Павел Черкашин: «Мы никогда не инвестируем в одиночку»

Около года назад корпорация Toyota представила прототип беспилотного автомобиля, оснащенного LiDAR-сенсорами от стартапа из Кремниевой долины Luminar. Решение позволит «видеть» автомобилю на 250 м вперед, при этом стоит значительно дешевле конкурентных аналогов. Среди инвесторов Luminar – фонды Питера Тилля, Canvas Ventures, а также компания Volvo. Но первым инвестором стартапа и его тогда еще 22-летнего основателя выступил венчурный фонд GVA Capital с управляющим партнером из России, известным предпринимателем Павлом Черкашиным. Сегодня фонд остается активным игроком на рынке инвестиций в искусственный интеллект, беспилотные технологии и в принципе в решения из наукоемких отраслей, а под его управлением около $150 млн. В конце прошлого года с партнером Романом Собачевским Павел Черкашин запустил фонд Mindrock Capital (фонд уже провел сделки на $50 млн). В Россию Павел Черкашин приехал из Калифорнии, в том числе чтобы принять участие в бизнес-форуме «Атланты-2018». В кулуарах мероприятия «Инвест-Форсайт» поговорил с Павлом Черкашиным о специфике работы его фондов, самых перспективных направлениях для инвестиций, а также о том, могут ли рассчитывать на поддержку из-за рубежа стартапы в России. – Павел, GVA Capital придерживается какой-то особой стратегии на рынке? – Мы всегда ориентировались и искали стартапы, в основе которых лежит существенное изобретение, на базе которого можно сделать продукт, который, в свою очередь, повлечет радикальные изменения в мире без необходимости вкладывать гигантские средства. Мы не занимаемся электронной коммерцией, маркетплейсами, как сейчас модно, потому что там для роста нужна постоянная подпитка деньгами. Мы ищем проекты, в которых нужно разработать технологию (продукт на основе технологии), и затем те сами себя продвинут на рынке. – Стратегия не приносит разочарований? – По этой стратегии мы инвестируем последние 3 года и очень удачно. Два наших проекта уже вышли на IPO, например компания Establishment Labs, акции которой на NASDAQ выросли на 34% в первый день торгов. Компания разработала инновационный имплант для груди с датчиком интернета вещей, чтобы врач всегда мог понять, что происходит внутри тела женщины. К продукту очень высокий интерес со стороны инвесторов и рынка, где десятилетиями не было инноваций. Другим примером может быть компания Luminar, с основателем которой мы познакомились, когда он разработал прототип новой системы компьютерного зрения для самоуправляемых автомобилей. Существующие системы стоят от $70-250 тыс. и способны видеть на 50 м вперед, система от Luminar видит на 250 м и стоит $500. Мы были первым инвестором компании, сейчас Luminar нет и 2-х лет, а ее оценка уже близка к миллиарду долларов. Это тоже пример, когда революционная инновация превращается в продукт. Еще у искусственного интеллекта гигантский потенциал в сфере управления персоналом: у нас есть очень успешная компания People.AI, это один из самых горячих стартапов в области продаж в мире. Есть также компания, внедряющая искусственный интеллект для государственного лоббирования, Fiscal Note. – Секретами скоринга поделитесь? Как вам удается находить интересные и перспективные проекты? – У нас уже намётан глаз, после десятилетий работы можно быстро оценить проект. Но на самом деле главный фактор успеха, как оказалось, это правильные партнерства. Мы никогда не инвестируем в одиночку, только совместно с другими фондами. То есть мы идем к инвесторам и «продаем» проект, в том числе в надежде понять по реакции, хороший он или нет. Точно так же к нам приходят партнеры, которым мы доверяем, и предлагают проекты. У нас есть, к примеру, партнеры, которые обладают компетенциями в области образования. Совместно с Learn Capital, крупнейшим мировым инвестором в образовательные проекты, мы проинвестировали сервис VIP KID – платформу для обучения детей английскому языку в Китае. Его капитализация перевалила за миллиард, оценки растут огромными темпами. – Как оцениваете «профильный» для вас проект? – В первую очередь анализируем команды, людей, их мотивацию. Ведь уровень конкуренции сумасшедший, и выживет скорее тот, кто может быстрее развиваться, у кого есть сильная мотивация, связанная не с деньгами, а с чем-то более глубоким. Мы охотимся за людьми, у которых есть такая серьезная жизненная мотивация. Их единицы, но все стальные сломаются из-за очень высокого уровня неопределенности. Уровень стресса очень