Лингвист, переводчик с немецкого, французского и английского Анна Пономарёва рассказала «АиФ - Юг» о том, почему даже отличники после школы не говорят на иностранном, как меняет сознание другой язык, отчего дети схватывают всё быстрее взрослых. «Не знаешь языка, значит, необразован» Виктор Булатов, «АиФ-Юг»: Анна, сейчас иностранный язык учат с детского сада, мы много времени тратим на него в школе, но когда едем за границу, то часто не можем даже спросить дорогу. Почему? Анна Пономарёва: Потому что мы подменяем критерии оценки. В школе нас готовили не для того, чтобы мы говорили на английском, а чтобы сдали экзамен. Если вы хотите узнать дорогу у иностранца, нужно тренироваться делать именно это. Нам преподают язык, как некое знание: мы учим грамматику, лексику, массу других вещей. А ведь нужно не только знание, но и навык, то есть умение быстро использовать это знание. Общаться на иностранном языке, спрашивать, отвечать на вопросы - дело навыка. И если у человека такой тренировки не было, то он не сможет говорить за границей. Вообще есть два способа преподавания языка: традиционный, где много грамматики и мало речевых ситуаций, и коммуникативный. И в школах предпочитают первый: педагоги учат так, как когда-то учили их. - На Чемпионате мира по футболу для общения с болельщиками из других стран вполне хватало плохого английского: школьного, забытого, без правильного произношения и сложных времён. Если даже такие знания позволяют понимать друг друга, зачем учить больше? - Если такого общения хватает и нет цели читать, понимать, красиво и мудро изъясняться на другом языке, то можно и не учить дальше. Но не забывайте: по речи мы судим о человеке. Когда иностранец говорит на русском с ошибками, мы думаем, что он необразованный, у него низкий социальный статус. Так же думают и о человеке с плохим английским в США или Великобритании. - Анна, что значит, на ваш взгляд, выучить язык: приобрести умение читать, говорить с иностранцами? Возможно ли здесь совершенствование? - Европейцы выделяют шесть уровней знания: А1-А2, B1-B2, С1-С2. То есть если вы собираетесь поступить в немецкий вуз или устроиться на работу в компанию, вам необходимо сдать тест на нужном уровне. Требования везде разные: далеко не все носители могут справиться с тестом на С2. Интересно, что все европейские тесты делятся на четыре модуля: два активных (воспроизведение текста устно и письменно) и два пассивных (понимание сказанного и написанного). Это разные умения, оценки ставят за каждое отдельно и потом суммируют. Вообще, когда только начинаешь учить языки, знания малы - как точка. У неё периметр соприкосновения с окружающим миром невелик, потому создаётся ложное ощущение, будто всё хорошо знаешь. А когда объём растёт, точка превращается в окружность, периметр увеличивается, и эта уверенность проходит. «Мы растём на иллюзии русского» - Английский у нас начинают учить ещё в детском саду, потом в школе, вузе... А нужен ли он, если за границей бывал в лучшем случае каждый десятый? Что даёт человеку абстрактное знание языка? - Он создаёт новые нейронные связи в мозгу. Проще говоря, мы начинам думать так, как никогда в жизни не думали. Сложность чужого языка не в грамматике, лексике и т.д., а в переходе в новый мир понятий, в новое пространство, в котором надо научиться ориентироваться. Все мы выросли в иллюзии русского. Но Диккенс, Ремарк, Дефо, Жюль Верн писали на других языках, их герои разговаривали вовсе не так, как мы их воспринимаем. А ведь наше пространство этих писателей создали не они сами, а переводчики. Соответственно, представление о книгах у нас ложное. Когда начинаешь вникать в чужой язык, перестаёт казаться странной другая культура, понимаешь поведение иностранцев. Например, для нас, русских, удивительно, что немцы экономят, когда едут на отдых. Мы же, наоборот, тратим всё до копейки. Но когда учишь немецкий, понимаешь их картину мира: немцы считают, что жить надо хорошо, а путешествие - это не жизнь, а некое временное событие, во время которого