92-летней жительнице Волгограда отказывают в улучшении бытовых условий

Пережившая Сталинградскую битву 92-летняя Мария Романовна Савинкова давно свыклась с бытовыми неудобствами. В её квартире в Волгограде нет ни газа, ни воды, в доме до сих пор печное отопление, а туалет на улице. Администрация города не признаёт дом аварийным и уверяет, что все несущие конструкции «в хорошем состоянии». Видевшая танки Паулюса женщина уже не ждёт улучшения жилищных условий. «Кто знал, что я существую?» Ветеран труда и труженик тыла, обладатель удостоверения «Дети Сталинграда» Мария Романовна Савинкова всю свою жизнь прожила в Волгограде в бараке 1958 года постройки. Это двухэтажный многоквартирный дом, в котором из удобств есть только электричество. В её «однушке» нет ни газа, ни воды. Ежедневно старушка ходит к колонке рядом с домом, набирает воду в бутылки и несёт их на второй этаж к себе в каморку. В доме до сих пор печное отопление, а туалет на улице. В течение всех этих лет к женщине, пережившей войну, ни разу не приходили сотрудники социальных служб. В администрации Волгограда утверждают, что старушка состоит на контроле центра социальной защиты населения Тракторозаводского района и ей неоднократно предлагали оформить договор на социальное обслуживание и стационар, но женщина отказывается. «Я всю жизнь так живу и привыкла. Кто бы мне провёл эту воду? Администрация сейчас только узнала, что у меня её нет. Я не жалуюсь. Зачем жаловаться? Кому это надо? У меня уже такой возраст, что мне не нужно ничего. И потом, если всё это сюда в квартиру провести, ходить будет негде. Они из администрации пришли, начали ругаться, чтобы я ничего сама не трогала, стали стены сверлить, а раньше не обращали внимание. Кто знал, что я существую?» — объяснила RT пенсионерка. По словам Савинковой, чиновники впервые побывали у нее лишь после того, как соседка Ольга Голоктионова пожаловалась на разрушающуюся печную трубу в их квартирах. Уже продолжительное время от трубы отваливаются и падают на тротуар возле дома кирпичи. Жильцы неоднократно обращались в администрацию с просьбами починить отопление. Но лишь после того, как историей заинтересовались журналисты, дымоход полностью сломали и поставили новый. В администрации Волгограда отмечают, что Марии Романовне не положено улучшение жилищных условий по закону. «Мария Савинкова не направляла в органы местного самоуправления заявление на улучшение жилищных условий — как поясняла она сама в ходе неоднократных бесед с представителями администрации района, условия жизни в квартире её устраивают», — пояснили RT городские чиновники. По словам Ольги Голоктионовой, Мария Романовна просто не любит лишнее внимание. «Это тот человек, который никогда не жалуется и ничего не просит. Администрации это только на руку», — рассуждает женщина. Как рассказал RT волгоградский активист Илья Александров, периодически приезжающий навестить пенсионерку, в своей квартире, она всё делает самостоятельно и запрещает ей помогать. «Приехал к ней проверить, как починили печную трубу, смотрю, а дыры в потолке после работ уже заделаны. Спрашиваю: кто вам помог заделать? А она говорит: никто, я сама. Лестницу поставила, заделала и побелила. Ей 92 года, а там три метра потолок», — говорит Александров. Мария Романовна самостоятельно рубит дрова, а недавно ей позвонили из администрации и предложили привезти дров и угля. «Я сказала им: ничего мне не нужно, отстаньте. Пусть воды нет, зато я за день туда-сюда несколько раз бегаю, а если бы не бегала, уже бы и слегла», — смеётся ветеран. В течение четырех лет Мария Романовна и остальные жильцы дома платили за газ, которого не было. За бараком провели газовые трубы, но ни одна квартира к ним подключена не была. Что, впрочем, не остановило коммунальщиков от взимания платы за «техническое обеспечение внутридомового газового оборудования». Жильцы исправно платили за проходящие возле дома трубы, пока не выяснили, что оплачивают то, чего у них нет. Лишь после жалобы в администрацию из квитанций убрали эту строку, но деньги, по словам Ольги, так и не вернули. В администрации не стали комментировать эту ситуацию, пояснив, что отвечать должна служба, курировавшая поставку ресурса. Какая именно, сказать при этом затруднились. Пережившая войну Мария Романовна родилась 2 сентября 1926 года в Поволжье в деревне Рынок. В июле 1931 года деревня была включена в состав города Сталинград. В августе 1942 года немцы прорвали оборону на Дону и после стремительного наступления вышли к Волге. Первый рубеж обороны города Сталина против танков армии Паулюса был расположен как раз в Рынке. «Это было воскресенье, солнечная погода, — вспоминает в разговоре с RT Мария Романовна. — Вечером бабушка отправила меня на пастбище коров встречать. И вот мы идём с подружками по степи и вдруг видим, как из-за горы со стороны Орловки надвигаются танки и в небе кружит самолёт. Солдаты нам стали кричать, чтобы мы бежали