Комсорг с Красной Пресни

100 лет тому назад, 29 октября 1918 года, в здании нынешнего Театра Ленинского комсомола открылся 1‑й съезд коммунистического союза молодежи. До распада СССР школу комсомола прошли миллионы юношей и девушек. Сколько среди них удивительных судеб…ц Я хотел бы рассказать об одном человеке, который на всю жизнь связал себя с комсомолом, — о первом секретаре Краснопресненского райкома комсомола Александре Николаевиче Грампе. Шурка Грамп — так его звали комсомольцы Красной Пресни в 20‑е годы, и потом уже профессора МИИТа, магистра технических наук ветераны комсомола называли так же. Придумал себе новую фамилию и отчество Александр Николаевич родился в семье рабочего нефтяных промыслов в Баку армянина Ивана Борисовича Агаджанова в Нагорном Карабахе. У него было 14 детей, из которых выжили только три сына и дочь. С 14 лет он работает на нефтяных приисках в Баку. В 15 лет он в Баку принимает участие в революции. Когда в Баку революция потерпела поражение, Александр Агаджанов был вынужден покинуть Азербайджан и уйти в комсомольское подполье. Он придумал себе новую фамилию Грамп и поменял отчество: вместо Ивановича он стал Николаевичем. С 1919 и по 1922 г. вместе с А.А.Мельчаковым, будущим генсеком ЦК ВЛКСМ, Грамп на фронтах Гражданской войны на Северном Кавказе. Добрую память оставил о себе Шура Грамп в Ставропольском крае, а жители Георгиевска создали музей, посвященный ему. В 1922 году Александр Грамп направляется в Москву на учебу. Но вместо учебы его избирают первым секретарем Краснопресненского райкома комсомола. Начинается бурная комсомольская деятельность. В стране безработица, бандитизм, безграмотность. В первую очередь от этого страдает молодежь. Райком комсомола добивается, чтобы за молодежью были забронированы рабочие места как в государственных, так и частных предприятиях. Комсомол требует, чтобы профсоюз встал на защиту молодых рабочих и защищал их права на предприятиях. По инициативе комсомола Совнарком принимает специальный закон о труде молодежи на предприятиях. Комсомол — инициатор создания рабфаков в районе. Слова Ленина «всякая революция тогда чего-то стоит, если она может себя защитить» восприняли как призыв к действию. Райком комсомола Красной Пресни создает и организует ЧОН (части особого назначения), призванные защитить революцию. Провозглашена новая экономическая политика в стране (НЭП). Многие комсомольцы не поняли значения НЭПа, считая, что нэпманы — это уступка буржуям, и они стали выходить из рядов комсомола. Создаются идеологические бригады, которые разъясняют цели и задачи НЭПа. Шура Грамп умел объединить вокруг себя инициативных и организованных ребят, о которых впоследствии узнала вся страна: Петр Артемьев — один из создателей футбольной команды «Спартак», первый комсорг сборной команды РСФСР по футболу, Евгения Штерн — в 16 лет комиссар ЧОНа, Константин Личнов — командир бронепоезда «Комсомолец», Николай Михайлов — художник «Политиздата», Лев Шеин — следователь по особо важным делам прокуратуры СССР, Цезарь Кунников — герой Малой земли. На штурм английского языка В те годы на выборной комсомольской работе больше двух лет не находились. Подошла пора и Шурке Грампу прощаться с комсомольцами Красной Пресни. Но зато осуществилась его заветная мечта. Он поступил на рабфак, а затем пять лет учебы в Институте инженеров транспорта, который успешно окончил в 1930 году. По окончании МИИТа Александру Грампу предлагают еще год изучать английский язык. После курсов английского он должен будет сдать экзамены американским экзаменаторам. Если все пройдет успешно, то в составе группы из 50 человек он поедет в Америку для учебы в аспирантуре американских университетов. Он соглашается. На общем собрании группы его избирают старостой. Кстати, в эту группу попал и Василий Васильевич Кузнецов, который впоследствии стал представителем СССР в ООН. В это же время, в июле 1930 года, с туристической группой на небольшом японском корабле Arabia Maru из Сиэтла началось кругосветное