Первый исполнитель Квазимодо в "Нотр-Дам де Пари": я никогда не хотел прославиться

Франко-канадский музыкант Пьер Гаран, более известный как Гару, 20 лет назад буквально проснулся знаменитым после премьеры в Париже мюзикла "Нотр-Дам де Пари". Первый исполнитель Квазимодо, вопреки устрашающему виду своего персонажа, тогда покорил сердца женщин по всему миру своей исповедью "Belle". В рамках юбилейного турне Гару дважды выступит в России — 12 ноября в петербургском Большом концертном зале "Октябрьский" и 13 ноября в "Крокус Сити Холл" в Москве. Накануне концертов певец рассказал в интервью ТАСС, почему завидует Квазимодо, где любит бывать в России и какие музыкальные эксперименты готовит. — Месье Гаран, в этом году вы отмечаете 20-летие вашего дебюта на мировой сцене — с мюзиклом "Нотр-Дам де Пари". Что вы думаете о таком продолжительной карьере? — Она превзошла мои ожидания. Сегодня я вижу много молодых артистов, участвующих в телешоу, вроде "Голоса", в котором я выступаю наставников. Так вот, они очень хотят стать всемирно известными певцами, звездами. Я же никогда этого не хотел. Музыка стала подарком и как бы происшествием в моей жизни. Но это замечательное происшествие! До мюзикла "Норм-Дам" я шесть лет занимался музыкой, выступая в клубах и барах. Когда мне предложили сыграть в "Нотр-Дам де Пари", я подумал: "Ок, я буду замаскирован в Квазимодо, и никто меня не узнает. Это прекрасно!" Я не ожидал славы. Но в действительности я стал известен настолько, что эта слава преодолела языковые барьеры… — Да, трюк с маскировкой не сработал. Вам вообще близок Квазимодо как персонаж? Чувствуете ли с ним какую-то связь? — Я жил и живу с парадоксом этого персонажа. Квазимодо — очень одинокий, и он был счастлив в этом одиночестве, но при этом хотел быть любимым. Когда я играл этого персонажа, переживал противоположное: люди останавливали меня на улице, узнавая. А мне хотелось, условно, спрятаться в соборе со своими колоколами, мне хотелось убежать, побыть одному. И до сих пор чувствую себя так. Вот я поговорю сейчас с вами, а потом пойду гулять в лесу, посмотрю на зверей вместо людей. Мне нужен такой побег, толпы меня пугают. Особенно когда окружают с фото- и видеокамерами. Пару недель назад я был в Париже вместе с сотней других артистов. И вместо того, чтобы разделить этот момент общения с ними, все вокруг делали селфи. Это досадно. Я все еще в поисках уединения, как у Квазимодо. — Знаете, многие исполнители ненавидят свои самые популярные песни — как правило, это старые композиции, возможно, в стиле, отличающемся от того, в каком работает певец сегодня… Какое у вас отношение к песне "Belle"? Ведь наверняка вам приходится по-прежнему петь ее на каждом концерте… — Я всегда (и особенно в нынешнем турне) стараюсь поменять песни, смешиваю разные композиции. То есть я исполняю старые песни, но в переделанном виде. Так, например, я исполняю нашу с Селин Дион балладу Sous Le Vent в стиле рок-композиции Zombie группы Cranberries. Я надеюсь, что людям понравится. Может, не всем, но это мой способ подарить старым песням новую, другую жизнь. — А "Belle" мы в итоге услышим в Петербурге и в Москве? — Конечно, люди хотят услышать Belle. Я всегда вспоминаю строки этой композиции по-русски: "И после смерти мне не обрести покой, я душу дьяволу продам за ночь с тобой" (поет по-русски). И это так радует публику! Это волшебство. — Звучит, действительно, волшебно! А какие-то премьеры прозвучат? Этот тур — мой способ сказать: "Ок, время идет, но песни остаются". Я хочу выразить уважение песням — не только песне "Belle", а всем песням, которые я люблю, которые были в моей жизни эти двадцать лет и остаются важной частью меня. Я делаю много каверов, много мэшапов. Я ведь не артист — я исполнитель. Это очень разные вещи. Артист — это тот, у кого есть собственный стиль, кто довольно придирчив, он хочет донести собственное послание. Я же исполнитель: я люблю музыку и хочу делиться ею. Я хочу, чтобы у людей был праздник, чтобы они смеялись и плакали. Хочу нести им эмоции. — А что вам интереснее — сольные выступления или такая командная работа, как в мюзикле? — У меня было много предложений после "Нотр-Дам де Пари", но я совсем не фанат мюзиклов. Я люблю все виды музыки, но… Как-то Элтон Джон пришел на мой концерт и после шоу сказал мне: "Ты станешь звездой моего мюзикла, который я написал для Бродвея!" Я отказался, я действительно отказал Элтону Джону! Я увидел эту работу, и оказалось, что они изменили все песни. Элтон Джон показывал мне их в своем исполнении, и они звучали глубоко, насыщенно, персонаж был потрясающий. Но потом они исполнили это очень шаблонно. (напевает развеселую мелодию) Мне ужасно не понравилось. После "Нотр-Дама", который был очень напряженным, глубоким и драматичным, я участвовал только в одном шоу, это был "Цирк дю Солей" на Бродвее. Но это было совсем другое — это был цирк. Мне понравилось, но мне ближе быть свободным в музыке, чтобы люди приходили на мои концерты, зная, что услышат и рок, и блюз, и классику. Такая свобода — по мне, потому что я люблю разные жанры. — Вы помните свой первый приезд в Россию? — Да, это было нечто особенное, потому что мне сказали, что я буду выступать перед 6 тысячами зрителей в Москве. Для меня это казалось чем-то невероятным, ведь прежде я не был в России! Помню вечеринку, помню, как меня сопровождали охранники с "Калашниковым". Когда же я поднялся на сцену, я был в восхищении: я видел, что люди хотят веселиться, танцевать. Было фантастически! Еще у меня был вопрос. Я слышал, что в России много красивых девушек. Но я видел много красивых девушек и вне России. Поэтому я задавался вопросом, остались ли они в России? Когда я приехал, то убедился, что девушки там очень красивые. — Уже обзавелись какими-то любимыми местами в России, которые посещаете в свободное время? Если оно, конечно, есть во время гастролей… — Я люблю историю ресторана "Пушкинъ" (в Москве), который появился благодаря песни Жильбера Беко (французский шансонье — прим. ТАСС). Он спел о "Кафе Пушкинъ" в Москве. Французы приезжали и спрашивали, где это кафе? А русские отвечали, что его не существует. И спустя годы все же устроили такое кафе. Мне очень нравятся эта история и это заведение. — Месье Гаран, есть ли что-то в музыке, чего вы еще не делали, но очень хотели бы попробовать? Может, спеть в опере, зачитать рэп или выучить композицию на русском языке (кроме "Belle")? —То, что я исполняю, иногда отличается от того, что я сам слушаю. Мне нравится электронная музыка, но я никогда не выступал как диджей. Так что я бы хотел больше работать в производстве этой музыки. Было бы очень интересно исполнить блюз и рок, которые я люблю, в стиле электро. Беседовала Анастасия Силкина