Поставить рога: как устроен прибыльный бизнес на пантах
Бэмби пилят рога В горах Дагестана, на высоте около 1300 метров над уровнем моря, можно встретить пятнистых оленей. Но здесь они домашние. В Казбековском районе около 45 лет работает уникальное для региона предприятие — оленья ферма. Сейчас идет сезон срезки рогов. Он длится с середины июня и до конца июля. За это время здесь «обезрожат» всех самцов из стада в 1300 животных, получив в итоге 120−140 килограммов пантов. Они пойдут на производство лекарств. Оленья ферма занимает 830 гектаров леса на территории ООО "Совхоз Алмакский". Это множество загонов с калитками. Один загон переходит в другой, поменьше. Калитка закрывается. И так далее. Система напоминает лабиринт. Рога спиливают в самых маленьких, крытых, загонах. — Кличек у них нет, все они — Бемби, — говорит директор предприятия Зинат Лугуева. Она работает на ферме 20 лет, большую из них руководителем. Когда впервые пришла сюда, численность оленей не доходила и до 400 голов. Постепенно стадо увеличилось. — Но максимальных показателей — в две и больше тысячи голов, как было в советские времена, пока достичь не удалось. С вечера в крытый загон собирают больше десятка животных. Рано утром, пока не началась жара, ветеринар пилит оленям рога. Деревянные мостки у «операционной» покрыты бурыми пятнами крови, стоит специфический, неприятный запах. Молодые, еще не закостенелые рога оленей наполнены кровью — она представляет не меньшую ценность для производства медикаментов, чем сами панты. Во время спила рогов ее собирают в специальные емкости. — Процедура срезки рогов — кровавая, — признают работники фермы. По одному оленей с помощью механического приспособления загоняют в тесный коридор: доска подталкивает животное вплотную к деревянной стенке с отверстием, напоминающим гильотину — в нем голова оленя будет плотно зафиксирована. Затем ветврач и его помощники принимаются за «операцию»: тряпкой накрывают оленю глаза и хирургической пилой срезают панты. Животных не обезболивают, по словам сотрудников фермы, это общепринятая практика. — Бывает, они кричат, но, скорее, от страха, чем от боли, — говорит Зинат. — Чаще всего кричат «перворожки» — те, у кого рога срезают первый раз. У оленят до года — их называют телятами — рогов еще нет, они растут со второго года жизни. Впервые панты срезают у двухлетнего молодняка. После срезки рога взвешивают и замеряют их длину по специальной шкале. В зависимости от размера, веса и количества отростков панты делят по классам: элитные рога и рога первого и второго класса. Самые крупные бывают у животных в возрасте 7−8 лет. Лекарство от смерти После всех процедур животных выпускают из загона. А рога, на ощупь напоминающие замшу, и кровь относят в холодильники. Часть из них свежими заберут покупатели. Килограмм сырых пантов стоит 10 тысяч рублей. Консервированных — 27 тысяч. Консервацию в спиртовом растворе проводят здесь же, на ферме. С помощью специальной технологии и станков, поддерживающих нужный температурный режим, панты и кровь консервируют в течение месяца. — Основной крупный покупатель — московская фирма «Фермент», она производит лекарственные препараты на основе пантов и крови оленей, — объясняет Зинат. — Сейчас ведем переговоры с китайцами, их тоже интересует наша продукция. Но купить здесь панты может любой желающий. — Мы никому не отказываем. Кто больной — врачи сами к нам направляют. Говорят: килограмм-два возьмите, — рассказывает завпроизводством Нажабат Сиражудинова. Считается, что содержащиеся в оленьих рогах вещества оказывают тонизирующее воздействие на организм человека. Список заболеваний и состояний, при которых люди принимают препараты на основе пантов, — впечатляюще обширный. Нажабат и сама умеет готовить лечебные настойки на основе крови оленей. — Это лекарство от всего, лекарство от смерти. Сегодня на ферму приехали покупатели из Южной Осетии. Одного самца и пять самок повезут в Югоосетинский государственный заповедник, где обитают кавказские благородные олени — маралы, а вот пятнистых еще нет. — У нас около 250 голов. Какие они у вас маленькие по сравнению с нашими! — удивляется директор заповедника Анатолий Бестаев. Он приехал проконтролировать покупку и транспортировку оленей. Чтобы перевести животных из узких коридоров загона в такие же узкие ящики для перевозки, мужчинам приходится попотеть. Животные упираются и мычат. После того, как голова животного оказывается зафиксированной, ветеринар берет кровь на анализ — ее потом отправят в лабораторию. По результатам можно будет судить обо всем стаде, говорят работники. Еще нужно повесить бирки заповедника, куда повезут оленей. После нескольких неудачных попыток это решают сделать уже на месте — в Южной Осетии. Через час с небольшим шесть клеток с животными занимают место в грузовичке. В путь они тронутся ближе к ночи, когда спадет жара. — Осенью приедем снова, заберем еще несколько животных, будем у нас разводить, — планирует Анатолий. Пятнистый бизнес Стоимость одного оленя — 30 тысяч рублей. В прошлом году в Алмаке продали около 160 животных: в Чечню, Алтайск, Ростов, Сочи, Астрахань. Реализация оленей и их пантов и крови позволяет предприятию работать в плюс. — Мы занимаемся сохранением генофонда пятнистого пантового оленя, на что получаем субсидии от государства — на содержание и разведение животных. Ферма окупается, остается прибыль, которую мы пускаем в дело. В год на содержание предприятия уходит около трех миллионов рублей, — подсчитывает Зинат. — Из них примерно полмиллиона тратим на концентрированные корма — это порядка 60 тонн. Но для полноценного рациона этого недостаточно. Поэтому на ферме заготавливают сено — еще около 240 тонн. Всего здесь 11 постоянных сотрудников, а на сезонные работы приглашают жителей соседних сел. Работы на ферме всегда хватает. Срезать панты, например, будут еще несколько недель. А в течение всего года у животных берут анализы и делают им прививки. — Грузчики, вот: погрузка-выгрузка тюка сена — 22 рубля, — продолжает калькуляцию директор. По образованию она бухгалтер и хорошо умеет обращаться с цифрами. У Зинат и ее работников есть мечта, осуществить которую мешают те же цифры, — открыть на базе фермы туристско-рекреационный комплекс на 50 мест. По ее замыслу в нем можно будет и отдохнуть, и полечиться продукцией оленеводства. Проект готов, и четыре года назад, по словам директора, республиканские власти обещали его профинансировать, но что-то пошло не так, и он оказался замороженным. — Там только на инфраструктуру 65 миллионов должно быть, — поясняет она. Пока на ферме бывают только постоянные гости и случайные туристы. Зинат говорит, что хотела бы, чтобы сюда приезжало больше гостей. Правда, нужно сделать так, чтобы они могли хорошо разглядеть животных и покормить их. А пока олени свободно бродят по территории.