путешествие Гертруды Яковлевны Кливенс, преподавателя литературы в средней школе Янгстауна. На пароходе Гертруда Кливенс и ее спутники познакомились с советским военным атташе в Японии Виталием Примаковым, который возвращался в Москву. Под впечатлением его рассказов о советской России у небольшой группы американских туристов появилась идея изменить маршрут и проехать через всю Россию по Транссибирской магистрали на поезде Владивосток — Москва, а затем через Германию вернуться в Штаты. Так в сентябре Гертруда Кливенс оказалась в Москве. Ее очень заинтересовала советская Россия, и она решила задержаться здесь на некоторое время. По рекомендации Примакова ей предложили преподавать английский язык группе советских инженеров, которым по заданию правительства СССР предстояло на два года поехать в США для продолжения образования. На советских инженеров Кливенс произвела неизгладимое впечатление. Почти вся группа влюбилась в нее. После первого же занятия староста группы Шура Грамп сказал: «Мы пришли сюда изучать английский язык, а не ухлестывать за этой гидрой капитализма…» В июне 1931 года приехала специальная группа специалистов из Америки принимать экзамен по английскому языку у наших молодых инженеров. Они были поражены их знаниями. Гертруда Кливенс, когда ее спросили, как она смогла так обучить этих русских «медведей» да еще за такой короткий срок английскому языку, ответила: они штурмовали английский язык так, как в 1917 году штурмовали матросы-балтийцы Зимний дворец. Американская жена В июне 1931 года 50 советских инженеров выехали в Америку. Александр Грамп стал аспирантом в Университете имени Джона Пордью (город Лафейетт, штат Индиана). Вернулась в Америку и Гертруда Кливенс. В Америке Шура Грамп проявил свою комсомольскую напористость. Они стали встречаться. Потом решили стать мужем и женой. Через много лет, в 1957‑м, Грамп сделал такую запись в дневнике: «Почему-то сегодня вспомнились первые откровенные беседы с Гертрудой. Это было в Кливленде, куда я приехал на воскресное свидание из Лафейетта, а она — из Янгстауна… Я пытался тогда разгадать секрет ее обаяния, секрет чего-то неуловимо притягательного в ее облике. Но одно мне было совершенно ясно: я безоглядно и навсегда влюблен в нее. О, эти прекрасные минуты! Они осчастливили меня на всю жизнь! Прошло 25 лет с того дня, когда я поставил своей целью навсегда связать свою судьбу с Гертрудой. Еще не зная ее ответа, я почему-то был уверен в том, что она испытывает большое чувство ко мне, что у нее нет страха перед предстоящими житейскими трудностями, а есть твердое желание разделить со мной свою судьбу. Много и долго я думал о том, какую ответственность беру на себя: ведь из-за меня, простого советского инженера, она решилась оставить богатую Америку, расстаться с матерью, с отцом, сестрами и братом, со многими родственниками и друзьями. Все это еще более усиливало мою любовь. Не знаю, почему я вспомнил все это именно сегодня, когда наш сын защищал диплом в институте». Сегодня можно дать ответ на вопрос Грампа. Шел первый год его освобождения после 18 лет в ГУЛАГе. «Этих б…ей расстрелять мало» После возвращения из Америки, где Александр Николаевич получил степень магистра технических наук, он работал директором МИИТа, затем в Наркомате путей сообщения. За две недели до ареста Каганович вручил Грампу орден «Знак Почета». Призвал всех брать пример с этого молодого перспективного сотрудника. Счастливая жизнь оборвалась в августе 1937 года. Шура Грамп был арестован и объявлен «врагом народа, участником правотроцкистской вредительской организации на транспорте». Жену тут же уволили, хотя она была еще гражданкой Америки. А в 1938 году она приняла гражданство СССР. Грампу на первом же допросе выбили практически все зубы. Требуя, чтобы он подписал бумаги о его вредительской деятельности. Он не подписал. Он просил сообщить о своем аресте Кагановичу. Следователи предложили все изложить письменно. Он написал. Через месяц его вызвали на очередной допрос. Следователь спросил Грампа: вы писали обращение к Кагановичу? Вот пришел ответ. По диагонали листа красным карандашом было написано: «Этих б…ей расстрелять мало». В январе 1938 года решением военной коллегии Верховного суда СССР А.