Зачем Навальный вцепился в Золотова
Вот уже несколько недель наиболее политизированная часть общества следит за заочной дискуссией генерала Золотова и Алексея Навального. Сначала Навальный обвинил главу «Росгвардии» в финансовых злоупотреблениях. В ответ генерал вызвал оппозиционера на поединок и обещал сделать из него котлету. Навальный, как водится, за словом в карман не полез и предложил провести словесный батл на любом из центральных телеканалов. Но вместо такой завидной трибуны получил приглашение пройти обследование на полиграфе. И когда, казалось бы, хроника взаимных обвинений завершилась, команда Навального вспомнила, что генерал пользуется некогда казённой дачей, предназначенной исключительно для членов советского политбюро. Причем дачей исторической, на которой-де проводил свои уикенды сам Анастас Миколян. Тот самый непотопляемый, который «от Ильича до Ильича без инсульта, без паралича». И тут Навальный объявил своей ближайшей целью этой недвижимости Золотова лишить. Правда, механизм такой «экспроприации экспроприатора» так и остался непонятным. Но в данном контексте это и не столь важно. Собственно, в том, что прежние советские элитные дачи давно обрели новых владельцев, нет ничего нового. Вон Роман Абрамович вообще овладел историческим объектом — так называемой дальней дачей Сталина в Зубалово. Причем представляется, что в таких объектах новую российскую элиту как раз и привлекают тени минувшего, поскольку дачки эпохи социализма не идут по размаху ни в какое сравнение с их нынешними особняками. А тут, видимо, ощущение некоей преемственности власти. Но нам интересен иной аспект всей этой истории. Можно сколько угодно рассуждать о том, подставился ли Золотов своим вызовом или наоборот показал себя брутальным мужиком, сломав стереотипы, но очевидно одно: его демарш стал бесценным шансом для самого Алексея Анатольевича, который, благодаря возникшему препирательству, вновь вернулся в центр общественного внимания. Как говорят, в повестку дня. Между тем, со времен мартовской демонстрации Навальный пребывал фактически в забвении и его нишу стали усиленно осваивать более молодые соратники по либеральному флангу. К тому же он не получил ожидавшихся дивидендов и от начавшейся пенсионной реформы. Поскольку каждый раз, как он начинал атаку на правительственное решение, ему поминали, что он сам многие годы был сторонником увеличения пенсионного возраста, как части либеральной экономической доктрины. А потому политик может быть гибким, но не до такой же степени. Вот потому-то Навальный вцепился в Золотова мертвой хваткой, увидев в вызревшем конфликте шанс вернуться, как минимум, в заголовки информационных сайтов. Как говорится, ничего личного — только политика. Будет отыграна «дача Микояна», найдут что-то новое. Главное — не снижать градус противостояния. Вот только, как заметил один остроумец: в борьбе за правое дело иногда проигрывает дело, а иногда правота.
