Они выкрутятся

«Большая книга - встречи в провинции». Так называется «проект», участники которого ездят по России и рассказывают о современном литературном процессе. В 2018 году лауреаты и финалисты Национальной литературной премии «Большая книга» встречались с читателями в 37 регионах России. В начале октября в Псковскую область прибыли Михаил Бутов, Игорь Малышев, Илья Бояшов и Анна Золотарёва. Писатели общались с читающей публикой в Псковском областном колледже искусств, в Псковском государственном университете, в Пушкиногорской центральной районной библиотеке, в Островской центральной районной библиотеке, в Печорской центральной районной библиотеке. Псковская областная универсальная научная библиотека до середины следующего года на реконструкции. Так что встреча с Михаилом Бутовым и Игорем Малышевым прошла в Центральной городской библиотеке на улице Конной.«Когда погребают эпоху…»Встреча в библиотеке на Конной началась за упокой, а завершилась за здравие. В самом начале разговора Михаил Бутов (прозаик, эссеист, критик, председатель экспертного совета Национальной литературной премии «Большая книга», первый заместитель главного редактора журнала «Новый мир») произнёс фразу, которая моментально запала собравшимся в душу: «Журнал «Новый мир» в катастрофическом положении. В следующем году, скорее всего, выпуск бумажной версии прекратится».Народ в зале заволновался и стал вспоминать, какие у «Нового мира» за почти сто лет существования были достижения. Немалые. Неужели, от толстого бумажного журнала с неизменной обложкой останется только виртуальная тень?«В перспективе, - развил тему Михаил Бутов, - будет создан подписной сайт «Нового мира». Но организация сайта стоит денег, которых у нас нет».Читатели, собравшиеся в библиотеке, в ответ упомянули про трудности литературного интернет-проекта «Журнальный зал» (там выкладываются публикации большинства русских «толстых» литературно-художественных и гуманитарных журналов, выходящих в России и за рубежом).Как выяснилось в сентябре 2018 года, поддержка работы «Журнального зала» «была прекращена ещё 1 июня, а команда сайта работала, сколько могла, бесплатно».Главный редактор «Нового мира» Андрей Василевский отреагировал на последние изменения стихами Анны Ахматовой, выложив в фэйсбуке отрывок из её стихотворения: «Когда погребают эпоху, // Надгробный псалом не звучит, // Крапиве, чертополоху // Украсить её предстоит. // И только могильщики лихо // Работают. Дело не ждёт! // И тихо, так, Господи, тихо, // Что слышно, как время идёт…»Впрочем, новости про закрытие и финансовые трудности комментируют в интернете по-всякому. Горюют не все. Некоторые радуются, как один из комментаторов статьи в «Литературной России»: «Прекрасная новость! Давно пора. «Толстые» журналы в своем нынешнем виде - это гадина, которая должна быть раздавлена».Михаил Бутов на встрече в псковской библиотеке по поводу таких злопыхателей выразился так: «Пол-России хотело напечатать в «Новом мире» свои стихи, а их не напечатали. Поэтому нас все ненавидят».Но, надо полагать, не только в этом дело. Большинство потенциальных русских читателей вообще не испытывает никаких чувств по поводу издательских проблем, потому что «толстые» литературные журналы не читает ни в каком виде – ни в бумажном, ни электронном.«Новый мир» начал выходить в 1925 году. Тогда его редактировали Анатолий Луначарский и Юрий Стеклов. Тираж первого номера был 15 тысяч экземпляров. В годы перестройки тиражи «Нового мира» взлетели невероятно – из-за первых публикаций в СССР ранее запрещённых произведений («1984» Джорджа Оруэлла, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, «Котлован» Андрея Платонова, «Архипелаг ГУЛАГ», «В круге первом», «Раковый корпус» Александра Солженицына и др.) Тираж № 1 1990 года достиг рекордной цифры 2 миллиона 660 тысяч. Потом начался неизбежный спад.Новые платоновы и пастернаки, почему-то, появляться не спешили. Как не появлялись и новые главные редакторы уровня прежних - Константина Симонова, Александра Твардовского и Сергея Залыгина.