Точки сбора. От Качалина до Черчесова
Со стороны может показаться, что у нашей национальной команды, несмотря на бесконечные смены тренеров, выработался определенный рефлекс: проводить сборы перед крупным турниром за рубежом и желательно в гористой местности. На самом деле никакого такого рефлекса нет, и каждый раз сборная заново придумывает, где бы ей потренироваться. САМОВОЛКА ИЗ ТАРАСОВКИ Сборная СССР точно так же, как и российская, зависела исключительно от замыслов и предпочтений ее наставника, а вовсе не от какой-нибудь там долгосрочной стратегии развития или многократно апробированных схем подготовки. Накануне своего первого чемпионата мира, скажем, она готовилась на спартаковской базе в Тарасовке. На тот момент ею были освоены два варианта сборов: обособленный, когда команда несколько месяцев функционировала, как клубная (этот подход применил перед Олимпиадой-52 Борис Аркадьев), и быстрый, длиною в месяц, использованный уже самим Качалиным через четыре года. Игорь Денисов: Играть у Черчесова готов, извиняться - нет Поскольку результаты обоих турниров были, как говорится, на лице, при подготовке к ЧМ-1958 тренер, естественно, выбрал свою модель. Команда собралась в первых числах мая, провела между делом несколько контрольных матчей и один серьезный, с англичанами, а уже 8 июня стартовала в чемпионате. С сегодняшней высоты ее выступление выглядит очень прилично – выход в четвертьфинал, как-никак. А тогда ее беспощадно раскритиковали: мало того, что не добралась до медалей, так еще и перед отъездом потеряла трех ключевых игроков – Эдуарда Стрельцова, Бориса Татушина и Михаила Огонькова. Спартаковцы, которые знали все окрестности вокруг Тарасовки, увлекли в «самоволку» лучшего форварда страны – и влипли в известную историю… СБОРНАЯ = КЛУБ Здесь надо добавить, что в отличие от наших дней, в те времена сборная могла вызывать игроков и тренироваться вместе и помимо заключительного этапа подготовки. Хоть даже каждую неделю. Этим правом она с удовольствием пользовалась. Скажем, в 1958-м укатила зимой на целый месяц в турне по Китаю. А весной 1962-го провела полтора весенних месяца в поездках по Венгрии, Люксембургу и Швеции. На этот раз Качалин применил усовершенствованную «концепцию Аркадьева»: протрубил сбор еще в феврале, а в клубы основные футболисты вернулись … в конце июня, после чемпионата мира. Но, как уже сказано, в отличие от аркадьевского созыва десятилетней давности не сидели сиднем в Леселидзе и Москве. На первые тренировки пригласили 40 человек, в Венгрию отправились 29, а в середине мая, когда пришла пора лететь в Южную Америку, осталось 22. Однако какой-то невероятной сыгранности, на что и был расчет, добиться за это время не удалось. Не успев акклиматизироваться, сборная в четвертьфинале с хозяевами турнира еле волочила ноги и снова не дошла до полуфинала. КАЧАЛИН СНОВА ПРОСЧИТАЛСЯ В Англии-1966 подобной проблемы не существовало по умолчанию, но Николай Морозов, принявший тогда команду, развернулся во всю ширь. За океан, куда проторил дорогу Качалин, новый наставник увез почти три десятка игроков. Причем двумя ходками: в ноябре-декабре 1965-го – на три недели, а в конце января 1966-го – на полтора месяца. Оттуда сборная перекочевала в Югославию, затем в Швейцарию, Австрию, и только к майским праздникам вернулась на родину. Но не разбежалась по клубам, а продолжала тренироваться. На чемпионат мира, начинавшийся в середине июля, Морозов повез команду в первой декаде июня, через Данию и Швецию. И по сей день это самый длительный сбор в ее истории. Но как над ним ни ерничай, а именно тогда, в первый и последний раз, сборная добралась до медалей. Черчесов переплюнул даже Ярцева: революция в сборной К следующему ЧМ ее снова готовил Качалин. Он вроде бы учел неудачные опыты: зимний латинский сбор продолжался только месяц, затем футболисты включились в чемпионат страны, вновь собрались вместе в последних числах апреля и сразу, транзитом через Францию и