домой, и тут же началась бомбёжка. Мы уши заткнули и бежим. Я хотела к дяде в дом свернуть, но рядом была выкопана траншея. Все туда попрыгали. Одну сторону траншеи завалило, там все погибли, а мы, когда все стихло, вылезли и не поймем, где наш поселок — половины домов нет». В тот же день Савинкова видела, как по Волге шёл четырёхпалубный теплоход с эвакуированными людьми, а за ним шла баржа с мазутом. Оба судна подверглись налёту немецких штурмовиков. Пытаясь спастись, люди с тонущего теплохода прыгали в горящую от мазута воду. В Рынке рядом с домами были построены блиндажи, чтобы укрываться от бомбёжек. Ночь после обстрелов жители деревни провели в одном из таких блиндажей. «Утром грохнуло, мы испугались, подумали, что опять бомбёжка, а оказалось, что на наш блиндаж упали ворота, — рассказывает Мария Романовна. — Дверь открылась, зашёл немец и начал нас вытаскивать за шиворот на улицу. Я вышла, вижу, что рядком стоят мой отец, хозяин дома дядя Петя и его отец, а на танках сидят немцы — все в очках, с автоматами. Страшные такие. Никто же раньше их не видел». Мария Романовна подошла к отцу, взяла его за руку и попросила пойти с ней домой. «Отец был коммунистом, — вспоминает она. — Вытащил из кармана часы и мне в руку сунул, а немец подошёл к нему и похлопал по плечу, чтобы он свою фуфайку защитного цвета вывернул на ничку, чтобы его не признали за солдата». Пленным сказали, что их отправят вдоль железной дороги на пересылочный пункт в Белую Калитву Ростовской области. Но Савинковым повезло — уже через пару дней частям РККА удалось отбить Рынок и закрепиться на высоте чуть северней. Первое время отца Савинковой не брали в армию по состоянию здоровья. Но когда битва достигла своего пика и враг подошёл к центру Сталинграда, он был мобилизован в знаменитую 62-ю армию Василия Чуйкова. «Когда отца призвали, он отвёл меня и бабушку к тётке и попросил приютить нас, — вспоминает женщина. — Сказал: живой буду — вернусь и заберу их. У неё было своих пятеро детей, и она ещё нас с бабушкой взяла. Мать свою я не знала — она рано умерла. Еды не было, нас подкармливали военные». Роман Савинков не вернулся — погиб, освобождая Сталинград. После войны Мария Романовна работала на местной «обкомовской даче». Денег не платили, но позволяли сажать картошку. «Мы её парили на костре и ели. Потом полегче стало — начали выдавать по 500 грамм хлеба по карточкам. Пока до дома дойдёшь, весь его и съешь. Я до сих пор, если вижу, что на дороге кусок хлеба лежит, никогда не могу пройти мимо, чтобы его не поднять. Или в сторону положу или в карман, потому что хлеб мы не ели, пока немца не выбили», — плачет женщина. Когда Марии Романовне исполнилось 20 лет, она пошла работать на железную дорогу, а после стала сотрудником «Волгоградской областной клинической психиатрической больницы №2», где проработала 43 года. Про личную жизнь Мария Романовна рассказывает неохотно. Когда ей было 25 лет, она познакомилась с мужчиной, вышла за него замуж. Его направили на повышение квалификации в Астрахань. «Пять лет он проучился, а потом оказалось, что у него там семья. Обманул меня. Ребёнок у меня родился четырёхмесячный. Был выкидыш. С тех пор никого больше не было. Я прожила всю жизнь с братом. Сейчас он умер, у меня остались его дочери — мои племянницы», — рассказала она. «Живите как хотите» Бараки на улице Днепрогэсовской были возведены в качестве временного жилья для строителей Волжской ГЭС. После того, как объект был закончен, рабочие ГЭС передали бараки в жилфонд. «Длительное время наши дома были на балансе железной дороги, которая почему-то относилась к городу Саратову и буквально десять лет назад нас передали в ведение Волгоградской администрации», — поясняет Голоктионова. Дом не находится на балансе управляющей компании. За электричество жильцы платят энергокомпании, расположенной в городе Волжский. «Мы не представляем никакого интереса для города вообще, — сетует Ольга. — У нас нет ни воды, ни газа, есть только свет, и с нас взять нечего. Городу было проще отказаться от нас и сказать: живите, как хотите». По её словам, несколько раз дом осматривали комиссии, которые так и не признали его аварийным. Более того, у жильцов нет возможности встать в очередь на улучшение жилищных условий. «Один дом рядом с нашим снесли, а людям дали квартиры. Они долго жаловались. А все остальные дома как стояли, так и стоят. При этом мы живем в городе, мы не живем на отшибе. У нас нет ни воды, ни газа и это считается нормой почему-то», — говорит Ольга. Как рассказали RT в управлении по взаимодействию со СМИ администрации Волгограда, в 2017 году специализированная организация провела обследование технического состояния конструкций дома и пришла к выводу, что он вполне ещё крепкий и сносить его рано. «Как показали результаты, конструктивные элементы здания находятся в хорошем состоянии и полностью сохраняют несущую способность», — рассказали представители управления.