В итоге, если в 1990 году тираж «Нового мира» был 2 миллиона 660 тысяч, то в 2018 году он снизился до 2 тысяч 200 экземпляров. В том числе и потому, что «сильно обрезали библиотечную подписку» (как выразился Михаил Бутов, работающий в «Новом мире с 1994 года). Но подписку государство обрезало совсем недавно, а падение тиражей началось давно. Такая участь постигла не только «толстые» журналы, но и книги. Прежних советских миллионных тиражей нет, как нет и большинства книжных магазинов, разбросанных по всей стране. Нет централизованных поставок. Нет прежнего интереса к чтению, особенно к чтению бумажных книг. Зато есть электронные книги и многое другое. Мир очень сильно изменился.Михаил Бутов говорил о «разрушительных последствиях в негосударственных областях культуры». Книжную сферу часто как раз к этой негосударственной сфере и относят. Хотя существует Роспечать (она же - Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям), возглавляемое Михаилом Сеславинским. При поддержке Роспечати проходят конкурсы, организуются премии (в том числе «Большая книга» с премиальным фондом в 5, 5 миллионов рублей, Национальный конкурс на лучшее произведение для детей и подростков «Книгуру» и многое другое).Трудно назвать негосударственной сферой книгоиздание, если с недавних пор кульминационным событием литературного года становится Московский фестиваль «Книги России», проходящий на Красной площади.Михаил Бутов и Игорь Малышев на встрече в Центральной библиотеке города Пскова. Фото: Алексей Семёнов.Тем не менее, Михаил Бутов не преувеличивает, когда говорит о «финансовой яме, в которую мы падаем». Но оптимизма он всё-таки не теряет («мы столько лет находимся в бедственном положении…»). То есть уже привыкли. «Мы выкрутимся, мы точно не чувствуем отсутствия внутренней жизни», - бодрился он.А в конце встречи, после шумных вздохов собравшихся читателей по поводу безвременной кончины бумажного «Нового мира», заместитель главного редактора вдруг заговорил о том, что подписка на журнал «Новый мир» на следующий 2019 год всё-таки объявлена и, возможно, поминки объявлять рано.«Эти книги написаны на каких-то тухлых небесах»Премия «Большая книга» остаётся, благополучно дожив до 13-го сезона. Зато другие известные российские литературные премии испытывают финансовые трудности. Недавно перестала существовать премия «Русский Букер» (в последний раз её вручили в 2017 году за роман Александры Николаенко «Убить Бобрыкина»). Некоторые литературные критики провожали «Русского Букера» в последний путь не без удовольствия. Секретарь премии «Национальный бестселлер» Вадим Левенталь в интервью «РГ» сказал, что «Русский Букер» «напоминал сильно пьяного человека, который изредка поднимал голову, чтобы изречь нечто «невнятное, предположительно скандальное», а потом снова заснуть». Сказано хлёстко, но примерно то же самое можно было бы сказать и о некоторых других российских литературных премиях. Часто награждают по принципу: «невнятное, но скандальное». Существуют и другие принципы: «не хотелось бы обидеть» и «за выслугу лет».Иногда премии дают даже за плагиат. Во всяком случае, в «Литературной газете» в 2018 году появилось письмо Владимира Кравченко, в котором он указывает на то, что лауреат «Русского Букера»-1996 года Александр Морозов книгу «Чужие письма», за которую его наградили, не писал. «В журнале «День и ночь» (2012, №6), - пишет Кравченко, - опубликован фрагмент из книги воспоминаний поэта Владимира Алейникова «Вокруг самиздата». Алейников излагает историю появления на свет произведения А. Морозова «Чужие письма». С доверчивым простодушием, даже не понимая, насколько подставляет друга, Алейников рассказывает о найденной им на руинах старого дома в Останкино пачке чужих писем: «Вообще-то письма – подлинные. Я их сам нашёл, сам – читал. И автор этих писем – вовсе не вымышленное лицо, а реальный человек. Александр Морозов забирает с собой эти забавные письма, найденные двумя друзьями на прогулке, а спустя недолгое время предъявляет их в виде эпистолярной повести под своей фамилией. Дальнейшее всем известно. Получается, что журнал «Знамя» опубликовал, по сути, плагиат, а лауреатом Букера стал плагиатор».