В своем праве

Юлиан Семенов (8 октября 1931 – 15 сентября 1993) был создателем особого жанра в советской литературе – интеллектуального детектива. Этот жанр пышно расцвел (и цветет до сих пор) во второй половине девяностых годов. Продолжателями традиций Семенова можно считать не только Александра Проханова и авторов серии издательства «Вече» «Миссия выполнима», но и Виктора Пелевина, Владимира Сорокина и даже Дмитрия Быкова, чей последний роман «Июнь» сделан в стилистике романа Семенова «Бриллианты для диктатуры пролетариата». Юлиан Семенов прожил не очень долгую, но насыщенную жизнь. По своему происхождению (сын репрессированного большевика) и положению (клан Михалковых) он входил в высший круг советской элиты. Это, а также исключительное трудолюбие, страсть к риску, умение убеждать и добиваться поставленных целей позволило Юлиану Семенову пробить скорлупу неписанных для советских писателей правил, вырваться на оперативный – международный – простор. Здесь его можно сравнить с Евгением Евтушенко, добившегося для себя примерно таких же привилегированных отношений с властью. Советская элита не была чем-то серым, окостеневшим и однородным. В лучших ее представителях, таких, как Юлиан Семенов, неустанно билась мысль, как очеловечить систему, сделать людей свободнее. Героям Юлиана Семёнова – журналисту Степанову «Пароль не нужен», полковнику Костенко «Петровка, 38», Славину «ТАСС уполномочен заявить» была чужда амбивалентность характерных литературных героев того времени, они жили, действовали и говорили, как свободные, уверенные в своем праве люди. Таким был (применительно к обстоятельствам) и ставший народным героем Штирлиц-Исаев – «Семнадцать мгновений весны». Удивительно, но в произведениях Юлиана Семенова шестидесятых-восьмидесятых годов фрагментарно содержалась продуманная концепция, как реформировать социализм: допустить частную собственность в сфере услуг, ослабить ограничения на выезд за границу, модернизировать легкую и пищевую промышленность, решив тем самым проблемы с джинсами, жевательной резинкой, кока-колой и пластинками популярных рок-групп, и только потом, по мере превращения «человека социалистического» в «человека экономического» (как это произошло в Китае) приступить к формированию ответственного и уравновешенного «человека политического». В иные моменты Юлиан Семенов, должно быть, ощущал себя чем-то вроде Штирлица, работающего на тот будущий свободный и процветающий СССР, который он видел в своих мечтах. Бешеная работоспособность, ошеломительные по советским понятиям заработки, всенародная популярность сериалов, бесконечные поездки по миру, интервью с запретными, вроде Отто Скорцени, людьми, а главное, раскованность и внутренняя свобода вызывали дикую зависть у коллег-писателей. Юлиана Семенова объявляли то штатным сотрудником КГБ (завербованного и «отмазанного» после трагического происшествия на охоте), то масоном, то шпионом. За два года жизни после СССР Юлиан Семенов сумел организовать процветающий холдинг – газету «Совершенно секретно», журнал «Детектив и политика», книжное издательство «ДЭМ». У него было много планов и идей. Будучи отважным, рисковым и уверенным в собственной безопасности человеком (всенародная слава, миллионные тиражи, кто посмеет!), он с головой ушёл в журналистские расследования. Особый интерес у Юлиана Семёнова вызывали «золото партии» и технология мгновенного возникновения баснословных состояний новой российской элиты. Слухи о преждевременной смерти талантливого, яркого писателя, навсегда «прописавшегося» образом Штирлица в народной памяти, до сих пор ходят самые разные.