”Некрасивая"

ТЕНЬ НА ПЛЕТЕНЬ- Не-не-не, не надо. Не включай. - Марат боялся этого момента все двадцать лет своего брака с Лидкой. И каждый раз, когда видел, что она тянется к выключателю, чуть не бросался наперерез ее руке. - Пожалуйста… Лидка пожала плечами и, как была, ничего не накинув на разгоряченное тело, отправилась в ванную. Она долго старалась понять, почему он просит не зажигать свет, но так и не поняла. О стеснительности Марата не могло быть и речи - не тот он парень, чтобы себя стесняться. Она тоже не красна девица, глаза долу не опустит при виде голого мужика. Спрашивала пару раз, но Марат наводил тень на плетень: мол, не хочет разрушать сказку, в которой пребывает после секса, как-то глуповато посмеивался при этом, что не добавляло его словам убедительности. "Без света - так без света, сказка - значит, сказка", - решила для себя Лидка и с мужем не спорила.А ведь по большому счету Марат про сказку не лукавил. Лидка секс любила, никогда не отговаривалась больной головой или усталостью. Всегда готова, всегда с удовольствием и мастерством. И ему, Марату, удовольствие доставляла щедро. Он это качество жены ценил чрезвычайно, но после сказочных ощущений, когда благодатный огонь медленно затихал в крови, когда хотелось тихо приласкать женщину, подарившую ему счастье, поцеловать ее глаза, еще слегка мутноватые от недавней страсти, он на Лидку смотреть не хотел. Ему не нравились ее лицо, фигура - приземистая, полноватая, с россыпью рыжеватых конопушек по всему телу, по щекам. Ему казалось, он привык к Лидкиной некрасивости, да, в общем-то, так оно и было - привык. При дневном свете ее некрасивость ему не мешала, и в постели, в темноте, радовались руки ее упругим формам. Но перед глазами, когда Лидка уходила в душ, проплывали совсем другие женщины. Длинноволосые блондинки смотрели на него небесно-голубыми очами. Полногрудые шатенки лукаво улыбались и манили в свои объятия гибкими наманикюренными пальчиками. И брюнетки, поглаживая невероятной белизны животы, бесстыже раскидывали перед ним восхитительной длины ноги. Если бы вспыхнул свет, он увидел бы рядом совсем другую женщину, с короткими пальцами в нелепых дорогих перстнях, с белесыми кудряшками на голове. Света он не хотел. В ВИДУ ОЧЕВИДНОЙ БЕСПОЛЕЗНОСТИМарат никогда не спрашивал себя, зачем он женился на Лидке. Это было осознанное решение, и он ни разу не пожалел, что выбрал именно ее. Сейчас Марат уже и не помнил, какой точно была та девушка, которую он полюбил больше жизни, так ему во всяком случае тогда казалось. Красивая была, очень, - вот это он помнил точно. "В раба мужчину превращает красота" - из каждого окна неслись тогда стенания Квазимодо, а Марату казалось, что горбун поет про его неразделенную любовь. И ему самому, как несчастному герою из модного тогда мюзикла "Нотр-Дам-де-Пари", хотелось кричать на весь белый свет, что легко, без сомнений и колебаний, он готов "душу дьяволу продать за ночь с тобой". Красавица его воплей не услышала, потому как они так и не вырвались из его израненной души - в виду очевидной бесполезности, Марат это понимал и на посмешище себя выставлять не хотел. Вскоре прекрасная Эсмеральда вышла замуж и исчезла с Маратова горизонта.Почти год страдал он душой и телом, а когда боль притупилась, стал размышлять, как жить дальше. Молодая плоть требовала удовлетворения, но таскаться по случайным койкам в его планы не входило - Марат был мужчиной основательным и до чрезвычайности брезгливым. И тогда он решил жениться на женщине некрасивой и непременно в него влюбленной. С его стороны пылкие чувства не предполагались с самого начала - ничего хорошего они Марату не принесли, только боль и унижение, навсегда оставившие на его сердце зудящий шрам.