Священник и партизан. Почему отец Павел скрывал своё героическое прошлое
Долгие пять лет активисты восстанавливали биографию необычного человека — священника Павла Говорова. Теперь известна, что за скупой строчкой «В Курской области священник села Глебово Павел Андреевич Говоров скрывал у себя бежавших из фашистского плена лётчиков и помог им перейти к своим» стоит история необыкновенного подвига и мужества. Наш поп В 1920-1930-е годы священник Павел Говоров служил во Введенском храме Курска. За эту ниточку и потянули члены инициативной группы историко-архивной комиссии Курской епархии, взявшиеся восстановить историю подвига героя. Нашли его личное дело и отчёты уполномоченного Совета по делам Церкви. В деле была обнаружена вырезка из газеты о награждении медалью «За доблестный труд в ВОВ 1941-1945 гг.» за участие в партизанском движении. В отчете — упоминание уполномоченного о подвиге: «По рассказам епископа, священник села Глебово Фатежского района (служил здесь настоятелем с декабря 1942 года по сентябрь 1944 года — авт.) Говоров Павел Андреевич во время оккупации скрывал у себя бежавших из плена русских лётчиков, затем переодевал их и помогал перебраться к своим. Об этом патриотическом подвиге было напечатано в газете «Правда», за что ему присвоено звание партизана. Об этом благородном подвиге знает всё городское духовенство». «Разыскивая публикацию в газете «Правда», мы нашли две статьи известного публициста Ильи Эренбурга, — рассказывает член инициативной группы Светлана Борисова. — Войдя в Курск вместе с освободившими город войсками 8 февраля 1943 года, он написал о своих впечатлениях». «Куряне не только ждали. Куряне боролись с захватчиками. Железнодорожники взрывали немецкие паровозы. Девушки переправляли оружие. Партизаны убивали немцев... Вот рабочий Бабкин. Он был во главе отряда. Мягкое русское лицо. А этот добряк отравил немцам немало крови. Он подготовлял взрывы на вокзале, отвозил в Фатеж оружие, помогал пленным перейти линию фронта. Он рассказывает: «Везу я оружие. Вдруг немец. Я, конечно, соли прихватил — будто еду менять. Бумажка у меня с печатью, сам черт не разберет. Но немцу что печать, он на соль уставился: «Дай». Я ему бы рад всю отдать, нельзя — заподозрит. Торговался — на тебе стакан. Обошлось. А вот вы нашего попа навестите, замечательный поп... Священнику Павлу Говорову шестьдесят семь лет. Русский человек, он любит Родину. Он связан с партизанами. Он прятал у себя наших лётчиков, переодевал их, помогал им перебраться через фронт». Партизан Бабкин называет Павла Говорова «нашим попом» и посылает к служителю культа известного на всю страну журналиста. В этом поступке не только уважение, но явное восхищение священником. Спасение лётчиков В самом громком деле курских подпольщиков — спасении лётчиков — были задействованы члены двух групп — Бабкина и Козубовского, возглавлявшего подпольную группу курских медиков, а также связные 1-й Курской партизанской бригады, базировавшейся в дмитриевских лесах. В курский госпиталь батальонного комиссара Павла Бубекова, капитана Константина Длужицкого и лейтенанта Николая Евграфова немцы привезли из разных мест, где были сбиты их самолёты, собирались подлечить и, по некоторым данным, отвезти в Германию. Устроить их побег под носом у не спускавших с них глаз фашистов было непростой задачей. Сегодня восстановлены основные этапы их похищения. Готовили его медики и девушки из группы Бабкина — Зоя Емельянова и Аня Бочарова. Прятали в городе с помощью священника Павла Говорова. Вывозил их из Курска 16-летний сын Бабкина на лошади похоронного бюро с документами немецкой комендатуры, удостоверяющими, что возчик занимается вывозом инфекционных трупов. В воспоминаниях члена фатежской подпольной группы и связной Марии Глушковой есть рассказ о переправке лётчиков к партизанам. «...