Н.Грамп был приговорен к 10 годам заключения и отправлен этапом на север Красноярского края, где заключенные строили заполярный город Норильск. Там Грамп создал самую лучшую бригаду. В нее входили академики, ученые, писатели, партийные и государственные деятели, в том числе и жена генсека ЦК ВЛКСМ Саши Косарева. Бригада Грампа показывала пример и на производстве, и в общении не только среди политзаключенных, но и среди зэков. Однажды бригаду Грампа на дальнем участке строительства железной дороги засыпал снежный буран. Им грозила верная смерть. И тогда зэки потребовали направить людей, чтобы разыскать эту бригаду. В 1945 году Александр Николаевич за ударный труд во время войны был досрочно освобожден из заключения. Он получил возможность работать в Норильске по вольному найму, но без права выезда на материк. В 1946 году в Норильск к Грампу приехали Гертруда и его сын Женя. В Норильске семью Грампа окружали интересные, близкие по духу люди. Вот как вспоминает о семье Грампа живущая ныне во Владикавказе Л.Хабалова, которая приехала в Норильск в 1947 году в качестве молодого специалиста-геолога. «Таких людей, как Гертруда Яковлевна и Александр Николаевич, я больше никогда не встречала. У меня было ощущение, что, как от мощных аккумуляторов, я на всю жизнь зарядилась от них энергией, любовью к людям. Так влияли они на всех, кто попадал в сферу их притяжения. В их доме легко дышалось, казалось, что становишься лучше, чище, добрее. Они создавали такую атмосферу, в которой прекрасно чувствовали себя прибалты и корейцы, русские и евреи, армяне и осетины». («Московская правда». 1989 г., 24 сентября.) 5 ноября 1950 года в Красноярске Грамп был вновь арестован. Окончательно освобожден был только в 1954 году. Мы часто беседовали с Александром Николаевичем о его аресте, о потерянных годах. Я задавал ему вопрос: неужели ему не противна та власть, которая вырвала у него столько лет жизни? Коммунистическая партия, которая не смогла его защитить? Он отвечал мне так: «Ты не думай, что среди арестованных были только такие, как я, были и враги. Это первое. Второе: я в партию пришел сам. И диалектику изучал не по учебникам, а по жизни. Мы были большевиками и знали, что в революции бывают отливы и приливы. И настоящие большевики верили: придет прилив». Музей на Большой Грузинской В 1957 году Грамп возвращается в Москву, его полностью реабилитируют, предлагают получить персональную пенсию. Он отказывается, так как считает, что он еще молод, у него есть силы для работы в родном институте. Он просит только две вещи: Вернуть ему его квартиру и библиотеку. Квартиру вернули, библиотеку не смогли вернуть. Все уникальные книги растащили. В 1958 году Грамп собирает всех своих друзей по комсомолу по случаю 40‑летия ВЛКСМ. Тогда и принимается решение: объявить сбор сохранившихся документов о комсомольской юности для будущего музея истории комсомола. А в 1968 году на Б.Грузинской улице, 32, открылся Музей истории комсомола Красной Пресни. Здание под музей выделил исполком Красной Пресни, а ремонт произвел будущий Герой Социалистического Труда, генеральный директор ДСК‑1, а в ту пору комсомолец, руководитель комсомольско-молодежного управления №5 Копелев со своими товарищами. В 1979 году Музей комсомола Красной Пресни был преобразован в городской музей Москвы. 10 марта 1983 года в 12 часов мне позвонил Александр Николаевич Грамп, и мы договорились о встрече. А в 14 часов мне перезвонила Гертруда Яковлевна и сообщила, что Грампа больше нет. Да, каждый человек знает, что умрет. Но один просто доживает свой век, а другой, как Грамп, и в 80 лет не превратился в старика, в брюзгу. Он работал с утра до вечера, всегда был бодр и полон планов. Грамп умер мгновенно, как говорится, на полном скаку. Читайте НАС ВКонтакте Источник