Нобелевские лауреаты: Александр Флеминг
О том, как два выдающихся открытия были сделаны из-за того, что химик пренебрегал правилами работы в лаборатории, о мыслях о завтраке и о спасении миллионов жизней рассказывает наш очередной выпуск рубрики «Как получить Нобелевку». сэр Александр Флеминг Родился 6 августа 1881 года, Дарвел, Великобритания Умер 11 марта 1955 года, Лондон, Великобритания Нобелевская премия по физиологии и медицине 1945 года (совместно с Говардом Флори и Эрнстом Чейном).Формулировка нобелевского комитета: «За открытие пенициллина и его лечебного эффекта при разнообразных инфекционных заболеваниях». В 1999 году все ожидали окончания XX века и третьего тысячелетия. Несмотря на то, что на самом деле и век, и тысячелетие заканчивались годом позже, мировые СМИ буквально пестрели списками «всего самого важного», что случилось с человечеством за это время. В числе прочих появился и список «Time 100»: Heroes & Icons of the 20th Century, составленный журналом Time. Место в нем нашлось и братьям Райт, и одному из создателей интернета Тиму Бернерсу-Ли, и семейству Лики, открывшему австралопитеков, и, разумеется, Альберту Эйнштейну. Достойное положение в нем занял и нобелевский лауреат 1945 года, в жизни которого почти все получалось случайно. Случайно выбрал институт, случайно нашел лабораторию, случайно совершил одно из величайших открытий XX века… Да и фамилию его по случаю путают с фамилией автора шпионских романов и создателя Джеймса Бонда. Поняли, о ком речь? Конечно, наш сегодняшний герой – сэр Александр Флеминг, человек, спасший миллионы жизней, получивший первый антибиотик и навсегда тем изменивший облик современной медицины. Александр Флеминг вышел из бедной шотландской семьи. Он был седьмым ребенком у отца, Хуга Флеминга, и третьим у матери, Грейс Мортон. Отец Флеминга женился во второй раз в 59 лет на женщине вдвое себя моложе и умер, когда Александру было всего семь. Все заботы поначалу легли на плечи матери, которая смогла объединить детей от обоих браков в настоящую семью. Постепенно дети взрослели и уезжали в Лондон. В свой черед отправился в столицу и Александр. Он обосновался у брата Томаса, который уже завел практику окулиста, и начал работать клерком, параллельно записавшись в Лондонский шотландский полк британской армии: началась Англо-бурская война. Александр проявил себя незаурядным стрелком, что впоследствии, как ни странно, повлияло на его научную карьеру. Как и увлечение его водным поло во время службы в полку. Но обо всём по порядку. Вообще с дальнейшей судьбой Флеминг определялся странно. В 1901 году, выиграв право поступить в любое медицинское училище (кстати, и медицину он выбрал только «за компанию» с братом Томасом), Флеминг выбирал место учебы так: «В Лондоне двенадцать таких училищ, и жил я примерно на одинаковом отдалении от трех из них. Ни об одном из училищ я ничего не знал, но в составе ватерполистской команды Лондонского шотландского полка я когда–то играл против студентов “Святой Марии”. И я поступил в училище при больнице Святой Марии». Дальше случайностей становилось лишь больше. В 1905 году Флеминг решил на всякий случай сдать экзамены на хирурга. Сдал, получил право писать после фамилии F.R. S.C. – «член Королевского хирургического колледжа», – но что делать дальше? Хирургия никогда не привлекала Александра, но и уплаченных за экзамен пяти фунтов было жалко! Логика истинно шотландская: чтобы деньги не оказались потраченными зря, придется уходить из alma mater. И тут снова случай. Случай звали сэр Алмрот Райт, он был руководителем бактериологической лаборатории в той же больнице Святой Марии. Алмрот Райт был человеком очень незаурядным. Бактериологическую лабораторию при больнице он открыл в 1902 году, уже став автором вакцины от брюшного тифа и получив рыцарский титул. Чтобы «продавить» эту вакцину в качестве обязательной в британской армии, военный министр лорд Холдейн даже поспособствовал тому, чтобы сделать Райта рыцарем. При этом сам Райт терпеть не мог военных – рассказывали даже, что однажды он пришел на военный парад лишь затем, чтобы буквально за шиворот вытащить участвовавшего в торжестве сотрудника лаборатории прямо из строя и заставить его заниматься делом. Однако нередко cэр Алмрот и ошибался, причем публично и по-крупному. За что даже получил прозвище «Almroth Wrong». Райт заблуждался, например, насчет цинги: считал, что ее вызывают птомаины — алкалоиды гнилого мяса, а не дефицит витамина C. Ещё более обсуждаемыми и осуждаемыми были антисуфражистские взгляды Райта. Он утверждал, что мозг женщины радикально отличается от мужского и не приспособлен к решению социальных вопросов и профессиональных задач. В лаборатории Райта часто бывал Бернард Шоу, сделавший его прототипом некоторых своих героев. Дружил Райт и с нобелиатом-одесситом Ильей Мечниковым. Запустив свою лабораторию на заре бактериологии, Райт собирал вокруг себя не просто сотрудников, а