Дикие оргии с блудницами, мальчиками и подхалимами

«Какой артист умирает!» — якобы с этими словами на устах в 68-м году римский император Нерон покончил жизнь самоубийством. Для современников правление Нерона было сплошным издевательством. Вот его скандальная история. Когда он въехал в свой огромный дворец, который построил на руинах столицы, то якобы воскликнул, что наконец-то сможет жить как человек. Но спустя короткое время ему пришлось утолять жажду водой из лужи, и не нашлось никого, кто захотел бы помочь ему покончить с жизнью. Незадолго до этого сенат объявил его врагом государства, а таким людям в Риме надевали на шею колодки и забивали плетьми до смерти. Но беглому императору все же удалось с помощью секретаря воткнуть кинжал себе в глотку. Как свидетельствуют источники, именно так 9 июня 68-го года н.э. погиб император Нерон Клавдий Цезарь Август Германик, известный как просто Нерон. Так, во всяком случае, сообщает писатель Светоний, который, будучи руководителем императорской канцелярии, имел доступ к самым надежным источникам информации. Но современная наука уже не склонна доверять этому рассказу — слишком уж он похож на описания смертей императоров, последовавших за Нероном, которых уже их современники вспоминали с проклятьями. Поэтому описание бесславного самоубийства Нерона — даже этого он не смог сделать как следует — можно рассматривать как «один из примеров некой повествовательной догмы, согласно которой плохой император просто обязан был умереть недостойной смертью. Она должна была стать как бы кульминационным моментом его безнравственной и позорной жизни», — так объясняет историк Михаэль Зоммер (Michael Sommer) принцип критического отношения к источникам. Но Нерон облегчил задачу своим судьям. В 17 лет с помощью интриг он взошел на трон, где в первые пять лет, являясь послушной марионеткой одного вполне компетентного триумвирата, проводил время на скачках и в ночных пьяных застольях. Однако позже, когда трех его менторов — матери Юлии Агриппины, префекта преторианцев Бурра и философа Сенеки — уже не было, и Нерон стал пользоваться всей полнотой абсолютной власти, он быстро противопоставил себя аристократии. Она же привыкла жить согласно введенному Августом принципату, который предписывал уважение к таким традиционным институтам, как сенат и магистраты. Но самым важным было то, что Нерон не обладал качествами, легитимирующими римского императора: воинской доблестью, самодисциплиной, скромностью, уважением к богам. Вместо того, чтобы броситься на собственный меч, как подобает истинному римлянину в безвыходной ситуации, Нерон лишь жалко скулил: «Какой артист умирает». А артистам на императорском троне делать нечего — таково было мнение представителей его сословия. А именно они фиксировали происходящее в своих многочисленных произведениях. Так, во многих описаниях правления императора Нерона явно прослеживается тенденция, заложенная его современником, адмиралом и натуралистом Плинием Старшим, который охарактеризовал императора как «врага рода человеческого». Даже 300 лет спустя Аврелий Виктор вторил ему: «Жизнь Нерона — это целый ряд таких мерзостей, что одно упоминание о существовании такого человека, тем более на троне, не может не вызывать стыда и отвращения». И как первое доказательство этого приводится выступление Нерона в качестве певца с цитрой в руках и лавровым венком на голове. Нерон попал на трон по чистой случайности. В этом ему серьезно помогла мать Юлия Агриппина, сестра императора Калигулы. В первом браке она была женой сенатора Гнея Домиция Агенобарба. Нерон — их сын. После еще одного брака Юлия Агриппина сумела уговорить преемника Калигулы Клавдия, ее дядю, жениться на ней, после того как тот устроил убийство своей печально известной жены Мессалины. Таким образом, Нерон стал принцем, равным по рангу родному сыну Клавдия Британнику. Когда Клавдий решил поменять порядок престолонаследия, он умер, вкусив грибного блюда, якобы приготовленного ему Юлией Агриппиной. Вскоре и Британника постигла похожая участь. Чтобы представить время единоличного правления Нерона в особенно плохом свете, принято было изображать в самых светлых тонах пять хороших лет, когда Нероном руководили его мать и тщеславные придворные. Бурр и Сенека занимались армией, поддерживали хорошо отношения с сенатом, оказывали