Баста: «Моя главная задача — воспитать дочерей»

11 октября в прокат выйдет фильм Ивана Курского «Клубаре». Cosmo поговорил c исполнителем одной из главных ролей, музыкантом и композитором Василием Вакуленко о новой картине, его лейбле «Газгольдер», будущем рэпа и Земфире. Сейчас многие считают рэп современной формой поэзии. Это доказывает пример Кендрика Ламара — первого рэпера, получившего «Пулитцера» за выдающееся музыкальное произведение. Что ты думаешь по этому поводу? Каковы шансы, что когда-нибудь наши внуки будут цитировать вместо Бродского твои тексты или, скажем, тексты Оксимирона? Честно? Не знаю. Какие-то мои песни находят отклик у людей. И это здорово. Мне кажется, не я должен отвечать на этот вопрос. Время расставит все по своим местам. Конечно, мне хотелось бы остаться в памяти людей человеком, который пытался что-то сделать, изменить систему. Одно могу сказать: мне удалось отказаться от навязываемой шоу-бизнесом системы, я пришел к тому, что имею, трудной дорогой, зато своей. Откуда берутся песни? Клянусь тебе, сам не понимаю, как это работает. Безумно благодарен окружающему миру, что он толкает меня на написание таких треков, как «Сансара». Есть люди, которым дается это легко, но это точно не я. Для меня это большая работа. Обычно цепляюсь за одну строчку, вокруг которой строю всю песню. Диана Арбенина сказала, что была потрясена «Сансарой» и это та песня, которую она хотела бы сама написать… Не поверишь, на днях Макс Фадеев сказал мне то же самое. Не подумай ничего такого, мне очень приятно это слышать, но когда говорят такие вещи, я чувствую себя старушкой. После каждой песни, которая получилась, мне говорили: «Ну все, теперь ты можешь почивать на лаврах, потому что с этого момента ты большой признанный музыкант». От всего этого мне становилось тяжело: как же, больше никаких вызовов? Неужели ничего лучше я не смогу написать? Я садился и писал. И снова удавалось. Я не хочу останавливаться на достигнутом, должен оставаться этот интерес: а получится ли превзойти свой предыдущий результат? Что-то вроде творческого казино. «Мне хотелось бы остаться в памяти людей человеком, который пытался изменить систему» Давай поговорим о музыке в «Клубаре», ведь ты композитор фильма. Как происходит процесс подбора треков? Какие из твоих песен звучат в картине? Там есть как всем знакомые песни (CrazyMFLove, что-то из Нинтендо, из андеграундного электронного проекта Bratia Stereo), так и новые. Я сам писал музыку для фильма — там много уникальных разножанровых треков, которые еще нигде и никогда не звучали. К сожалению, в русском кино редко бывает качественный, хорошо сведенный саундтрек. Правда, в последнее время ситуация меняется в лучшую сторону. Кстати, я не только к своим картинам создаю треки. Недавно вышел фильм «История одного назначения» про один эпизод из жизни Льва Толстого. Когда режиссер фильма Дуня Смирнова попросила меня написать к нему музыку, я сразу сказал: не жди никакой академичности, здесь нужна современная музыка, чтобы история того времени обрела сегодняшнее настроение. Мне кажется, что получилось интересно. Для меня музыка — очень важная часть кино. Вокруг вашего первого фильма «Газгольдер» было много споров… Верно, это наша лучшая арт-провокация. Её можно сравнить только с тем, когда люди спорили, кто круче — Баста или Ноггано. Как представитель рэпа, я к критике отношусь спокойно. После того, какие разгромные отзывы я читал о себе на музыкальных порталах, вряд ли что-то может задеть. Вот там настоящее испытание для любого исполнителя. А про первый фильм… Было достаточно критики… Про мою музыку тоже много чего говорят. Это нормально, что кому-то нравится то, что я делаю, а кому-то нет. Я адекватно воспринимаю аргументированную критику, спокойно отношусь к своему творчеству и прекрасно понимаю: я не Бродский и не Ахматова. У меня нет претензий на великую поэзию. По образованию я дирижер, так что представляю, что такое серьезная большая музыка. И мне нравится ее создавать так, как у меня это получается. Тоже самое и с кино. Могу точно сказать, что мы снимали этот фильм с любовью. «Я счастливый человек — все мои мечты сбылись» С чем связан взлет популярности русского рэпа? И есть ли тут влияние «Газгольдера»? Мы