настоящих адептов. Одним из преданных его учеников стал доктор Фримен, который мечтал возродить при больнице стрелковый клуб, закрывшийся в начале ХХ века. Чувствуете? Снова случай: именно в связи с этим у Фримена возникла идея пригласить на работу Флеминга, лишь бы оставить столь выдающегося стрелка при больнице. Так у Райта появился еще один ученик – он проработает в этой бактериологической лаборатории полвека, до самой своей смерти. В те десятилетия начинался бум бактериологии и иммунологии. Первые открытия Коха, Беринга, Ру давали надежды на появление вакцин и сывороток «от всех болезней». Однако достаточно быстро выяснилось, что все далеко не так просто. Не все прививки и сыворотки работали, не всем они помогали, не со всеми возбудителями заболеваний удавалось справиться. Инфекции и не думали сдаваться, и требовались препараты, просто убивающее бактерий. Первые надежды на изобретение средства, способного уничтожать бактерии, но не задевать организм больного, были связаны с детищем нобелевского лауреата Пауля Эрлиха – «Препарата 606», или просто сальварсана. Вещество не без успеха справлялось с возбудителями сифилиса, но идеалом не было: оно весьма сильно било по организму. Мечта оставалась мечтой – найти «серебряную пулю», которая сможет убивать только бактерии. Во время Первой мировой Флеминг активно исследовал болезнетворные бактерии, изучал бактериальное заражение ран, на «искусственной ране» показал, что имеющиеся антисептики не способны обеззаразить ее полностью. Именно изучая раны и физиологические механизмы их защиты, в 1922 году Флеминг и Райт открыли в носовых выделениях некую субстанцию, которая «растворяла микробы». Опять же – случайно: рассказывают, что Флеминг просто чихнул на планшет с культурой бактерий. Они назвали ее лизоцим и выяснили, что этот белок выделяют человеческие лейкоциты. К сожалению, на роль «серебряной пули» лизоцим не подошел – он слишком быстро разрушался, – но первый шаг к мечте был сделан. Настоящее великое открытие снова произошло случайно, во многом благодаря неряшливости Флеминга. Он терпеть не мог убирать за собой, и после экспериментов лабораторную посуду мыли другие. Флеминг же, подобно Соне, Мартовскому Зайцу и Болванщику, на эту рутину не отвлекался, а искал для своих опытов то, что оставалось чистым, принимаясь за уборку, лишь когда его стол загромождался полностью. Август 1928 года наш герой проводил с семьей и вернулся к работе 3 сентября, обнаружив, что на одном из планшетов со стафилококками завелась плесень. Культуры стафилококков исчезли, при этом все колонии плесени чувствовали себя совершенно нормально. «Проснувшись на рассвете , я, конечно, не планировал совершить революцию в медицине Но, полагаю, что именно это я и сделал», – говорил он впоследствии. Плесень оказалась грибком из рода пеницилловых, и 7 марта 1929 года впервые прозвучало слово «пенициллин». Статья о нем вышла в British Journal of Experimental Pathology в том же году, но достойного внимания не привлекла. Тому были свои причины. Во-первых, Флеминг не был химиком и выделить пенициллин в чистом виде не смог. Во-вторых, ему и в голову не приходило употребление антибиотика вовнутрь – только наружно. Безуспешные попытки выделить пенициллин ученый продолжал до 1940 гоад, когда эту работу удалось проделать в Оксфорде Говарду Флори и Эрнсту Чейну. Они же провели и первые испытания чистого препарата. Актуальность этих работ усилила начавшаяся Вторая Мировая война, и вскоре каждый раненый англичанин и американец смог получать настоящую терапию пенициллином. С этого времени вопрос о Нобелевской премии всем троим был делом решенным, и о ней объявили сразу же после окончания войны. Хотя вклад Чейна и Флори был не меньшим, культовым персонажем, попавшим «на зуб» прессе, оказался именно Флеминг. Возможно, дело тут в его замечательном шотландском чувстве юмора и отношении к репортерам. Рассказывают, что как-то в США его подстерегли перед завтраком два журналиста, задавшие ему сверхважный вопрос: «О чем в данную минуту думает великий ученый»? Флеминг, который терпеть не мог прессу, предварил ответ фразой, что сейчас он и правда думал об очень необычной для него вещи. И очень важной. А когда оба журналиста превратились в воплощенное внимание, невозмутимо добавил: «Я сейчас размышлял – мне два яйца на завтрак или одно»? Сэр Александр Флеминг скончался от сердечного приступа 11 марта 1955 года. Прах его покоится в лондонском Соборе Святого Павла, рядом с такими великими британцами, как герцог Веллингтон и адмирал Нельсон. После смерти вдова Флеминга попросила знаменитого биографа и писателя Андре Моруа написать биографию своего мужа. Именно с этой книги, изданной в нашей стране в серии «Жизнь замечательных людей», для автора статьи началось знакомство и с фармакологией, и с Александром Флемингом. Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще. Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.
