«У меня никогда не будет карьеры, положения...»

«…У меня никогда не будет карьеры, положения. Способный недоучка. Для окружающих — неудачник. Если отнести это слово к личной жизни, то, наверное, да. Ни одна женщина, к которой меня тянуло, к которой проявлялись хоть какие-нибудь чувства больше, чем просто похоть, не ответила мне взаимностью. Но не будем лезть в будущее. Сейчас мне хорошо. Прошлое ушло и не вспоминается. Впрочем, ностальгии я никогда подвержен не был. Я крепко связан с богемой. Только с ней мне жить, только с ней тонуть. Попытки пересесть в собственную лодку всегда заканчивались и будут заканчиваться неудачей. Челнок, в который я пытаюсь пересесть, слишком утл. Собственный лайнер мне никогда не иметь. А в чужом чувствуешь себя слишком стесненно...» (Из записных книжек Леонида Талочкина, 1965) Записная книжка Леонида Талочкина. Архив Музея современного искусства «Гараж» Илья Глазунов. Когда я пришел на выставку, меня поразило это обилие пустых. Не психологических, а именно психологиче­ски-пустых портретов. Чувствовалось, что художнику нечего выражать. Собственная пустота, никакой внутренней наполненности. Цель оправдывает средства. Цель — создать себе имя (лучше слегка скандальное: скандальное имя у нас часто ассоциируют с прогрессивностью) и продаваться. Людям, считающим, что сейчас русское искус­ство заканчивается Лактионовым, Гераси­мовым, Иогансоном или уж в крайнем случае Пластовым, может показаться, что Глазунов — явление прогрессивное. На самом деле его творчество гораздо вреднее, чем этих «досточтимых» академиков, конъюнктура никогда не делала творчество прогрессивным. Глазунов [—] это тип «придворного художни­ка» (делящего людей на нужных и ненужных), хорошо знающего, кого и когда нужно поцеловать ручку, как нужно сделать вдохновенное лицо перед фотокамерой. У нас о нем писали, что он воспользовался дурным вкусом. Это, пожалуй, неверно. Он воспользовался отсут­ ствием вкуса у людей, для которых русское искусство начиналось с Репина (а не с Рублева, например), а кончалось Кукрыниксами (а не Кандинским или Шагалом). Но о дурном вкусе здесь можно говорить. Именно его он воспитывает своим творчеством. И как в то же время прослыть бунтарем и ниспровергателем кумиров. Художник без тени русских традиций, он дискредитирует своим творчеством наше искусство. Раньше придворные художники рисовали розовые щеки инфантам. Теперь нужен налет модернизма. Легкая стилизация с сохране­нием портретного сходства, и с небольшим изменением естествен­ного цвета предметов. Ошибка Союза. Нужно было принять и не то­ропясь спихивать вправо. Вести же борьбу против двух министерств было совершенно безнадежно. Скандалы бывают разные по величине и по причинам, иногда даже трудно бывает сказать из-за чего они: то ли специально организованы, то ли от конъюнктурной неразборчивости (как в скандале с публикацией Евтушенко в Spiegel). Глазуновы — явление явно реакционное. Они приходят на смену Иогансонам, Серовым и Герасимовых и «по праву» займут насиженные места. «Эти тупые академики не принимают нашего придворного художника в Союз. Так мы назло им сделаем ему выставку в Манеже! Нате, выку­сите!!![»] «Зажимают молодого “великого” художника[»]. И кто зажимает! Те, кто портреты Сталина всю жизнь рисовал? Тем и жили? (Из записных книжек Леонида Талочкина, 1965) Слева: Владимир Гаврилов на выставке в Доме культуры ВДНХ. 1975. Фото: О. Каплин, Архив Музея современного искусства «Гараж». Справа: Мария Плавинская, Игорь Пальмин и Леонид Талочкин в курилке горкома графиков. 24 ноября 1983. Фото: В. Белов. Архив Музея современного искусства «Гараж» Сегодня у Оскара прием в МОСХ! Вчера на Беговой должны были быть развешены работы. Оскар семь штук принес. Руфина Абрамовна делает экспозицию для просмотра, отбирает что показывать. Жаль, что Пальмин в командировку в Апатиты уехал, а то экспозицию снять нужно. Нужно, чтобы Оскар хоть принес свой аппарат и сделал хоть любительский снимок. Вместе с Рабиным сегодня будет проходить Фридынский, Одноралов, Нусберг. Миша и Лева еще не привезли своих работ. У Фридынского вещи вполне мосховские. Очень будет странно, если его не примут. Работы очень и очень посредственные, хотя, по словам Володи Немухина и Оскара, рисовать он научился. Впрочем, мне никогда не нравились его работы, ни то, что я у Нинки видел, ни то, что у Васи Полевого. Для него самый логичный и самый правильный выход — Союз и вполне ревностное ему служение: он достаточно для этого посредственен и бездарен. Видимо эту же фразу можно повторить в отноше­ нии Нусберга и Одноралова. А работы Оскара резко выделяются на общем фоне. 1. Тарелка со старкой 2. Две селедки 3. Деревня Прилуки 4. Курица в д. Прилуки 5. Дверь No 6 6. П-ж с луной 7. Скрипка с отражением (Из записных книжек Леонида Талочкина, 21 сентября 1971) Записка, адресованная художникам-экспонентам одной из однодневных выставок московских нонконформистов в кафе «Синяя птица». Предположительно 1962 г. Вчера состоялось правление МОСХ по приему в Союз. За полчаса до начала партбюро секции живописи собрали бюро в количестве 5 человек. Они прошли в зал, где была развешена живопись, и сняли со стены работы Рабина, Одноралова и Потешкина. Можно, конечно, написать здесь, что это является грубым нару­ шением принципов Советской демократии (демократический цен­трализм), а также грубей­шим нарушением устава Союза художников. Но что об этом говорить, когда здесь бывают и не такие дела и не такие нарушения. Полный произвол, я, Слава Богу, насмотрелся на это. Всех снятых перено­сили на 5ое октября на вторичное рассмотрение бюро секции живописи. Это значит, что следующее правление для них может быть только весной. Попков отстоял Потем­кина и Одноралова, и их будет рассматривать правление 4ого октября. А Оскара должна рассматривать живописная секция 5ого октября. К Оскару подошла вчера какая-то тетя и извиняющимся тоном объяснила, что «сегодня, сами понимаете, ничего бы не вышло». Оскар уехал пить к Плавинскому. Потом появился у Риммы часов в 11 уже в хорошем состоянии. Сегодня я с ним приехал сюда, в этот ужасный МОСХ. Дудник водит какую-то там комиссию, показывает, кого приняли. Оскар пытался один раз подойти, но от него Дудник отмахнулся. Сейчас он написал заявление с жалобой на нарушение устава. Что все это дело окончится внулевую, в общем-то, ясно, но попробовать стоит. А вдруг? В принципе, Оскару на этот МОСХ глубоко наплевать, но только членство в МОСХ дает право в Москве получить мастерскую. Тот же Слава Колей­чук — член творческого Союза архитекторов — не имеет по закону права на собственную мастерскую. Бред! (Из записных книжек Леонида Талочкина, 22 сентября 1971) Сотрудники редакций журнала GARAGE и портала «Артгид» благодарят Татьяну Вендельштейн и руководителя научного отдела Музея «Гараж» Сашу Обухову за помощь в подготовке этого материала. Материалы публикуются в сокращенном виде. Полностью их можно прочитать в №5 журнала GARAGE Russia.