Михаил Карисалов: "Сибур" приступает к базовому проектированию Амурского ГХК

"Сибур", после подписания основного соглашения с "Газпромом" на поставку этана на Амурский газохимический комплекс приступает к базовому проектированию проекта и к середине 2019 года может выйти на инвестиционное решение по проекту. Также компания ведет подготовку к запуску производства бутилкаучука и позднее галогенированного бутилкаучука в рамках совместного предприятия "Сибура" и индийской нефтегазовой компании Reliance Industries Limited (RIL) — Reliance Sibur Elastomers Private Limited, суммарный объем инвестиций в который составит более $600 млн. О ходе реализации проектов в интервью ТАСС на полях Петербургского международного экономического форума генеральный директор и председатель правления ООО "Сибур" Михаил Карисалов. — Михаил Юрьевич, давайте начнем с соглашений, подписанных на полях форума. В частности, одного из самых наиболее ожидаемых соглашений — соглашения с "Газпромом" на поставку этана на Амурский газохимический комплекс. Известно, и ранее это было объявлено, что ежегодный объем поставок этана ожидается на уровне до 2 млн тонн. Какие еще параметры утверждены соглашением, которые можно раскрыть? Предусмотрена ли соглашением ответственность за недопоставки и неприем сырья? — Мы действительно достаточно длительный период времени согласовывали основные параметры договоренностей с "Газпромом". Вы помните, что несколько месяцев назад было подписано предварительное соглашение и оно зафиксировало базовые условия. Что это? Это объемы гарантированных поставок этановой фракции в течение 20 лет, технологические параметры данных поставок, взаимные гарантии для того, чтобы и мы, и наш партнер "Газпром" чувствовали себя уверенно, формулу цены. Мы долго работали над составляющими соглашения, чтобы они были рыночные, прозрачные. Вопросы, связанные с ответственностью, с пенями и штрафами, безусловно, также входят в это итоговое соглашение. Основной договор на поставку этана, который в рамках Петербургского форум мы подписали с "Газпромом", конечно, является драйвером проекта строительства Амурского ГХК, он открывает окончательно не "форточку", не "дверь", а ворота для его реализации. В настоящий момент мы приступаем к базовому проектированию. Это достаточно длительный процесс, но я думаю, что, к середине 2019 года, мы будем готовы вынести на совет директоров финальное предложение по реализации проекта. Конфигурация проекта определена — это мощность мирового уровня — 1,5 млн тонн полиэтилена и около 1,5 млн тонн полиэтилена в год. — На полях форума вы подписали соглашения со Сбербанком и с Внешэкономбанком. Это рамочные договоренности о потенциальных кредитных линиях, или уже установлены лимиты? На какие цели привлекаете средства? — С ВЭБом мы подписали меморандум о намерении по организации финансирования проекта АГХК в рамках программы "Фабрика проектного финансирования". Так что данное подписание также следствие продвижения в договоренностях с "Газпромом". После перехода на стадию базового проектирования мы начинаем активно общаться с банками и финансовыми институтами, оцениваем различные источники финансирования, включая инструменты, предлагаемые банками развития. Фабрика проектного финансирования — довольно новый инструмент на финансовом рынке РФ, поэтому полезно будет изучить его с точки зрения применимости для финансирования нашего проекта. Что касается подписанного соглашения со Сбербанком, то здесь речь идет о возможности реализации совместных проектов в области цифровых технологий. Мы повышаем эффективность поставок продукции нашей компании, развиваем работу с клиентами. Основными направлениями сотрудничества станут разработка B2B решений, разработки в области анализа больших данных и машинного обучения, а также создание платформ и отраслевых решений на базе технологий блокчейн и Интернета вещей. Сбербанк действительно демонстрирует серьезную активность в этих направлениях. Данные технологии позволяют развивать нашу торговую политику, клиентоориентированность. В следующем году мы приступаем к пусковым мероприятиям на "Запсибнефтехиме" — крупнейшем современном нефтехимическом комплексе в России. Ввод в строй этого проекта позволит в несколько раз увеличить объемы базовых полимеров, которые компания предлагает на рынок. Развитие технологий продаж, анализа рынка и клиентов, маркетинговых технологий — вот те ключевые направления, которые мы будем активно развивать и совершенствовать, в том числе, и с нашим технологическим партнером Сбербанком. — А по поводу ВЭБа — там лимиты можно какие-то уже озвучивать? — Хотел бы отметить, что в данном случае мы находимся на начальной стадии переговоров. Размер кредита, если будет принято решение о его выборке, как и его ключевые условия будут определены после прохождения обязательной экспертизы проекта в соответствии с процедурами банка. Условия финансирования и использование Фабрики