Семье скончавшейся в ивановской больнице женщины не предоставляют результаты вскрытия

Дочери женщины, погибшей в больнице Иваново, не могут узнать реальную причину смерти своей матери. 60-летняя Ольга Сиднева скончалась через несколько часов после плановой операции, но родственникам до сих пор не сообщили, как такое могло произойти. Медики ссылаются на врачебную тайну, разглашать которую не давала разрешения погибшая. В региональном департаменте здравоохранения считают, что сотрудники ивановской больницы действовали в соответствии с законодательством. Между тем ситуация, когда люди не могут получить информацию о здоровье своего близкого, — типичная для российской медицины. RT разбирался в проблеме. В Ивановской областной в клинической больнице (ОКБ) после плановой операции умерла 60-летняя женщина. Дочери скончавшейся Ольги Сидневой подозревают, что к смерти матери привела халатность врачей, которые не положили пациентку в реанимацию, несмотря на наличие значимых осложнений в анамнезе. Семья обратилась в ОКБ за протоколом вскрытия и историей болезни мамы, но в больнице отказали, сославшись на охраняемую законом врачебную тайну. При поступлении в стационар скончавшаяся женщина не указала ни одного человека, которому готова была бы раскрыть медицинскую информацию о себе в случае смерти. Плановая операция Ольга Сиднева поступила в областную клиническую больницу города Иваново 1 июня 2018 года. Женщина попала в гастро-хирургическое отделение ОКБ для удаления желчного пузыря. После успешной операции её определили в обычную палату, а не в реанимацию. Под утро 2 июня у женщины остановилось сердце. При этом врачи были осведомлены, что перед операцией у пациентки наблюдалась мерцательная аритмия, и отмечали этот как осложняющее обстоятельство. Елена Сиднева, дочь умершей, настаивает, что её мать было необходимо определить именно в реанимационное отделение, где за её состоянием следили бы тщательней. «Есть одна женщина, лежала с мамой в больнице, наша знакомая, — пояснила Елена RT. — Особо никто ночью не ходил их проверять. По идее, после операции они должны контролировать состояние больных. Ночью у мамы случилась остановка сердца по причинам, которые официально нам никто не называет». Единственное, что получили родственники это справка о смерти, где причиной указана «острая коронарная недостаточность». В официальном результате вскрытия тела дочерям Сидневой отказали. «Может, и криминала нет» Сиднева подчеркивает, что, вполне вероятно, «никакого криминала там нет», просто мама — сердечник. «Возможно, их протоколы не подразумевают реанимацию и бесплатных больных так не кладут. Но результатов вскрытия, из которых мы бы поняли, что там действительно всё было фатально, необратимо, и она могла умереть в любой день своей жизни при малейшем стрессе, нет», — сообщила в разговоре с RT дочь погибшей. Семья обратилась в больницу за медицинской документацией спустя неделю после смерти матери. Сначала в ОКБ пришёл брат покойной за протоколом вскрытия Сидневой и историей болезни. Но ему отказали в связи с тем, что обращаться должны дети или муж. Супруг Сидневой Владимир тяжело переживает утрату и не может этим заниматься, поэтому в больницу пришла дочь Сидневой Мария Никулочкина со свидетельством о рождении, чтобы доказать родственные связи. Заявление в больнице у неё приняли. Спустя месяц сёстры позвонили в ОКБ, чтобы спросить о результатах. «Нам сказали: приезжайте. Мы шли конкретно за заключением. Нам до этого говорили, что «вы родственники, обратились, и мы вам всё дадим». А в итоге это оказалась врачебная тайна. Даже если скрывать нечего, всё равно не дают никакого ответа родственникам», — недоумевает Сиднева. В приёмной главврача сослались на закон «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации», согласно которому дочери не являются законными представителями пациента. Законодательство РФ строго регламентирует, кто может являться такими представителями — либо родитель, либо опекун. По всей видимости, перед операцией в документах об информировании