Болгарию, упорхнули через Атлантику. До чемпионата у нее было целых три недели на то, чтобы привыкнуть к климату и резкой смене часовых поясов. Но… как и в 1962-м, к четвертьфиналу команда выдохлась и иссякла. СБОРЫ ВПОПЫХАХ Константин Бесков в 1982-м рассудил по-своему: полноценный сбор – только один, в январе-феврале, затем игровая практика в клубах, общий съезд – и в Испанию. Именно там команда и тренировалась зимой, закладывая традиционную для наших команд «физуху», а чтобы не забыть, как выглядит мяч, развлекалась спаррингами с провинциальными командами. Потом еще в апреле сгоняла на неделю в Аргентину – здесь уже чувствуется влияние коллеги Бескова по знаменитому триумвирату Валерия Лобановского, при котором в 1976-м сборная постоянно летала на товарищеские и коммерческие матчи. Спортивной пользы от поездки, разумеется, никакой не было. Лучше бы потратили эти дни на очередной тур чемпионата СССР, а прервали его пораньше, чтобы начать заключительный сбор не 20 мая, когда до чемпионата мира оставалось всего-то три недели. Последняя минута того сбора вошла в историю, наверное, единственной травмой, которую когда-либо нанес кому-то Федор Черенков: в борьбе за мяч в двусторонке он сломал ногу Вагизу Хидиятуллину. А выступила наша команда опять жиденько: заложенной зимой функциональной базы не хватило, и в матчах второго этапа с Бельгией и особенно с Польшей наша команда еле шевелилась. Описывать подготовку к ЧМ-86 бессмысленно: из-за внезапной смены тренера за три недели до старта все происходило спонтанно, с колес. Да и сборная стала целиком состоять из идеально натренированных и сыгранных киевских динамовцев, которых нужно было лишь удержать в тонусе. Но поскольку планы были скомканы, на пик формы они вышли в первом же матче, уничтожив венгров – 6:0, а через три дня хорошенько погоняв чемпионов Европы французов. Против бельгийцев столь ощутимого физического превосходства уже не наблюдалось. АЛЬПИЙСКОЕ СЕРЕБРО, АЛЬПИЙСКАЯ БРОНЗА Зато перед Евро-1988 и ЧМ-1990 Валерий Лобановский готовил команду основательно. С него, по сути, и начались полноценные заключительные сборы в том виде, какими мы их понимаем. В первом случае Лобановский увез команду в западногерманский городок Руйт, во втором – в итальянский Чокко. Оба расположены в Альпах, только с разных сторон. Среднегорье, свежий воздух, идеальные «базовые» условия – полный пакет для плодотворной работы. На чемпионате Европы сборная СССР, кажется, впервые в жизни не стухла к середине турнира, а неуклонно прибавляла и набрала наилучшие кондиции к полуфиналу, в котором вынесла итальянцев. На чемпионате мира же тренерский штаб чуть-чуть просчитался: не хватило буквально двух-трех дней, чтобы команда обрела те же кондиции, что и двумя годами ранее. Сказался и тот факт, что на Евро половину сборной составляли, опять же, киевляне, тогда как в 1990-м в ней было несколько легионеров, да и в целом состав более винегретный, то есть, футболисты приехали на последний сбор в разных состояниях, и пришлось потратить время, чтобы привести их к общему знаменателю. Вот и вышло, что вместо разгрома Аргентины удалось намять бока лишь Камеруну. Потом случился излом эпохи, наработки были утрачены, традиции нарушены. К следующим турнирам сборная, как в старину, готовилась в Москве. И с Анатолием Бышовцем, и с Павлом Садыриным, и с Олегом Романцевым, и с Георгием Ярцевым. Пришлось дождаться пророка из чужого отечества, чтобы восстановить утраченное. Правда, ненадолго: бронзовый успех команды в 2008-м так и остался ничем не подкрепленным эпизодом. Но и сегодня, десять лет спустя, все вспоминают, как Гус Хиддинк и его помощники гоняли игроков все в тех же Альпах, на юге Германии. Впрочем, Дик Адвокат и Леонид Слуцкий перед следующими чемпионатами Европы тоже делали выбор в альпийскую пользу, только предпочли Швейцарию. А Станислав Черчесов нынче – Австрию. Но достижение команды Хиддинка им даже не помаячило. Видимо, дело не только в точке сбора.