все занимаемся популяризацией рэпа. Недавно знакомый сказал: «Благодаря тому, что ты пошел на „Голос“, многие узнали о рэпе». Оксимирон привлек внимание к этому жанру, группа «Грибы», Тимати со своим лейблом Black Star… Каждый сам выбирает своего исполнителя. Русский рэп — довольно молодой жанр. Мы отстаем от Америки в этом плане на 10−15 лет, так что сейчас переживаем настоящий расцвет, золотую эпоху русского рэпа. Что будет потом? Думаю, еще пять лет развития, потом 10 лет стагнации, затем будет спад, мы повторяем путь Соединенных Штатов. Сейчас там спад; основатели жанра жалуются, что рэперов стали делать на конвейере. Мы живем в удивительное время — всем плевать на телевизор, теперь появляются рэп-исполнители из интернета, благодаря Инстаграму и мемам… Мы о таком и мечтать не могли, мы достигли всего сами, нигде не замаравшись, нас не в чем упрекнуть. И сейчас мы нужны этой системе, как неотъемлемые участники шоу-бизнеса. По‑моему, это очень круто. Рэп захватит рок? Должен. Рэп — это новый рок. Он изначально избегал ограничений, это музыка свободы. Из молодых рэп-исполнителей кто нравится? Из наших хочется отметить Вадяру Блюз. Это даже больше рок-музыка, чем рэп. Кстати, к разговору о новых исполнителях, что думаешь о Гречке и Монеточке? Они крутые! Чем больше таких будет, тем лучше, пусть они поют, делают свою музыку со своим особым характером, это дает надежду молодежи. Я смеялся, когда читал высказывания Земфиры о Гречке и Монеточке. (Земфира раскритиковала вокальные данные и внешний вид обеих исполнительниц. — Прим. ред.) Если бы музыку Земфиры оценивали по таким же критериям, то ее бы никто не слушал. Удивило, что она заговорила в таком ключе. Когда в рок-музыке пропадает молодость, стиль, дерзость, ее не имеет смысла слушать… Давай на чистоту: за последние годы Земфира не написала ничего революционного. Она продолжает существовать за счет старых работ, созданных 15 лет назад. Ей не стоило уподобляться типичному большому продюсеру… Надеюсь, это был всего лишь всплеск эмоций. Наше мышление так устроено, что мы все новое познаем через что-то старое. Раньше Земфиру сравнивали с Агузаровой, теперь Гречку с Земфирой… Мне кажется, что сравнение Гречки с Земфирой притянуто за уши. Я его не понимаю. На самом деле, Земфира великая певица. Творчество Гречки еще рано оценивать, должно пройти какое-то время. А вообще, я не люблю сравнения. Думаю, стоит все воспринимать отдельно. Как ты думаешь, почему в русском рэпе так мало женщин? Потому что рэп довольно брутален. Сейчас уже есть несколько девушек, которые читают рэп круче парней. Пройдет время — и их станет больше. Я в это верю. Каким достижением ты больше всего гордишься? Тем, что мою музыку стали крутить на «Нашем радио». Они назвали ее роком. Когда музыка лишается жанра — это вершина признания. Каждый певец об этом мечтает. Обычные люди оценивают песни по принципу «нравится или нет», а жанры — это лишние границы, необходимые только критикам и продавцам. «Я благодарен маме за то, что она одобрила мой выбор и всегда поддерживала меня» В следующем году пройдет три больших сольных концерта Басты, но впервые на трех разных площадках: Крокус, Дом Музыки и Мегаспорт. Чем они будут отличаться? В Крокусе — сидячий концерт, в Мегаспорте — рок-концерт, а в Доме Музыке я выступлю с симфоническим оркестром, так что там будет нечто большее, чем рэп. Ты уже многого добился, о чем сейчас мечтаешь? Я счастливый человек — все мои мечты сбылись. Моя главная задача — воспитать своих дочерей, чтобы из них выросли хорошие люди, чтобы им не было стыдно за отца, чтобы они мной гордились. Ты бы хотел, чтобы дети пошли по твоим стопам? Я демократичный отец — они должны найти свой путь. Какую бы они профессию ни выбрали, главное, чтобы всегда понимали: семья важнее карьеры. В свое время мама смогла мне это объяснить, теперь пришел мой черед. Я благодарен маме за то, что она одобрила мой выбор и всегда поддерживала меня. Она говорила: «Что бы ни происходило в твоей жизни, знай, что у тебя есть дом и мы всегда будем тебя любить. Главное, чтобы ты остался человеком, остальное не так важно». Это давало мне сил, благодаря этому я мог идти вперед. Оглядываясь назад, я понимаю, что она была права.