Как в XIX веке американцы «помогли» Японии отказаться от политики изоляционизма

8 июля 1853 года эскадра американского коммодора Мэтью Перри достигла берегов Японии. Американцев не устраивал изоляционистский курс, который более двух столетий позволял японцам избегать западной колонизации. Местные власти не хотели пускать иностранцев, но те высадили на берег вооруженный десант. После нескольких месяцев переговоров под угрозой применения военной силы Япония подписала заведомо неравноправный торговый договор с США, открыв для Америки свои порты. До берегов Японии первые европейцы добрались в середине XVI века. Это были торговцы и миссионеры из Португалии и Испании, которые в ту эпоху активнее других народов осваивали планету. Больше всего в связях с иностранцами были заинтересованы приморские феодалы, получавшие от заморских гостей огнестрельное оружие, и состоятельные горожане из портовых городов, быстро сколотившие себе на международной торговле капиталы, позволявшие им нарастить свою роль в обществе. Кроме того, отдельные местные властители стали использовать католическую проповедь с целью оторвать своих подданных в духовном плане от остальной страны и поднять среди них собственный авторитет. Всё это раздражало представителей сил, стоявших за объединение Японии, — в частности, образовавшегося в начале XVII века правительства Сёгуната Токугава. Более того, японские правители быстро осознали, что европейцы в Азии категорически не желают ограничиваться одной только торговлей. И рано или поздно перейдут к физическому захвату восточных стран. Поэтому вскоре на территории Японии была запрещены католическая миссионерская деятельность, ввоз иностранных книг и несанкционированный выезд японских подданных за рубеж. «Руководители сёгуната считали, что иностранная религия, философия и другие заморские веяния несут угрозу их власти», — рассказал в беседе с RT руководитель Центра японских исследований Института Дальнего Востока РАН Валерий Кистанов. Последней каплей, переполнившей чашу терпения сёгуната, стало восстание крестьян католического вероисповедания на полуострове Симабара в 1637—1638 годах, которое было подавлено властью с большим трудом и потерями. Практически все контакты с иностранными государствами после этого были прерваны. Ограниченный допуск с торговой целью был сохранен только за кальвинистами-голландацами, помогавшими войскам сёгуната подавить восстание католиков. «Страна на цепи» Таким образом, начиная с 1641 года, Япония проводила политику самоизоляции, известную как «сакоку» (дословно – «страна на цепи»). Командиры прибрежных гарнизонов получили даже приказ открывать огонь по любому иностранному судну, несанкционированно приблизившемуся к берегу. И это очень не нравилось западным государствам. По миру ходили слухи о несметных богатствах японских феодалов (оказавшиеся на практике сильно преувеличенными), а сами Японские острова занимали важное геополитическое положение у берегов Восточной Азии. Наибольшую дипломатическую активность на «японском фронте» развили американцы, видевшие в Стране восходящего солнца свои «ворота» в Азию. «Американцы искали для себя новые рынки сбыта, сырьевые придатки и зависимые территории на берегах Тихого океана. И их в этом смысле сильно заинтересовала Япония», — рассказал Валерий Кистанов. Однако три экспедиции, отправленные из США в Японию в 1830—1840—е годы, вернулись ни с чем. И тогда дипломатическая миссия была поручена весьма специфическому человеку — коммодору Перри. Дипломатия «Старого медведя» Мэтью Перри родился 10 апреля 1794 года в штате Род-Айленд в семье военного. По матери он был потомком регента и национального героя Шотландии рыцаря Уильяма Уоллеса. Уже в 15 лет Перри-младший в звании гардемарина служил на военно-морском флоте, а с 18-ти участвовал в Англо-американской войне, принёсшей ему лейтенантское звание. Прослужив затем несколько лет у берегов Африки, Перри, уже как командир шхуны «Акула», был направлен с самостоятельными задачами в Карибское море. Там он, в частности, захватил и присоединил к США остров Ки-Уэст. Так вышло, что звания капитана и коммодора Перри получил на берегу. В 1830—1840-е годы он был офицером на верфи Нью-Йорка, надзирал за строительством американского парового фрегата «Фултон», руководил подготовкой морских инженеров и артиллеристов. В 1843 году он вернулся в море. Принимал активное участие в войне с Мексикой, в частности – в разрушении бомбардировкой города Табаско. На должности командующего внутренней эскадрой ВМС США Перри осаждал Веракрус. За свою грубость он получил прозвище «Старый медведь». С учётом его репутации, поручение коммодору дипломатической миссии, на первый взгляд, выглядело нелепо. Однако, как оказалось, власти США знали, что делают. В 1852 году Перри получил предписание совершить то, чего не удалось добиться другим офицерам и дипломатам — заключить торговый договор между Соединёнными Штатами и Японией. При этом ему были предоставлены особые полномочия — в частности, на своё усмотрение использовать военную силу. В ноябре 1852 года Перри возглавил эскадру из десяти кораблей и отбыл в Азию через Атлантический и Индийский океаны. «В Вашингтоне прекрасно знали, что Япония не желает выходить из состояния самоизоляции, и что посланнику будет сложно. Поэтому