в структуре финансирования проекта будут зависеть от потребностей проекта, структуры привлекаемого долга, конкурентоспособности услуг и продуктов Фабрики, а также от результатов работы по всесторонней оценке и экспертизе самого проекта Амурского ГХК. Пока об этом рано говорить. — То есть вы рассматриваете кредит ВЭБа как один из возможных вариантов финансирования? — Да, верно, источники финансирования проекта АГХК еще не определены, рассматриваем различные формы финансирования. Если говорить в целом о компании, то на сегодняшний день наш кредитный портфель достаточно сбалансирован. Средний срок погашения имеющихся кредитов — более 7,5 лет, каких-либо задач по привлечению рублевого финансирования в текущем моменте у нас нет. К примеру, недавно зарегистрированные биржевые облигаций на сумму в 30 млрд рублей дают возможность в любой момент привлечь рублевые средства, но на данный момент такой необходимости нет. — По поводу нефтехимического завода в Саудовской Аравии, мы довольно подробно периодически о нем говорим. Не могли бы вы рассказать, с кем из партнеров еще ведутся переговоры, на какой они стадии? Все-таки вы склоняетесь к созданию совместного предприятия либо будет выбрана другая форма? — Давайте посмотрим на предпосылки проекта. Прежде всего, волатильность нефтяных цен достаточно высокая. Соответственно, нефтяные компании во всем мире, и в России, и на Ближнем Востоке в том числе, пытаются сбалансировать свой бизнес, диверсифицировать его. И естественно оценивают как то углеводородное сырье, которое они получают, в том числе, при переработке нефти, может быть использовано для получения дополнительной прибыли. Саудовская Аравия — это тот самый кейс, когда сгенерировано достаточно большое количество сырья и есть возможность выпускать из него и синтетический каучук, и другую нефтехимическую продукцию. Это первый фактор. Второй — это географическое расположение страны. Несмотря на не очень большой спрос на синтетические каучуки на Ближнем Востоке, Саудовская Аравия находится в географической и логистической близости к азиатским рынкам, где мы наблюдаем растущий спрос на эти продукцию. Третий фактор — это уникальные технологии, которые есть у нас в "Сибуре", в которых заинтересованы партнеры, в частности, партнеры, работающие на территории Саудовской Аравии. Поэтому мы рассматриваем проект с возможностью экспорта наших технологий, оцениваем различные его конфигурации. — А по предварительной оценке сколько инвестиций нужно вложить в проект? Раньше потенциальными партнерами "Сибура" давалась оценка на уровне более $1 млрд, она актуальна? — Конфигурация проекта еще не определена. Поэтому воздержался бы от оценки бюджета. — По проекту СП с Sinopec — почему отказались? Это понятно, такой старый — старый больной вопрос. Но при каких условиях можете к нему вернуться? Либо, может быть, вы рассматриваете другие варианты сотрудничества с Sinopec? — Здесь, знаете, вопрос. Мы ранее отвечали на него, и звучал ответ, примерно так: "Этот проект — фантомные боли". — Да, я помню. — При этом имели в виду скорее, что это фантомные боли тех, кто спрашивают о судьбе проекта. У нас совершенно точно таких реакций нет. — То есть проект с Sinopec остался просто идеей? — Пока да. Возможно, создадутся предпосылки на рынке сырья и сбыта, и мы к этому проекту еще будем возвращаться. — А рассматриваете другие варианты сотрудничества с Sinopec? — Знаете, у нас большое количество идей. Что-то мы обсуждаем и с Sinopec. Но, опять же, в режиме бизнес-идей. Сейчас же многие смотрят на нашу отрасль, хотя не всем удается перейти от идей к реализации проектов. В 2008-2012 годах был сформирован план развития нефтегазохимии России до 2030 года. Там было заявлено свыше 80 проектов, и если вы проанализируете этот план, увидите, что реализованы были далеко не все проекты. "Сибуром" же реализовано порядка 20. — По поводу допсоглашения с "Газпромом" на поставку ШФЛУ (широкой фракции легких углеводородов) в Тобольск после 2032 года. Когда подпишете? — Соглашение с "Газпромом" на поставку ШФЛУ является по факту подписанием дополнительного соглашения к договору. Соглашение подписано на минувшей неделе, и все вопросы с объемами, с формулой цены, с обновлением понимания гарантий для сторон, решены. Для "Сибура" тем самым будут обеспечены стабильные поставки нефтехимического сырья на гарантированном уровне не менее 1 млн тонн в год для загрузки газофракционирующих мощностей и создаваемых нефтехимических производств в Тобольске. Для "Газпрома" будет сохранен гарантированный канал монетизации ШФЛУ производства Сургутского ЗСК на экономически эффективных рыночных условиях. Также заключение данного соглашения позволяет обеим компаниям оптимально подойти к использованию как собственных производственных мощностей, так и имеющейся логистической инфраструктуры. — По совместному предприятию Индии. Сохраняются ли сроки запуска производства во втором полугодии