В российской афере ощущается дуновение Уотергейта

Дональд Трамп думает не головой, он думает нутром. Поэтому он все время делает вещи, не делать которые ему настоятельно рекомендуют советники и адвокаты. Так, в среду он потребовал от главы минюста Джеффа Сешнса (Jeff Sessions), чтобы тот дал распоряжение прекратить расследования в отношении России. Это что-то новое в динамике событий. Шаг, который может повлечь за собой самые серьезные последствия, но, вероятно, не повлечет. Пока еще. С рациональной точки зрения объяснить действия Трампа нельзя. Смысла в них нет. Что означает это его требование к Джеффу Сешнсу? Генеральный прокурор уже давно заявлял, что он не может быть объективным в российском деле, потому что активно поддерживал предвыборную кампанию Трампа и сам имел контакты с представителями России. По его мнению, если уж президент хочет положить конец расследованиям спецпрокурора Роберта Мюллера (Robert Mueller) в отношении России или уволить его, то ему нужно обратиться к заместителю генерального прокурора Роду Розенштейну (Rod Rosenstein). За такие дела мол отвечает он. Но именно этого Трамп и не сделал, как не устают повторять его адвокаты и советники. По их словам, президент только озвучил свое ощущение, что все это расследование — охота на ведьм. Он же не дал распоряжения к прекращению дела, используя свои служебные полномочия. Вот если бы дал, то тогда бы его можно было обвинить в противодействии правосудию. Президент действует намеренно нелогично Как раз в этом, на первый взгляд, нелогичном поведении лежит ключ к разгадке действий Трампа. Его нутро говорит ему, что эти расследования надо кончать. Во-первых, потому что они, с его точки зрения, не оправданы. Во-вторых, потому что они могут стать для него опасными — даже если его и не уличат в намеренном сотрудничестве с Москвой во время избирательной кампании. А его голова и адвокаты говорят ему, что он ни в коем случае не должен давать распоряжения о прекращении расследований. Потому что в этом случае он вступит на весьма опасную дорожку — дорожку, которая стоила одному из его предшественников, Ричарду Никсону, должности. Не было доказано, что Никсон приказал незаконно проникнуть в штаб-квартиру демократов в отеле «Уотергейт». Но он потребовал прекратить расследования, когда они показались ему опасными. Только никаких параллелей с «субботней бойней» Никсона В ходе событий, названных потом «субботней бойней», Никсон потребовал сначала от генерального прокурора Элиота Ричардсона (Elliot Richardson), а затем от его заместителя Уильяма Ракелшауса (William Ruckelshaus) уволить тогдашнего спецпрокурора Арчибалда Кокса (Archibald Cox). Оба чиновника отказались и подали в отставку. Лишь только третий в иерархии минюста Роберт Борк (Robert Bork) выполнил распоряжение. У общественности сложилось тогда впечатление, что Никсон противодействует правосудию. Негативная реакция была настолько негативной, что президент в конце концов ушел в отставку, чтобы избежать импичмента. Трамп хочет прекратить расследования, но в то же время ему приходится следить за тем, чтобы никакие параллели с Никсоном в его поведении не прослеживались. Поэтому он делает то, что подсказывает ему нутро, и в то же время боится сделать то, от чего его предостерегают голова и адвокаты. Он не смог удержаться от эмоционального призыва к генеральному прокурору, который в этом деле ничего сделать не может, но и не дает официального распоряжения уволить спецпрокурора. Отвлечь и навести тумана Этим самым он одновременно отвлекает от сути дела и покрывает его туманом. Действия Трампа лишний раз демонстрируют его отличное чувство времени и талант запутывать следы. Его призыв к минюсту прозвучал на второй день процесса против бывшего руководителя его избирательной кампании Пола Манафорта (Paul Manafort). У того были контакты с Москвой, он зарабатывал миллионы на службе Кремлю, да еще и утаивал их от американского налогового ведомства. Но все эти обвинения относятся к периоду, когда он еще не работал на Трампа, и поэтому к Трампу никакого отношения не имеют. Следовательно, их можно использовать как доказательство теории об «охоте на ведьм». Поэтому Манафорт не подойдет спецпрокурору Мюллеру в качестве главного свидетеля обвинения, который мог бы доставить Трампу юридические проблемы. Более угрожающими могут стать разоблачения другого соратника Трампа — его адвоката Майкла Коэна (Michael Cohen). Он проворачивал дела по уплате денег за молчание во внебрачных аферах президента. И он, скорее всего, знает больше, чем того хотелось бы президенту, о встрече представителей предвыборной команды Трампа с посланницей Кремля, предлагавшей компромат на Хиллари Клинтон. Как говорят, Коэн якобы готов подтвердить, что и сам Трамп знал заранее об этой встрече. Пока Трамп это отрицает. Не уличат ли его скоро во лжи? Возможно, да. Но возможно, и нет. Но одной ошибки наблюдатели в США и в Германии должны избегать: интерпретировать недовольство Трампа расследованием как доказательство того, что он скрывает что-то плохое. Может быть, так оно и есть, но не обязательно. Выяснить это может только спецпрокурор. Пусть он делает свою работу. А пока и на Трампа распространяется презумпция невиновности.