Михаил Бутов, комментируя исчезновение «Русского Букера», на встрече с псковскими читателями сказал: «Конкурентов у нас всё меньше, но радоваться тут нечему» (он и сам был лауреатом «Русского Букера» в 1999 году – за роман «Свобода»).Одной премией больше, одной меньше… Катастрофы в этом нет. В конце концов, в 2018 году не вручают даже Нобелевскую премию в области литературы. Её вручение отложили на 2019 год – впервые за 75 лет (из-за многочисленных секс-скандалов, финансовых нарушений и утечки данных относительно будущих Нобелевских лауреатов). Нобелевский фонд объявил: «Кризис в Шведской академии отрицательно сказался на Нобелевской премии. Решение отменить вручение награды в 2018 году подчеркивает серьёзность ситуации и поможет сохранить долгосрочную репутацию награды. Нобелевский фонд ожидает, что Шведская академия предпримет все возможные усилия по восстановлению доверия, а также будет отчитываться о своих действиях».В России и без «Букера» литературных премий предостаточно (им. Андрея Белого, «Нос», «Национальный бестселлер», «Ясная поляна» и дюжина других.) Проблема в другом. Премий и писателей множество, но кого награждать?«С ужасом думаю, - произнёс Михаил Бутов, - что в этом году Быков в третий раз получит премию».Дмитрий Быков стал лауреатом премии «Большая книга» в 2005 году, а в 2011 году вошёл в тройку, он же получал призы читательских симпатий и «за вклад в литературу»… Премия называется «Большая книга», но круг реальных претендентов действительно небольшой. Дмитрий Быков, Людмила Улицкая, Леонид Юзефович, Михаил Шишкин, Алексей Иванов, Евгений Водолазкин и ещё несколько авторов. В 2018 году в финал вышли всё тот же Быков (роман «Июнь», Мария Степанова («Памяти памяти»), Евгений Гришковец («Театр отчаяния. Отчаянный театр»), Александр Архангельский («Бюро проверки»), Алексей Винокуров («Люди чёрного дракона», Олег Ермаков, «Радуга и Вереск»), Ольга Славникова («Прыжок в длину» и Андрей Филимонов («Рецепты сотворения мира»).Рядом с Михаилом Бутовым сидел писатель Игорь Малышев. Его книга про гражданскую войну «Номах» (Нестор Номах в романе напоминает Нестора Махно) входила в финал двух премий «Большая книга» и «Русский Букер». Читатели поинтересовались у автора «Номаха»: можно ли прожить на литературные гонорары? Инженер-атомщик Игорь Малышев ответил, что за редчайшим исключением нельзя. Гонорары ничтожны. Работаешь над книгой года два, а потом она выходит небольшим тиражом. Гонорар обычно такой: если книга выходит тиражом 1 тысяча экземпляров, то автор получает 10 тысяч рублей, если 2 тысячи, то 20 тысяч.20 тысяч рублей за два года работы.«Писатель находится в самом низу пищевой цепочки, - пояснил Михаил Бутов. – Больше всего получает книжный магазин». А Игорь Малышев добавил: «Это русская традиция. Мастеровые всегда получали меньше, чем купцы».Всё это так. Но книгу можно писать сколько угодно. Хоть всю жизнь. На качество это не влияет. Важен талант. В существующих книжных магазинах книг достаточно. Классика, новинки. Много качественной переводной литературы. Современная русская проза на этом фоне, в большинстве своём, неубедительна и часто вызывает оторопь. Кто кому должен платить за чтение? Читатели писателям или наоборот?«Самый чудовищный жанр – исторический роман, - поделился своим мнением Михаил Бутов. – В нём не осталось ничего живого. Эти книги написаны на каких-то тухлых небесах».Похоже, что на этих же специальных тухлых небесах пишут не только отечественные исторические романы. Там же, видимо, существует какая огромная тухлая фабрика, насыщающая наш кривой книжный рынок художественной литературой. Некоторым мастерам этой фабрики везёт, и им достаются литературные премии.«Доклад намеренно вводит в заблуждение мировую общественность»В чём российские писатели преуспели – так это в окололитературных скандалах. Доносы друг на друга. Расколы. Затем расколы среди раскольников. Затем расколы среди тех, кто расколол раскольников. Огромное значение имеют политические пристрастия. Кто какое письмо подписал и кто к каком клану относится.