можно и сэкономить. У нас есть иллюзия, что в Европе мало проблем, но когда учишь языки, сталкиваешься с их трудностями. Для мозга полезно переходить в пространства других языков, думать по-другому, создавать новую языковую личность. Я, например, чувствую, что в разных языках я разная: во французском - более эмоциональная, в немецком - рациональная, в английском - более уверенная. Англо-саксонская культура, на мой взгляд, культура уверенных в себе людей, открывателей новых земель. И все эти коды закладываются в язык. Научить безнадёжного - можно - Одни говорят, что в изучении иностранного языка главное – мотивация. Другие уверены: дело в методе погружения, мол, окажешься в чужой стране - быстро выучишь. Третьи считают, нужны постоянные занятия. А у вас есть секрет изучения других языков? - Методов много, все они, как и люди, разные, поэтому у каждого человека задача - найти свой путь в иностранный. Учитель в первую очередь не преподаёт, а показывает собственный путь вхождения в эту сферу. Ни один преподаватель не знает язык так, как его знает носитель. Я почти два месяца в году провожу в Европе, занимаюсь с самого детства, пишу статьи для немецких и французских изданий, но постоянно сталкиваюсь с чем-то новым. И всё же зачастую продуктивнее изучать иностранный не с носителем, потому что учитель - это человек из вашей культуры, часто с похожим бэкграундом, который нашел свой путь в мир нового языка. Ученики могут просто повторить этот путь или, что ещё лучше, найти собственный вместе с преподавателем. Педагог должен стать партнёром. А для того чтобы создать «среду языка», вовсе необязательно переезжать: Интернет позволяет говорить с носителями, вести переписку, смотреть фильмы на языке оригинала. Кстати, как пример, Пушкин, отлично знавший иностранные языки, ни разу не был за границей. - Много случаев, когда семья уезжает в другую страну, и пока взрослые мучаются, ребёнок уже вовсю говорит на новом для себя языке. Это потому, что детям всё так легко даётся? Или дело в другом? - А кто измеряет, насколько трудно это даётся? Дети учатся постоянно, каждый день познают мир. А мы, взрослые, себя бережём и очень переживаем, когда надо сделать что-то непривычное. В этом и есть основная сложность: взрослым учиться некомфортно, а детям никто не говорит, что это сложно. Плюс малыши и взрослые учатся по-разному: мы очень рациональны, дети - эмоциональны, т.е. никогда не начнут с грамматики. Основа коммуникативного метода обучения - подражание носителю. Когда солидный мужчина или женщина должен за кем-то повторять, как сложить губы трубочкой, то чувствует себя глупым. А дети про это не думают. К тому же у них ещё не затвердела артикуляторная база, то есть органы речи не полностью подстроились под определённый набор звуков. - Анна, а с чего началось ваше увлечение иностранными языками и не думаете взяться ещё за какой-нибудь в придачу к немецкому, английскому и французскому? - Для меня иностранный начался в детском саду. До распада СССР мы жили в Узбекистане, поэтому ещё до школы нужно было учить узбекский. Потом мы переехали в Краснодарский край, и я четыре раза в неделю ходила заниматься к преподавателю немецкого Нине Алексеевне. Правда, не получалось ничего, в группе из четырёх человек была самой безнадёжной. Зато теперь знаю, как научить человека, у которого ничего не выходит. Тогда же появилась мечта стать переводчиком, хотя я толком не знала, как выглядит эта работа. Но настоящая любовь к иностранному языку началась позже, когда папа сделал мне приёмник, ловивший иностранные частоты. Часами слушала немецкое радио. Тогда и захотела разбираться в этом больше, пошла на факультет иностранных языков в Майкопе. Затем была аспирантура РГСУ в Москве, сейчас оканчиваю магистерскую программу двойных дипломов РГГУ и Сорбонны, много преподаю, перевожу. Пока мне хватает трёх языков, для работы - это идеальное сочетание. Для своего образования, конечно, интересуюсь и другими. Неплохо бы выучить совершенно другой - японский, например.