этого года? Каков суммарный объем инвестиций в проект? Сколько инвестировано с каждой стороны? — Да, сроки сохраняются. Мы с Reliance (Reliance Industries Limited (RIL)) завершаем реализацию проекта по производству бутилкаучука мощностью 120 тыс. тонн в год. Работа уже на финальной стадии, и я уверен, что к концу года будет обеспечена механическая готовность комплекса и мы приступим уже к пусковым операциям, связанным с запуском производства. В 2017 году мы также приняли решение о строительстве на данной промышленной площадке (помимо запуска производства бутилкаучука — прим. ТАСС) производства галогенированного каучука. Суммарный объем инвестиций в проект от имени нашего совместного предприятия на два проекта составляет более $600 млн. — То есть, вы не делите, сколько было инвестировано с каждой стороны? — Проект отчасти финансируется через проектное финансирование — в сентябре 2016 года СП (Reliance Sibur Elastomers Private Limited) закрыло сделку о предоставлении кредитных средств в размере $330 млн на десять лет для финансирования реализации проекта. Оставшиеся средства партнеры инвестируют соразмерно долям владения. У нас 25% в СП. Только надо понимать, что мы сейчас говорим о совместном бюджете на два проекта — запуск производства бутилкаучука и галогенированного каучука. — А похожего типа совместные предприятия на каких-то смежных рынках рассматриваете? Какие рынки сейчас перспективны и интересны для вас по развитию международного направления? — Я предложил бы вам посмотреть внимательно на философию подобного рода проектов. Проект в Саудовской Аравии, проект в Индии, они базируются на технологиях, которыми владеет "Сибур", то есть на российских технологиях, которые возможно экспортировать именно как технологии. Это наше преимущество в области каучуков. В целом мы сфокусированы на внутреннем рынке. "Запсибнефтехим" тому подтверждение. Сегодня мы обсуждали с вами выход в новую географию, в новые источники сырья — это амурский проект. Сейчас будем внимательно и очень предметно прорабатывать его для того, чтобы в случае положительного решения ускоренно реализовывать. — Недавно "Сибур холдинг" расширил состав совета директоров и ввел в него бывшего топ-менеджера "Роснефти" — О’Брайена Питера Ллойда (Он занимал пост вице-президента по финансам и инвестициям в "Роснефти" в 2006 по 2011 г.г. — прим. ТАСС). Для чего, во-первых, это было сделано и ожидать ли в ближайшее время каких-то расширений либо изменений состава с их точки зрения? — С какого года О’Брайен не работает в "Роснефти"? — Довольно давно уже не работает, с 2012 года, если я не ошибаюсь. — Но вы назвали именно это место его работы. К теме фантомных болей (смеется). — Почему именно он? — Вы знаете, хотел бы, может быть, коротко остановиться на всех четырех новых членах совета директоров. Состав действительно обновился. С одной стороны, наверное, правильнее вопрос о составе задавать основным акционерам, которые согласовывали персоналии. Но в целом, по моей оценке, здесь я говорю от себя, был осуществлен подбор профессионалов на посты независимых членов совета директоров, он очень достойно на сегодняшний день выглядит. Питер О’Брайен — это глубокая экспертиза в вопросах аудита, знание российской корпоративной и бизнес-среды и признание со стороны этой среды. Безусловно, для всех новых директоров свойственно признание профессионального сообщества. Сергей Васнецов (также член совета директоров Eurochem AG — прим. ТАСС) известен в отрасли очень широко, он работал в ведущих банках, в промышленных компаниях, консультирует по поводу положения дел в отрасли. Господин Верников (Андрей Верников, член Ассоциации независимых директоров — прим. ТАСС) имеет большой опыт работы в советах директоров многих банков, компаний. Я бы сказал так, один из лучших независимых директоров России, общепризнанный эксперт. Что касается господина Комиссарова (Алексей Комиссаров., директор Высшей школы государственного управления РАНХиГС — прим. ТАСС), в принципе, то же можно сказать и о нем — огромный опыт работы в советах директоров, который дополняется очень хорошим личным опытом управления бизнесом. В целом я уверен, что от прихода этих четырех независимых членов совета директоров компания очень сильно выиграет. — И мой последний вопрос — производственный. Сколько млрд кубометров попутного нефтяного газа рассчитываете переработать в 2018 году? И как эта цифра будет соотноситься с показателем 2017 года? — Вы знаете, мы никогда не раскрываем того, что будет. Мы пришли к выводу, что есть элемент такого определенного введения в заблуждение рынка, инвесторов, когда компания начинает озвучивать прогнозы. Мы же не агентство, и не инвестбанк. Безусловно, у нас есть бизнес-план. Я сказал бы, что показатель будет сопоставим с 2017 годом. В целом мы многие годы целенаправленно работаем на поддержание загрузки наших мощностей на максимальных показателях. Беседовала Ирина Мандрыкина