женщина не указала, кому в случае смерти сообщить о результатах лечения. Из ОКБ на мобильный телефон позвонили только супругу Сидневой. Секретарь главврача ОКБ сообщила RT, что если семья обратится в больницу с юридически заверенной доверенностью, то им не откажут в предоставлении медицинских документов. О той же самой доверенности сообщили и дочерям Сидневой и во время их визита в больницу. Однако казус в том, что нотариально заверенная доверенность теряет свою силу после смерти пациента — девушки в любом случае не смогли бы получить документы. Всё в рамках закона В департаменте здравоохранения Ивановской области в ответ на запрос RT подтвердили законность действий врачей больницы Иваново. Там также отметили, что нотариально заверенная доверенность действительно потеряет свою юридическую силу после смерти пациента. «Указанная терминология не имеет какого-либо отношения к фактическим обстоятельствам обращения и использовалась сотрудниками учреждения здравоохранения для разъяснения существующих способов получения медицинской документации пациентов третьими лицами», — сообщили RT. После полученного отказа в ОКБ сёстры обратились в Следственный комитет России по Ивановской области с просьбой о возбуждении уголовного дела по факту смерти Ольги Сидневой «по причине оставления больной в опасности, допущения служебной халатности персоналом ОКБ». Вторая дочь Сидневой Мария Никулочкина также обратилась и в прокуратуру области с жалобой на действия ОКБ и просьбой назначить судебно-медицинскую экспертизу. Ещё одно письмо направили в Минздрав. Поступившую в прокуратуру Ленинского района Иваново жалобу перенаправили в департамент здравоохранения. Об этом RT сообщили в пресс-службе Генпрокуратуры РФ. По результатам проверки в департаменте здравоохранения Никулочкина получит ответ, и в случае недовольства сможет вновь обратиться с жалобой в прокуратуру. RT не удалось оперативно получить комментарий от Минздрава РФ. Не понимают, что подписывают Случаи, когда люди не могут получить информацию о здоровье своего близкого, происходят регулярно. Об этом рассказала RT генеральный директор Национального института медицинского права (НИМП) Юлия Павлова. «Это очень распространённая ситуация. На самом деле даже медицинская организация неправильно это комментирует. Никакая нотариально заверенная доверенность не даст возможность получить медицинскую документацию», — заявила юрист. Павлова уверена, что документ согласия на разглашения врачебной тайны в том числе после смерти должен быть обязательным для заполнения: «Обычно такого документа нет. Люди об этом не знают, естественно. И даже если есть согласие на разглашение врачебной тайны, там нет этой фразы: «в том числе после смерти». Павлова отметила, что больница не нарушает закон, поэтому дочери могут обратиться в правоохранительные и контролирующие органы, но с просьбой проверить качество оказанной помощи матери. В данном случае, если дело будет возбуждено, дочерям Сидневой предоставят возможность ознакомиться с материалами дела. С точки зрения Павловой, основной проблемой является низкая информированность пациентов, которые зачастую и не смотрят, что подписывают при поступлении в больницу. «У нас плохая информированность пациентов о врачебной тайне. Это международная норма, поэтому правильно, что врачебная тайна должна охраняться после смерти. Мы удивляемся, но у нас оснований для разглашения тайны десять, а во Франции — два. У нас и так их очень много. Но в других странах это знают и правильно оформляют документы, а у нас не знают. Получается презумпция неразглашения», — заключила эксперт. В 2015 году депутат Госдумы Салия Мурзабаева, помощницей которой тогда работала Павлова, вносила законопроект, который мог бы исправить текущую ситуацию, но поддержки он не нашёл. По мнению эксперта, в форме Минздрава о разглашении истории болезни, заполняемой перед операцией, должны быть обязательно прописаны слова «после смерти» — так пациент будет внимательней относиться к документу и запишет туда имена родственников.