Верой и молитвой: зачем потомок царской семьи Иван Фараче едет в Россию

В следующем месяце исполнится ровно век с момента гибели царской семьи. Для жителя французского Меца итальянского маркиза Ивана Фараче ди Виллафореста это дни скорби по погибшим русским родным. Иваном он назван в честь дедушки — князя Иоанна Романова, убитого в Алапаевске летом 1918 года, чье захоронение теперь находится где-то в Китае под парковкой и полем для гольфа… Иоанн Константинович защищал Россию на фронте, собирался стать священником и казнен был новой властью только за то, что приходился троюродным братом царю Николаю II. В годовщину смерти деда внук намерен быть в России. Он зажжет в память о нем свечу в храме Павловска. Историю гибели родных Иван Фараче слышал еще в детстве. В доме Романовых его мать княгиня Екатерина Иоанновна была последней, кто родился в эпоху, когда Российская империя еще существовала. Семейный альбом хранит фотографии Иоанна Константиновича. В 1915 году он приезжал из действующей армии в родной Павловск. Здесь же портреты матери маркиза Екатерины Иоанновны и бабушки — Елены Петровны. "Мама первая рассказала мне о трагической судьбе деда и других родных, — вспоминает представитель фамильной ассоциации потомков Романовых. — Она, в свою очередь, узнала об этом от бабушки". Пытаясь спасти мужа, княгиня Елена, дочь сербского короля Петра I Карагеоргиевича и черногорской принцессы Зорки, едва сама не повторила судьбу Иоанна. "Летом 1918 года Елена Петровна приезжала на Урал, чтобы быть рядом с моим дедом и передать письма от родных семье царя, — рассказал Иван Фараче. — Бабушка была близкой подругой Ольги Николаевны, старшей дочери государя. Но в дом Ипатьева, где содержалась под арестом царская семья, ее не пустили. Она, однако, продолжала приходить к дому, пока сама не была арестована". Ночь казни Больше Иоанн Константинович и Елена Петровна не увиделись. Удалив из Алапаевска жену князя, губернское ведомство ЧК могло приступать к расправам, не опасаясь свидетелей. Первым 13 июня в лесу близ Перми был убит младший брат царя Михаил Александрович, отказавшийся годом раньше от престола. В ночь на 17 июля в подвале екатеринбургского дома Ипатьева расстреляли Николая II, императрицу Александру Федоровну, дочерей и наследника царской четы. Спустя 24 часа новая кровавая драма разыгралась в 130 км к северу от Екатеринбурга — в Алапаевске. Содержавшиеся там под арестом Иоанн Константинович, его братья Игорь и Константин, сестра императрицы Елизавета Федоровна, двоюродный дядя царя великий князь Сергей Михайлович и сын великого князя Павла Александровича Владимир Палей получили приказ готовиться к переводу в другую тюрьму. Вместе с ними судьбу должны были разделить инокиня Варвара (Яковлева), келейница великой княгини, и Федор Ремез, управляющий делами Сергея Михайловича. Завязав им глаза, узников вывезли в лес к заброшенной шахте. Сергея Михайловича, как генерала, застрелили сразу. Остальных сбросили в шахту, решив не расходовать патроны. Они умирали несколько дней. Когда нашли Иоанна, обнаружили, что его пальцы были сложены для молитвы. Незадолго до казни Иоанну Константиновичу исполнилось 32 года. Он родился 23 июня (5 июля) 1886 года, накануне Иванова дня. Россия приветствовала новорожденного салютом. "Иоанн был первенцем у родителей, — напомнил маркиз Фараче. — Елизавета Маврикиевна, урожденная герцогиня Саксонская, не чаяла в сыне души. Константин Константинович написал по случаю его рождения колыбельную". Великий князь Константин Константинович был известным поэтом и драматургом, публиковавшим свои произведения под псевдонимом К.Р. Работая над романом "Мастер и Маргарита", Михаил Булгаков внимательно читал его пьесу "Царь Иудейский" о Страстной седмице, сделанные автором примечания. Строки колыбельной, которую великий князь посвятил первенцу, сегодня читаются как пророчество: "В тихом безмолвии ночи с образа, в грусти святой, Божией Матери очи кротко следят за тобой. Сколько участья во взоре этих печальных очей! Словно им ведомо горе будущей жизни твоей". Жизнь Иоанна, из которой несколько последних лет отняли сначала фронт, затем революция, кошмар 1918 года, была короткой, как вспышка. "...