материальную поддержку попавшим в затруднительное положение сенаторам. А Нерон в это время развлекался на арене, переодевшись в чужое платье, проказничал ночью на улицах и завел роман с вольноотпущенницей Актой, что было известно всему городу. Все это вполне устраивало Сенеку, ведь император предоставил ведение всех государственных дел ему. Но все в одночасье изменилось, когда Нерон решил избавиться от своей властной матери. Светоний подробно описывает многочисленные покушения на жизнь этой осторожной дамы. В конце концов, ее убили у Мизена флотские солдаты. После того как Бурр в 62-м году умер, а Сенека удалился от дел, Нерон получил неограниченную власть. С точки зрения подданных, тогда начался многолетний спектакль, в ходе которого совершенно неопытный и, вероятно, душевнобольной молодой человек, обладающий абсолютной властью, мог проделывать самые невероятные эксперименты. Так, например, он устроил гладиаторские бои, в которых должны были принять участие 400 сенаторов и 600 воинов. Одного мальчика он решил превратить в «существо женского рода», для чего приказал его кастрировать и затем относился к нему как к своей супруге. Помимо этого он, не стесняясь никого и ничего, насиловал мальчиков и замужних женщин и даже обесчестил целомудренную жрицу богини Весты. Некоторые истории вполне могли служить цели опорочить императора, а некоторые основывались на фантазиях о том, что могло бы происходить за стенами дворца. Как знать, может быть, таковыми были и описания бесконечных оргий с блудницами, подхалимами и музыкантшами или пиршеств, стоивших целые состояния? Даже если такой уважаемый историк как Тацит после детального описания гомосексуального полового акта уверял, что «все было выставлено напоказ, даже то, что у женщины не видно ночью», то сомнения в достоверности таких свидетельств вполне оправданы. Пока подобные истории лишь подогревают сексуальные фантазии, это еще допустимо. Но другое дело — катастрофа с десятками тысяч жертв. В июле 64-го года в Риме произошел пожар, бушевавший девять дней и превративший обширные части города в груды развалин. В том, что император действительно приказал поджечь город, чтобы получить место для своих архитектурных проектов, многие серьезно сомневаются. При возникновении пожара, по свидетельству Тацита, Нерон находился в Анциуме. Кроме того, он приказал открыть ворота своих парков, чтобы впустить оставшихся без крова людей, и снизил цены на зерно. Но в то же время родился слух, что он «восторгался красотой пламени» и декламировал при этом «Покорение Трои». Также поиски виновных в пожаре вызвали не только одобрение. Нерон нашел их среди тех, кого «народ из-за их злодеяний называет христианами» и «наложил на них изощренные кары» (Тацит). Их отдавали на растерзание собакам, распинали на крестах или сжигали подобно ночным факелам. Правда, Рим при Нероне отстроили даже лучше, чем он был прежде. Но средства на это он выжал из провинций, и инвестировал эти средства не только в реконструкцию города, но и, прежде всего, в строительство своего нового дворца, который он неспроста назвал «золотым домом». «Вестибюль был так велик, что в нем помещалась колоссальная статуя Нерона высотой 35 метров, а вся постройка была настолько протяженной, что ее парадный зал с рядами колонн протянулся на три с половиной километра», — пишет Светоний. Раздвижные потолки столовых были сделаны из пластин слоновой кости, через отверстия в них гостей осыпали цветами или сбрызгивали благовониями. Лишения, вызванные гигантскими проектами Нерона, стали во все большей степени подрывать его популярность. Недовольство аристократии выразилось в заговоре, который, однако, был раскрыт. Поездка Нерона в Грецию в 66-м году была своего рода бегством от политической реальности. В Греции он выдавал себя из филэллина и побуждал публику в Олимпии и других городах восторгаться собой как певцом и вручать ему награды. В это же время в Иудеи и в Галлии бушевали восстания. Легионы настаивали на том, чтобы Сервий Сульпиций Гальба, наместник Испании, взял власть в свои руки. Когда же от Нерона отвернулись и префекты преторианцев, до него дошло, что на кону стоит его жизнь. Слова, которые ему приписывают, выбраны удачно. «Каким артистом» он, оказывается, был. В этом состоял трагизм его жизни. Рим не хотел иметь на троне артистов.