Смеющийся буревестник. Максим Горький просил присылать ему «Вечернюю Москву» даже за границу
28 мая исполнится 90 лет с того дня, как Максим Горький (1868–1936) вернулся в Москву из эмиграции. В толпе, встречавшей писателя на Белорусском вокзале, был и репортер «Вечерки». Историю взаимоотношений Горького с нашей газетой еще никто не изучал. А мы обнаружили малоизвестные факты из жизни «буревестника революции» и неопубликованные документы. Эта статья входит в цикл материалов, посвященных 95-летию «Вечерней Москвы», которое будет отмечаться в декабре. История взаимоотношений Горького и «Вечерней Москвы» началась с первого же ее номера. И началась с конфуза. Это словно предопределило ее дальнейший ход. Газета постоянно проявляла внимание к писателю и оперативность, но вот к точности публикаций возникали претензии, перераставшие даже в скандалы. ВСТРЕЧА НА ВОКЗАЛЕ Первый номер «Вечерки» вышел 6 декабря 1923 года. На первой полосе красовалась заметка: «Получено сообщение о выезде завтра из-за границы в Москву Максима Горького, который направляется в Крым на лечение». — Горький в тот день действительно выехал из Праги, но направлялся он в Мариенбад, — удивляется доктор филологических наук Лидия Спиридонова, заведующая отделом изучения и издания творчества Горького Института мировой литературы Российской академии наук. — Ваши журналисты слышали звон, да не знали, где он… Да, первые номера «Вечерки» делались «на коленке», проверять сведения было трудно. Зато потом наша газета старалась получать информацию из первых рук. «Вечерка» помещала не только рецензии на новые публикации «буревестника», но и материалы о встречах с ним. 1 и 3 июня 1927 года газета напечатала статью критика Петра Когана о поездке к Горькому в итальянский город Сорренто. 28 мая 1928 года Горький впервые после семилетнего отсутствия приехал в СССР. Журналисты «Вечерки» были в многотысячной толпе, встречавшей писателя на Белорусско-Балтийском вокзале. Потом они сопровождали его в нескольких поездках по городу. 14 мая 1931 года Горький приехал в Москву уже надолго. В тот день «Вечерка» посвятила ему всю первую полосу — там были и репортаж о встрече, и рисованный портрет, и приветствия. Следующий цикл публикаций был приурочен к 25 сентября 1932 года — тогда отмечалось 40-летие литературной деятельности Алексея Максимовича. Жить Горькому оставалось чуть больше месяца. Писатель скончался утром 18 июня 1936 года. И на следующий день и первая, и вторая полосы «Вечерки» были посвящены скорбному событию. ДОСЛОВНО Это письмо Алексею Максимовичу прислал психиатр Иван Борисович Галант (1893–1978). В статье «Генеалогия Максима Горького» он, опираясь на автобиографические произведения писателя, делал выводы о наличии у него наследственных душевных патологий. На статью откликнулся в «Вечерней Москве» Илья Маркович Василевский (1882–1938), писавший под псевдонимом Ил. Полтавский. Письмо Галанта было опубликовано в 2016 году в 11-м выпуске сборника «М. Горький и его адресаты», подготовленного Институтом мировой литературы, с сохранением стилистики оригинала. «7 апреля 1926, Москва» Глубокоуважаемый Алексей Максимович! Я лично нахожу для себя абсолютно невозможным обменяться хоть одним словом с этим несомненно дерзким и грубым неучем и еще менее с редакцией «Вечерней Москвы» (прилагаемый документ вырезан из номера 69 (677) «Вечерней Москвы» 26.III.1926), напечатавший редкий даже в анналах дешевеньких сенсационных газеток пасквиль. Вы легко убедитесь, что автор фельетончика очевидно никогда не читал Ваших произведений, а то, что он читал у меня, он не понял или умышленно перевирал все вверх дном. Похождения Максима Савватеевича он у меня вычитал как действие невинные шутки маленького Максима Горького!.. а все, что вы писали о Кашириных он считает не существующим и лишь моей выдумкой!* Этот милый господин угрожает мне процессом** (право не ожидал, что так скоро сделаюсь «мучеником» за горькую правду Горького) и не краснеет от стыда (да разве есть стыд у этого человека?) ответить, что царские жандармы раньше русских ученых открыли Гений Максима Горького***. Никак не пойму, что царское правительство в свое время не догадались сделать своих жандармов профессорами. И как живет теперь милый наш фельетонист без мудрости жандармов? В общем, поздравляю Вас, Алексей Максимович! О Вас, наконец, заговорили в Москве, а то я одно время думал, что Вы для Советской России как бы не существуете****…» *В статье «Вечерки» хулиганская выходка отца Горького, Максима Савватеевича Пешкова (1839–1871), была ошибочно приписана его маленькому сыну. Каширины — родственники Горького по матери, в чьем доме прошло его детство. ** Василевский писал: «Заслуживает показательного процесса хулиганство, прикрывающееся маской науки». *** В статье Василевского говорилось: «Даже жандармские протоколы не позволяли себе такого тона о М. Горьком». **** В тот момент Горький жил в Сорренто.
