Россия не может предложить "план Маршалла" для Сирии, или финансировать восстановление страны, пострадавшей в результате конфликта, пишет The Foreign Policy. C начала российской военной операции в Сирии в 2015 году Москва принимала активное участие в переговорном процессе. Усилия России привели к созданию "могущественного альянса" Москва-Тегеран-Анкара. Теоретически, пишет FP, участие России должно способствовать урегулированию ближневосточного конфликта и вытеснить монополию США в данной региональной проблеме. Тем не менее, в материале отмечается, что у России нет четкой долгосрочной стратегии на Ближнем Востоке, а есть "ситуативные интересы и желание воспользоваться текущим политическим моментом". Россия сохраняет свои собственные интересы (например, военные базы в Тартусе), отмечает издание. Российская внешняя политика страдает от "идеологического вакуума", продолжает FP. Не имея возможности задать повестку дня, Россия лишь реагирует на действия Запада, поясняет издание. России не хватает согласованного, долгосрочного видения того, как должен выглядеть новый региональный порядок, говорится в статье. В мае президент России Владимир Путин и сирийский лидер Башар Асад на встрече в Сочи согласовали совместные действия по борьбе с терроризмом в Сирии.