не обещайте деве юной" "Иоанн Константинович был глубоко верующим человеком, и это поддерживало его в испытаниях, — считает Иван Фараче. — Он часто ездил в Оптину пустынь к старцам монастыря, одно время собирался бросить военную службу, чтобы принять монашеский постриг. Но встретил Елену Петровну и влюбился". Они обвенчались в 1911 году. Это был союз по любви, только впереди у супругов была не вся жизнь, а всего семь лет. Выпускник Александровского лицея, спешно надевший военную форму, Иоанн уже находился на фронте с Конногвардейским полком, когда на третью неделю боев разгоревшейся Первой мировой погиб его младший брат Олег. Свидетельством его отваги было золотое оружие "За храбрость" — одно из отличий ордена Святого Георгия. Награждали им за подвиги, требующие "несомненного самоотвержения", и за два века, с петровских времен, его удостоились всего 2500 человек. Храбрость Иоанна ценили, но по службе не продвигали, и он носил погоны штабс-ротмистра, скромный чин для флигель-адъютанта царя. Вероятно, начальству были известны его планы расстаться с армией и стать священником. "Даже на войне Иоанн Константинович сохранял веру, — отметил внук князя. — Солдаты звали его "наш капитан, панихидный Иоанн". После боя он старался отдать почести всем погибшим — офицерам и рядовым. Он скорбел о каждом". Ходатайство Горького Елена Петровна ждала вестей с фронта в Петрограде, в опустевшем Мраморном дворце, перешедшем ее мужу по наследству после кончины отца. Медицинский факультет ей пришлось бросить, чтобы заботиться о детях. Всеволоду было три, Екатерине — два года. С приходом большевиков осенью 1917-го Романовых отозвали с фронта. Братья Константиновичи — Иоанн, Игорь, Константин и Гавриил — были поставлены на учет в ЧК, а затем арестованы. Избежать трагической участи удалось лишь Гавриилу. Знавший его Максим Горький обратился к Ленину с просьбой об освобождении князя. "Зачем фабриковать мучеников? — замечал писатель. — Это вреднейший род занятий вообще, а для людей, желающих построить свободное государство, — в особенности". Гавриила выпустили из тюрьмы, и свои дни он окончил в эмиграции. Но то была единичная милость, никак не распространявшаяся на остальных. В апреле 1918 года Иоанна, Константина и Игоря выслали на Урал. Дальше был Алапаевск, ночь казни и мучительная агония, растянувшаяся на несколько дней. Долгий путь в Китай Когда в уральский город вступили войска адмирала Колчака, погибших подняли из шахты. Тела мучеников переложили в гробы и перенесли в крипту городского Свято-Троицкого собора. Но вскоре белым пришлось отступать. И гробы опять повезли — через всю Сибирь в Китай, где алапаевских мучеников захоронили в православной церкви. Однако и этого храма со временем не стало. Ныне там поле для гольфа, парковка. Но внизу под слоем земли должны быть захоронения мучеников, кроме Елизаветы Федоровны. Ее прах еще в 1920 году перенесли из Шанхая в Иерусалим. Как сложилась судьба родных Иоанна? "Шведские дипломаты и сербский посол смогли вызволить Елену Петровну из пермского острога, и вместе с детьми она нашла убежище в Сербии, — поведал маркиз. — Екатерина Иоанновна училась в Англии, жила в Италии у своей двоюродной бабушки Елены Черногорской, итальянской королевы, осенью 1937 года в Риме вышла замуж за итальянского дипломата маркиза Нобиле Руджеро Фараче ди Виллафореста. Последние годы жизни провела у старшей дочери Николетты в Уругвае". В конце ХХ века последняя представительница императорского дома c волнением следила за переменами на родине, возвращением истории. "В 1998 году Екатерина Иоанновна поддержала захоронение государя и его близких в соборе Петропавловской крепости, — рассказал Иван Фараче. — Ей не нужны были доказательства. Новые российские власти исполнили и волю матери Николая II Марии Федоровны. Датская принцесса по рождению, императрица завещала, чтобы ее похоронили в России". Дело жизни Символом связи времен долгие годы оставались князья Николай Романович и Димитрий Романович, возглавлявшие семейное объединение потомков Романовых. "Они родились в эмиграции, но воспитаны были в русском духе, знали о России все, любили ее, — отметил Иван Фараче. — Мне посчастливилось знать их близко. Делом жизни они считали достойное погребение царственных мучеников". Представители ветви Николаевичей, они много для этого сделали. Когда в 2007 году близ Екатеринбурга нашли останки цесаревича Алексея Николаевича и великой княжны Марии, братья высказались за их захоронение рядом с родителями и сестрами. Увидеть этот день им не довелось. Теперь приблизить его надеются другие родственники. Иван Фараче верит, что однажды обретут последний приют Иоанн Константинович и его братья и увенчаются успехом поиски останков великого князя Михаила Александровича. В драме, разделившей столетие назад страну на белых и красных, российское общество, убежден он, сможет поставить точку, отдав долг жертвам трагедии. С этой мыслью внук Иоанна Константиновича едет в Россию.