большой: если человек не получает удовольствия от процесса, которым занимается, больше 2-3 лет он не выдержит. – Как строится управление портфельными проектами? – Мы получаем долю в бизнесе, но никогда не участвуем в управлении, в операционной деятельности. Мы считаем, что если проинвестировали проект, значит, доверяем основателям компании. Если есть сомнения, что они справятся, лучше мы не будем инвестировать в проект. Но если предприниматели нуждаются в помощи – в следующем раунде, в выходе на стратегических партнеров, в поиске персонала – помогаем всем, чем можем. – Как появился фонд Mindrock Capital? – Фонд образовался меньше года назад, в конце 2017 г., в первую очередь с ориентацией на альтернативные инвестиции. Просто рынок очень сильно разделен, банки не любят, когда венчурные инвесторы объединяют криптобизнес с традиционным, многие вообще не хотят работать с криптовалютами. Поэтому мы создали отдельную управляющую компанию и уже проинвестировали около $50 млн в основном в крупные блокчейн-проекты. – В какие проекты были инвестиции? – Например, в Telegram, Storj, а также Hashgraph. Мы очень верим в рост этой экономики. В прошлом году создался не очень хороший для инвесторов ажиотаж, рынок был перегрет, сейчас он сильно остыл. После охлаждения начинается как раз настоящая работа, когда люди не привлекают десятки миллионов под обещания, и мы как венчурные инвесторы можем конкурировать и привлекать внимание любых проектов, которые нам интересны. – Вы инвестируете именно в блокчейн? – Нам в первую очередь интересны инфраструктурные проекты в области блокчейн, которые создают новую экономику. Мы не занимаемся спекуляциями на криптовалютах, мы долгосрочные инвесторы в большие технологические проекты. – Верите в блокчейн как технологию? – Я верю, это главное изобретение со времен изобретения интернета. Технология позволяет вынести отношения между людьми в большой системе на уровень автоматизированных правил, которые никто не может ни нарушать, ни поменять. Это гигантская конкуренция государству. Я считаю, что блокчейн, точнее, то, что родится на его основе в следующие десятилетия, будет составлять реальную конкуренцию государственному устройству или же сильно поменяет его во всем мире. Не только экономику, а все социальное устройство. – Ваши фонды не инвестируют в России. Почему? – У нас нет предубеждений относительно фаундеров из любой точки мира. Но главная основа бизнеса венчурного инвестора – не только дать деньги, но еще и заработать. Если проект находится в России, его потенциал с точки зрения возможности «выхода» очень ограничен. В криптовалюте это, может быть, проще, но все равно. При прочих равных, если взять идентичные проекты, один в Пало Альто, другой в Новосибирске, первый будет стоить в десять раз дороже, если не в 50. И продать его можно будет за неделю, а не за год. Это чисто прагматические вещи, мы движемся туда, где есть спрос на стартапы. 85% поглощений и слияний на технологическом рынке происходят в Кремниевой долине, весь остальной рынок, включая Китай и Россию, делит оставшиеся 15%. – Какие еще сферы для инвестиции перспективны, на ваш взгляд, помимо искусственного интеллекта и самоуправляемых автомобилей? – Конечно, эти две отрасли – номер один, на что нужно смотреть инвесторам. Однако есть несколько специализированных областей, у которых есть очень большой потенциал. В первую очередь, это Life Science-технологии – продления жизни, борьбы с болезнями, в них идет очень большой прогресс на основе генетики, анализа ДНК, больших вычислений, но мы просто в них мало понимаем. – Как оцениваете инвестиционную ситуацию в России: есть у рынка шансы на инвестиции из-за рубежа? – На мой взгляд, таких возможностей пока нет. Сегодня, наоборот, мы видим большой спрос со стороны российских инвесторов для инвестиций в США. Сейчас в технологическом секторе редкая ситуация, присутствует очень высокая доходность, 20-30% и выше, причем даже по низкорискованным активам (это инвестиции поздней стадии, пред-IPO), и при этом никаких рисков, потому что это крупнейшая мировая экономика, которая растет. И она, конечно же, стягивает инвестиции со всех развивающихся рынков, в том числе из России. Какой смысл вкладываться в рискованный актив с той же доходностью, если можно вложить в безрисковый? Может быть, тренд и поменяется, если появятся какие-то инвестиционные стратегии здесь, но пока в России риски слишком высоки, а доходность не такая высокая. Беседовала Ольга Блинова