Павел Шинский: Франция заинтересована в России всерьез и надолго

Эффект от санкций исчисляется для французских компаний не только цифрами убытков, но и упущенными возможностями. Некоторые импортеры, годами работавшие с Россией, потеряли рынок и больше на него не вернутся. Однако французский бизнес не теряет надежду и остается в России даже в непростых геополитических условиях. О перспективах и тонкостях сотрудничества России и Франции в интервью РИА Новости в преддверии Петербургского международного экономического форума рассказал генеральный директор Франко-российской торгово-промышленной палаты Павел Шинский. Беседовала Вероника Буклей. В этом году ПМЭФ, который пройдет в Санкт-Петербурге 24-26 мая, посетит президент Франции Эммануэль Макрон. В его делегацию войдут порядка 40 глав французских компаний. — Мы встречаемся в преддверии Петербургского международного экономического форума, расскажите, пожалуйста, о программе Франко-российской торгово-промышленной палаты на мероприятии. — По своей сути этот форум позволяет получить доступ и без долгой подготовки пообщаться с теми людьми, с которыми трудно по разным причинам встретиться в Москве. Поэтому каждый год из форума выходят абсолютно неожиданные результаты, скорее всего, они и в этом году будут положительными. Форум этого года будет отличаться от предыдущего присутствием президента Франции Эммануэля Макрона, поэтому и уровень участников со стороны Франции будет выше. Если ежегодно приезжают порядка 5-10 глав крупных французских компаний, то в этом году делегация, сопровождающая президента, будет состоять из порядка 40 таких президентов. Также будет большое количество акционеров, основателей стартапов, владельцев среднего и малого бизнеса. Встречаться наша Палата — вернее, наши компании-члены — планирует и с президентом, и с участниками его делегации. Также планируем организовать целый ряд встреч для этих компаний. А всего будет более 200 представителей французского бизнеса. Санкции, конечно, сужают количество возможных партнеров с российской стороны, потому что целый ряд компаний находится в санкционном списке США, а большинство французских компаний имеют активы на американском рынке. Поэтому французский бизнес, с одной стороны, очень зависит от решений, которые предпринимаются Вашингтоном, но, с другой стороны, делает все, чтобы продолжать работать на российском рынке в обоюдных интересах. За последние четыре года ни одна французская компания не покинула российский рынок. — Какие секторы будут представлять компании в делегации президента? — Если мы берем компании, которые наиболее заинтересованы в российском рынке, это, конечно, ритейл, все что связано с новыми технологиями, биотехнологиями, фармацевтикой, строительством и ГЧП по инфраструктуре, но это далеко не полный список, так как интересны практически все сферы. Будет в делегации Макрона и ряд "туристов", то есть не представителей компаний, потому что сопровождение первого лица страны это всегда возможность для людей, которые далеки от российского рынка, приехать и в комфортных условиях посмотреть, как все здесь происходит. Думаю, целью делегации будет показать, что Франция заинтересована в России всерьез и надолго. На форуме у нас пройдет ключевой круглый стол в присутствии президента, где будут выступать крупные инвесторы в Россию из числа французских компаний: будет президент Total Патрик Пуянне, Оливье Брандикур из "Санофи", Изабель Кошер из ENGIE, Эммануэль Фабер глава Данон, Бенуа Потье от Air Liquide, Фредерик Саншез (Fives) и Жан-Ив Оше из Credit Agricole CIB. Российскую сторону будут представлять Геннадий Тимченко, Виктор Вексельберг, глава РСПП Александр Шохин, Андрей Филатов. Я надеюсь, что этим круглым столом мы сможем показать, на каком высоком уровне находится сейчас состояние доверия между лидерами бизнеса, и услышим, что скажет президент по поводу тех новых проблем, которые санкции ставят перед французскими инвесторами. — В этом году форум будет проходить в непростой геополитической обстановке. Ожидаете ли вы, что иностранное участие из-за этого будет менее представительным? — В самые свирепые годы американцы сами прилетали достаточно представительными делегациями. К счастью, политика живет своей жизнью, бизнес от нее зависит, но у него все-таки собственное существование. Поэтому даже наложение санкций не закрывает российский рынок для иностранных компаний. Сегодня я общался с крупной французской компанией, которая продолжает работать и в Иране, где ситуация в последнее время сильно изменилась для французских компаний, которые, повторюсь, во многом зависят от американских интересов. Если они продолжают