Такая женщина нашлась довольно быстро. Он даже не сильно напрягался в поиске - Лидка, работавшая в одном с Маратом финансовом учреждении, давно прожигала его пиджаки горящими от вожделения взглядами. Поначалу, еще до того, как решение о женитьбе было принято, Марату Лидкины взоры досаждали, как всякая ненужная чужая влюбленность. Но четко сформулированные параметры будущей жены натолкнули Марата на мысль присмотреться к Лидке повнимательней. Присмотревшись и прикинув все "за" и "против", он пригласил поклонницу в кафе. Старался поменьше смотреть на ее лицо, а вот разговором и манерой поведения он в целом остался доволен. И взглядами на жизнь, на семью, на роль женщины в жизни пре­успевающего мужчины тоже.Оставалось пройти тест на сексуальную совместимость, и тут Лидка показала настоящий класс. В какой-то момент Марату даже показалось, что он стал для Лидки первопроходцем, но это только в самом начале. А потом страсть накрыла ее с такой силой, что Марату надолго снесло крышу. Что это не просто страсть, а глубоко запрятанная любовь, у которой не было ни малейшей надежды на взаимность, прорвалась в Лидке словно цунами через хлипкие людские заграждения, Марату в голову не пришло. Он и не собирался заморачиваться по поводу ее внутреннего мира, но в постели с Лидкой ему понравилось. Первое свидание решило судьбу обоих - утром он сделал ей предложение и получил согласие. БЫВШИЕ КРАСАВИЦЫСемейная жизнь Марата не разочаровала. Лидка оказалась прекрасной хозяйкой, понимающим другом в профессиональных делах и мудрой женщиной, всегда стоящей на полшага позади мужчины. И это шло то ли прибавкой к сексуальному таланту, то ли сексуальный талант освещал другие Лидкины достоинства. Марат был бы абсолютно с ней счастлив, если бы не ее некрасивость. В первые месяцы совместной жизни он собирался отправить жену к стилистам-визажистам, но засомневался: а что если получит красотку и опять окажется под угрозой сомнений и страданий? Этого Марат не хотел, более того - боялся, как разрушительного огня. А свое мирное благополучие, пусть и с ночными видениями, он ценил превыше всего. Тем более что видения его посещали прекрасные и никогда не повторялись, что вносило разнообразие и дополнительную перчинку в его интимную жизнь.Поначалу подумывала о необходимости похорошеть и сама Лидка, главным образом под напором доброжелательных подруг. Но, поразмыслив, рвение свое обуздала: если Марат выбрал ее такую, значит, именно такая она ему и нужна. А рисковать, вносить смятение в свое долгожданное семейное счастье она не собиралась, даже под чужим напором.Так они и жили, приняли друг друга такими, какие есть, и не рвались в поисках лучших вариантов. Хотя, если бы Марат честно признался, то время от времени он ловил себя на желании встряхнуться на стороне, покувыркаться с юной красоткой, пусть и за деньги. Останавливали брезгливость и страх порушить семейный очаг. Лидка действительно его любила и чувствовала каждое мужнино движение, а уж измену, пусть даже мимолетную и чисто формальную, уловила бы ревнивой своей душой в момент. И не известно, как бы на нее отреагировала. Свою власть над мужем она давно осознала, но предпочитала ей не пользоваться, потому как поводов к тому не случалось.Когда Марат сказал, что собирается на встречу одноклассников, Лидка поначалу напряглась, но перечить не стала. И оказалась права. Марат вернулся из ресторана навеселе, но нежным и пылким, каким она его еще ни разу не видела. Подарил ей белые розы, на которые она утром любовалась в цветочном магазине возле их дома, - как только угадал? Достал из портфеля дорогое шампанское и бархатную коробочку с перстеньком. Надел Лидке на пальчик и потащил в спальню. А потом, когда она машинально потянулась к выключателю, не прошептал свое обычное: "Не-не-не…". Ждал жену и размышлял о том, как годы уравнивают женщин красивых в молодости и некрасивых. Что-то совсем другое, идущее изнутри, высвечивается в лицах и определяет их качество, а уже не щедрость природы. И что его Лидка совсем не хуже его одноклассниц, потраченных жизнью. И как некрасиво часто стареют бывшие красавицы."Кто, интересно, придумал называть ее Лидкой? - впервые задался вопросом Марат. - Она же Лида, Лидия. - Но, сладко потянувшись, определился: - Нет, Лидка - лучше. Родней".