В 2014 году премия «Большая книга» досталась Захару Прилепину за роман «Обитель». Но в последнее время он был больше известен как советник главы «ДНР» Захарченко (убитого в августе 2018 года) и создатель батальона в Донбассе. «Здесь я не ощущаю себя писателем, - говорил Прилепин, находясь в «ДНР». - Мы будем стремиться к тому, чтобы на белом коне въехать в какой-нибудь близлежащий город». Это была уже даже не идеологическая война. Это просто война. Стрельба, трупы, гробы…В 12-м сезоне «Большой книги» первую премию получил Лев Данилкин за книгу «Ленин: Пантократор солнечных пылинок». Это тот самый Данилкин, который написал книгу о писателе-пропагандисте Александре Проханове «Человек с яйцом» и вошёл с нею в шорт-лист «Большой книги».Самый свежий литературный скандал тоже связан с политикой. Полтора года назад многие члены русского ПЕН-центра (Борис Акунин, Светлана Алексиевич, Владимир Войнович, Владимир Сорокин и ещё десятка три писателей) заявили о выходе из состава русского ПЕН-центра (отделения международной правозащитной неправительственной организации, объединяющая профессиональных писателей и журналистов). Через некоторое время в России была создана другая организация с похожим названием, куда вошли Александр Архангельский, Александр Иличевский, Денис Драгунский, Борис Акунин, Андрей Макаревич, Ольга Седакова и многие другие. Недавно появился совместный доклад Международного ПЕН-клуба, ПЭН-Москва и ПЕН-Санкт-Петербурга под названием «Жёсткое подавление свободы слова в России в 2012-2018 гг.». Доклад подробный. В нём говорится и о цензуре, и о политзаключённых, и просто об идеологическом наступлении на печатное слово в России. Например, там сказано: «Библиотеки оказались заложниками несоответствий в требованиях законодательной и исполнительной власти. Все библиотеки обязаны следить за обновлениями в списке и регулярно проверять свои хранилища, вести подробный отчет. Прокуратура регулярно проводит проверки библиотек. Сотням библиотек угрожают санкции из-за недостаточного соответствия требованиям, и число таких библиотек ежегодно растет. В то время как в прошлом санкции в основном сводились к предупреждениям и дисциплинарным мерам, теперь библиотекари также получают штрафы и тюремные сроки».Ужесточился контроль и за так называемой пропагандой. В докладе написано: «Определение возрастных категорий, по крайней мере, частично, диктуется идеологией. Например, сказка «Дева и веретено» Нила Геймана в США имеет рейтинг «10+» из-за умеренного насилия в виде укола веретена, тогда как в России она получила рейтинг «18+», потому что на одной иллюстрации изображен поцелуй (несексуального характера) двух людей одного пола».В ответ другая группа писателей выступила с заявлением от Русского ПЕН-центра, начинающимся со слов: «Появившийся в средствах массовой информации доклад «Жесткое подавление свободы слова в России в 2012-2018 гг.», составлен неизвестными в России маргинальными организациями, скоропалительно принятыми в Международный ПЕН-клуб».Этот грубо политизированный доклад намеренно вводит в заблуждение мировую общественность, искажает и оглупляет процессы, происходящие в России, неустанно декларируя мысль, явно подсказанную политическими кругами Запада: после возвращения В.В. Путина на пост президента в мае 2012 года, свобода слова в нашей стране полностью подавлена. Разговор идёт даже о некоей «криминализации» критики власти». Под заявлением стоят фамилии Евгения Попов Юрия Кублановского, Юнны Мориц, Бориса Евсеева, Валерия Попова, Алексея Варламова, Михаила Кураева…Игорь Волгин, Олеся Николаева, Владислав Отрошенко и другие, чьи фамилии тоже стояли под этим письмом, заявили, что текст его не видела и заявление не подписывали. И вообще, это «безграмотный и стилистически неприемлемый текст».Аргумент про безграмотность и стилистическую неприемлемость выглядит излишним. Пора бы уже привыкнуть, что в России не только подобные письма-доносы, но и собственно литературные произведения часто пишутся именно таким языком. За некоторые потом даже престижные литературные премии дают.