работать в Иране, то уж тем более будут и в России. Генеральный директор Франко-российской торгово-промышленной палаты Павел Шинский — Как французский бизнес оценивает ситуацию в экономике России? — В послании Федеральному собранию компании услышали важный посыл российского президента, когда он говорил о необходимости модернизировать страну. Теперь надо посмотреть, какие инструменты будут для этого использоваться. Почва благодатная, потому что цены на нефть обеспечивают профицит для бюджета, но существующие социальные обязанности и ускорение роста оборонных расходов заставляют сомневаться в том, насколько активно будут направляться эти имеющиеся ресурсы именно на развитие бизнес-климата. Дамоклов меч — это большая роль административного аппарата. Эта реформа назрела уже давно и не зависит от цен на нефть. Она имела бы большее значение для улучшения российского инвестклимата, чем создание инвестиционных агентств, ОЭЗ, кластеров и так далее. — Есть ли какие-то быстрые меры, которые могло бы предпринять новое правительство, чтобы повысить инвестиционную привлекательность России? — Основное — это реформа юстиции. Французы говорят un cautère sur une jambe de bois, что значит бесполезно залечивать костяную ногу. Очень надеемся, что будут приняты комплексные меры, потому что речь идет не об увольнении тех или иных лиц, а о создании и устойчивом функционировании структуры, в которой отношения между разными игроками будут взаимовыгодными, будут согласованно действовать три ветви власти федеральная-региональная-муниципальная, а злоупотребления со стороны представителей власти будут наказуемыми. — Интересны ли французскому бизнесу такие инструменты, как, например, ОЭЗ или СПИК? — Это замечательные инструменты, но они не решают основные проблемы и не они имеют решающего значения для компаний. Компании ожидают продолжения оптимизации законодательства и одновременно рационализации в системе принятия решений. Дело не только в законе, но и в том, как этот закон трактуется. Эта работа ведется, при этом во многом успешно, очень многие перемены налицо, например, в таможенной сфере. Позитивно и решение по возврату НДС. Но, конечно, когда вам дают что-то, вам начинает всегда хотеться еще больше. Поэтому хочется еще больше улучшений. — Поможет ли локализация на российском рынке компаниям избежать санкций США? Интересна ли сейчас для бизнеса более глубокая локализация? — Локализация напрямую не связана с американскими санкциями. Локализация — это естественный процесс, который позволяет получить большую маржу. Как только вы перестаете импортировать, сами производите на месте, то ваша прибыль растет и автоматически улучшаются отношения со всеми местными партнерами, потому что вы становитесь работодателем, платите налоги… Раньше компании размышляли, насколько они готовы это делать, оценивали вопрос передачи технологий — а в условиях санкций других вариантов не стало. Главное — чтобы локализация сопровождалась сохранением конкурентного рынка, чтобы не было ситуации, когда иностранная компания организовала производство, а ее продукцию не будут "идеологически" покупать потому что название иностранное, акционеры или учредители не российские и т.п. Локализация может быть и должна быть только взаимовыгодной. — Российско-германская внешнеторговая палата оценила, что новые санкции США против РФ могут обойтись немецкой экономике в перспективе в 1,5 миллиарда евро. Есть ли у вас примерные оценки ущерба для экономики Франции? — Мы понимаем, что цифры в этой ситуации особенно ничему не соответствуют, особенно когда они сопровождаются знаком вопроса. Поэтому я не вижу особого смысла раздувать большие цифры, а вижу смысл в работе, которая посвящена снижению возможного ущерба. Мы все понимаем, что потери есть и они, к сожалению, для нас исчисляются не столько цифрами, но и более структурными вопросами. Например, целый ряд французских компаний-импортеров, по сути, выкинуты с российского рынка, потому что после контрсанкций российский рынок начал снабжаться в других странах, иногда покупая аналоги с другими параметрами и качеством, или сам производит товары, которые раньше импортировались. Поэтому некоторые импортеры больше не появятся на российском рынке. Это ущерб для внешнеторговой деятельности именно структурного порядка. То, что сейчас теряются миллионы или миллиарды евро, это одно, а то, что в длинной перспективе компании уже не войдут на российский рынок — это более серьезная проблема. Это компании, которые экспортировали ряд товаров и услуг, которые не перестали быть востребованными потребителями, людьми и корпорациями, но перестали покупаться в силу идеи контрсанкций.