первого межрегионального фестиваля особых театров, организованного нашим фондом. Так как она уже работала с людьми с инвалидностью, то предложила позаниматься и с нашими ребятами. На тот момент творчество театра больше напоминало какие-то капустники. Мы увидели, что Лариса может много дать коллективу", — рассказывает одна из основателей театра, президент благотворительного фонда "Верба" Анастасия Овчинникова. Сама Лариса определила свою режиссерскую задачу так: увидеть талант и развить его в каждом актере. Она начала с постановки "Цирк Принтинпрам имени Даниила Хармса". "Ребята все особенные, у всех своя психофизика и ограничения по здоровью, поэтому надо было придумать, как всех совместить. Так родилась идея сделать коллаж из произведений Хармса. Сначала мы шли осторожно и обращались к детским стишкам. А потом все смелее брались за серьезные тексты и даже дневниковые воспоминания. А это уже драматический материал", — рассказывает режиссер. Наравне со всеми С приходом профессионального режиссера изменился не только подход к творчеству, но и название коллектива — в "ORA" его переименовали перед поездкой на фестиваль особого театра "Протеатр. Международные встречи" в Москву в 2017 году. "До этого студия называлась "Жизнь". Собственно, когда мы ее переименовали в "ORA", смысл названия не поменялся. Это то же слово "жизнь", только на языке маори. А на итальянском это означает "час". Поэтому и слоганом стало — "жизнь за час". Имеется в виду сценическая жизнь", — поясняет Абашева. В Москву коллектив отправился с тем самым "Цирком Принтинпрам имени Даниила Хармса". Работу заметили театральные критики, и уральцам предложили подать заявку на национальную театральную премию "Золотая маска". "Мы соревновались абсолютно наравне со всеми театрами — государственными, муниципальными, частными — со всей России. Номинацию не взяли, но вошли в лонг-лист. Это оценка работы режиссера и актерской игры ребят", — говорит Овчинникова. Победы своих подопечных режиссер объясняет просто. "Обычная трудоспособность и раскрытие своего потенциала это делают — показывают уровень нашего театра. Но строгость и дисциплина прежде всего. Если не ставить себе настоящие цели и не поднимать планки, как у олимпийских спортсменов, ничего бы не вышло", — уверена она. Репетируют участники коллектива обычно трижды в неделю, а если приближается дата премьеры, то каждый день. "Процесс подготовки выстроен как в обычном театре. У нас есть педагоги по речи, вокалу, контактной импровизации. Еще бывает литературное творчество, где актеры учатся выражать свои мысли на бумаге, то есть пишут стихи, очерки, литературные зарисовки. Иногда приходит наш незрячий коллега Алексей Филатов, чтобы прочесть лекции о мировом искусстве", — рассказывает Абашева. В жизни студии участвуют коллеги Ларисы по театру "Шарманка", где она — художественный руководитель и режиссер. "Естественно, когда я пришла в театр "ORA", то обратилась за помощью к своим актерам и музыкантам из "Шарманки". Они стали помогать: играли в спектаклях с ребятами, преподавали. Теперь это очень плотный клубок, который сложно будет распутать. Да и желания нет", — признается режиссер. Музыканты и мудрецы В театре есть ребята с врожденной инвалидностью и есть с приобретенной в результате аварий или соматических заболеваний. Все эти случаи требуют реабилитации, в том числе включения в новые сферы жизни, поиска новых социальных лифтов. Один из тех, чью жизнь меняет театр, — 40-летний Денис Пацакула. Вторую группу инвалидности он получил почти в 30 лет. "У меня аутоиммунное сосудистое заболевание. Выявилось довольно поздно и впоследствии привело к ампутации одной ноги. Сейчас у меня протез", — пояснил Денис. В Екатеринбург он переехал из Барнаула, где окончил хоровое отделение музыкального училища. В столице Урала Денис пять лет проучился на звукорежиссера в консерватории. "Прошлой весной должен был защищать диплом, но у меня случилось обострение, и я слег в больницу. Я ушел в академический отпуск и словно потерял ориентир в жизни. Театр снова мне его задал", — признался актер. "Отношения у нас с ребятами хорошие. Они соблюдают субординацию, и я этим довольна. Тем не менее, чувствуется в коллективе уважение и любовь друг к другу", — говорит Лариса. "Театр "ORA" не изменил мою жизнь, он ее дополнил и наполнил новыми смыслами театра и человеческой сущности. Двигаться дальше можно только если в команде с тобой есть талантливые и закаленные жизнью люди. Актеры и борцы. Музыканты и мудрецы", — заключает режиссер. Елена Рузанова, Анастасия Аверкова, Ольга Кузьмина