Павлик Бабкин привёз к нам двух тяжелораненых лётчиков: капитана Длужицкого Константина и старшего лейтенанта Евграфова Николая. А ночью я с лётчиками ушла к партизанам. Лётчиков не долечили, здоровье их было неокрепшим, а немцы хотели отправить их в Германию. Идти было очень тяжело. В деревне Желень нас проверили полицаи. Я объяснила им, что мы идём к больной матери в деревню Гнездилово. А там размещался русско-немецкий батальон. Я об этом знала. Один из полицейских говорит: «Пусть идут, там их наверняка проверят». Нам надо было свернуть на другую дорогу к деревне Высокое, где была явочная квартира. Для этого нужно было переправиться через речку Свапа. Мы вымокли основательно. Деревня виднелась на горизонте, но идти пришлось ещё долго. Добрались до дома Ксении Петровны Котовой, которая нас радушно встретила, накормила, обогрела, а сама ушла узнать в деревне, где есть партизаны. Но в деревне их не было. Тогда её муж Котов Дорофей Дмитриевич повёз нас в деревню Б. Боброво. Я передала лётчиков партизанам...» На партизанский аэродром в дмитриевских лесах регулярно летали самолёты с большой земли, и лётчики достаточно быстро попали к своим. Константин Длужицкий, поправившись от ран, воевал на Курской дуге и погиб в одном из воздушных боёв. Самолёт Павла Бубекова был подбит позже, в боях за Белоруссию. А Николай Евграфов, совершив не одну сотню боевых вылетов, был награждён четырьмя боевыми орденами и вернулся в родной город Славянск на Украине. Домик рабочего Бабкина по сей день стоит на улице Театральной в Железнодорожном округе. Здесь живут его потомки, и они помнят, как каждый год 9 Мая собирались за накрытым столом подпольщики, как к ним приезжал спасённый ими из фашистского плена лётчик. «Плохая» биография? Если все подпольщики и после войны держались вместе, то священник Павел Говоров, награждённый вместе с другими за этот подвиг, таинственно исчез. «Мы не раз задавали себе вопрос, почему человеку, ставшему столь известным, не воздают почести, почему о нём нет никакой информации? — рассказывает Светлана Борисова. — А потом нами в архивах Курского ФСБ было найдено коллективное дело о «Ревнителях церкви». По нему в 1932-м было арестовано 413 человек. В их число входили три епископа — архиепископ Курский Дамиан (Воскресенский), епископ Орловский Николай (Могилевский), епископ Рыльский, викарий Курской епархии Иоанн (Пашин), более 200 священников, монахов и монахинь. Среди них и священник Введенского храма Курска Павел Говоров, который обвинялся в том, что «состоит в группе «Ревнителей Церкви» и агитирует против советской власти». Отбыв пятилетнюю ссылку в мордовском Темлаге, Павел Говоров начал новую жизнь в Московской области, но накануне описанных событий возвратился на родину к родным. В 1942 году он стал протоиереем Казанского кафедрального собора. С декабря того же года — настоятелем Архангельского храма села Глебово Фатежского района. С сентября 1944-го по 1946 года вновь служил во Введенской церкви Курска. К тому времени, когда становится известно о его награждении за участие в партизанском движении (1946 год), он вновь «выбывает» в Московскую епархию. Сегодня уже известно, что служил священник в селе Шеметово, в 24 км от Сергиева Посада, затем в Ильинской церкви Загорска и во Всехсвятском храме Москвы. О пастырском служении священника говорят его награды: Патриаршее благословение с выдачей грамоты 1949 года и митра (1951 год). Только о награде за партизанское движение в личном деле сведений нет. «Очевидно, что отец Павел старательно скрывался и всю жизнь держал в тайне как свою судимость, так и героическое партизанское прошлое, — говорит Светлана Борисова. — Даже его могилу нам найти было непросто. На мраморном памятнике белого цвета у церкви Косьмы и Дамиана в Королёве минимум информации: «Протоиерей Павел Андреевич Говоров сконч. 15 июня 1960 г». Однако многие тайны его судьбы сегодня уже открыты, в том числе и благодаря внуку Владимиру Владимировичу Мрузу. В этом году в дни празднования освобождения Курска от немецких захватчиков он посетил наш город и привёз в подарок наперсный крест деда, с которым тот прошёл через мордовские лагеря. В семье бережно хранятся вещи священника: кресты, митра, иконы. Поведал Владимир Владимирович и о том, что выводить лётчиков из города помогала его мать Нина Мруз, которой в то время было 16 лет. Она на глазах у немцев под руки уводила из города двух офицеров-лётчиков.