выбор пал именно на Перри», — рассказал в интервью RT старший научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН, заместитель заведующего по научной работе Института иностранных языков МГПУ Виктор Кузьминков. В мае 1853 года эскадра Перри добралась до королевства Рюкю, находившегося в зависимости от Японии. Местные власти не хотели пускать американцев, но те высадили на берег вооруженный десант. Не имея боеспособных вооружённых сил, жители Рюкю провели с заморскими гостями ни к чему не обязывающие переговоры, устроили в их честь пир, но заявили, что не имеют полномочий для установления международных отношений. Причем, хозяева пошли на хитрость и с точки зрения протокола встретили американцев на более низком уровне, чем, например, китайские посольства. В начале июля Перри разделил свою эскадру и во главе отряда из четырёх кораблей направился в Японию. 8 июля 1853 года американцы подошли к Эдо, являвшемуся центром сёгуната Токугава — резиденцией японского правительства. Подготовиться к обороне от противника, имевшего на вооружении около ста новейших пушек, стреляющих разрывными бомбами, японцы толком не успели. Руководство порта потребовало от американцев отбыть для проведения переговоров в Нагасаки, однако Перри отказался. Не захотел он и передавать дипломатические документы «по инстанции». Коммодор объявил, что если его за три дня не примут представители высшего политического руководства Японии, то он высадит в Эдо десант и лично явится к сёгуну, который был прикован к постели тяжелой болезнью. В результате общаться с Перри пришлось главе японского правительства Абэ Масахиро. Он принял у коммодора документы и, сославшись на болезнь сёгуна, попросил на их проработку год. Перри дал ему соответствующее обещание. Однако своего слова коммодор не сдержал. Он отбыл в Гонконг и там его настигла новость о смерти сёгуна. Американцы развернули свои корабли назад. Уже в феврале 1854 года они, выстроившись в боевой порядок, подошли к Эдо. С учётом того, что японские власти ещё не приняли никакого решения по американским предложениям, Абэ Масахиро пришлось импровизировать. Чтобы взять паузу, глава правительства дал в честь гостей роскошный по японским меркам обед. Однако грубый и нетактичный Перри был недоволен — не имея ни малейших представлений о японской культуре, он считал, что хозяева... прячут от него свои деликатесы. Абэ Масахиро вскоре осознал, что американцы попросту не оставили его стране другого выбора, и дал согласие на подписание заведомо неравноправного торгового договора, согласно которому Япония обязалась пускать американские корабли в порты Симода и Хакодате, благосклонно относиться к гражданам Соединенных Штатов, предоставлять им благоприятствование в торговле и разрешить открытие на своей территории консульства США. Перри по возвращении на родину был объявлен национальным героем, награждён огромной по тем временам премией в $20 тыс. и чином контр-адмирала. После чего он вышел в отставку и вскоре скончался. По пути модернизации «Америка открыла Японию миру под дулами орудий. Это вообще было характерно для данной эпохи», — отметил Валерий Кистанов. По словам Виктора Кузьминкова, судьба Японии в известном смысле была предрешена. «Начался период активного вторжения западных держав на Дальний Восток. В результате Опиумных войн сильно страдал Китай. И Япония в той ситуации просто не могла остаться нетронутой. Власти Страны восходящего солнца отдавали себе отчёт в том, что если они не подпишут договор с американцами на мирных условиях, то их, скорее всего, будет ожидать судьба китайского соседа», — подчеркнул он. При этом, по мнению учёного, японское руководство сумело сделать из случившегося далеко идущие выводы. «Договор-то был заключён, но японцы поняли, что если они ничего не изменят в своей жизни, то рано или поздно с ними всё равно поступят так, как поступили с Китаем. И чтобы этого избежать, необходимо было запустить процесс модернизации. Что и было сделано. Уже в следующем десятилетии в Японии произошла сопровождавшаяся многочисленными реформами Реставрация Мэйдзи. Старая система сёгуната была упразднена, страна перешла к прямому императорскому правлению и многочисленным административным и техническим заимствованиям из-за рубежа. Американцы, сами того не желая, подтолкнули японцев на путь модернизации», — отметил Виктор Кузьминков. Политолог-американист, член-корреспондент Академии военных наук Сергей Судаков считает события, связанные с экспедицией Перри, характерным проявлением американского «политического реализма». «Политический реализм по-американски — это когда всё брошено на достижение результата любыми средствами. Если результат не достигается, то это политический идеализм. Когда нужно бренчать оружием, грозить или даже применять военную силу для достижения какой-то прагматической цели, это называется защитой национальных интересов. И так происходило не только в Японии. В Мексике, на Филиппинах и ещё во множестве других стран», — подчеркнул эксперт. По словам учёного, так было всегда. «Если мы посмотрим в историю, то легко можем убедиться, что ничего в этом смысле не менялось и не изменилось даже сегодня. Когда Америка видит что-то выгодное для себя, ей наплевать на то, что об этом думают другие», — резюмировал Сергей Судаков.