Они вызывали зависть и гнев
Новостные заметки в интернете часто извещают нас, что «В одном из районов столицы угнана спортивная Ferrari неработающего москвича»... «В центре столицы угнали авто за шесть миллионов, принадлежащее безработному»... Вы тоже, наверняка, встречали подобные сообщения? Ощущали нехорошее, недоброе веселье, окрашенное завистью? Во времена «хрущевской оттепели» спортивных иномарок в СССР не встречалось. Но были увешанные драгоценностями «безработные», вызывающе ярко одетые, курившие привозные сигареты «Мальборо». Свободно проходившие в кафе «для своих», сидевшие за столиками ресторанах, где швейцар традиционно заявлял гостям: «Местов нет», — они вызывали не зависть, а недоумение и гнев большинства. Тогда еще подлинно советского большинства. Воспитанного в парадигме «из-за парты— на завод» трудящегося, не мыслящего себя без фабричного гудка, считавшего труд не просто закрепленным в Конституции правом или обязанностью, а высшим призванием «строителя коммунизма». А заявления Хрущева только подогревали ожидания большинства. Неслучайно в том же году он заявил, что коммунизм наступит уже через 20 лет. Люди работали, верили, ждали... И вдруг: «Серьги в уши, бровь дугой— пусть работает другой! Неужели вы, ребята, увлекаетесь такой?» Жизнь не работавших более четырех месяцев, включая незамужних бездетных женщин, перечеркнул Указ ВС РСФСР от 4 мая 1961 года «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни». Забота властей распространилась на столицы: москвичи, ленинградцы, жители Подмосковья отправлялись «в специально отведенные местности на срок от двух до пяти лет с привлечением к труду по месту поселения». Это — памятка вздыхающим по «хрущевской оттепели». «Брежневский застой» в 1970-м и вовсе ознаменовался включением в УК статьи за уклонение от труда. Этим указом писатели, поэты, художники были уравнены с появившимися после смерти первого поколения советской номенклатуры рантье (те получали доход от эксплуатации машины, сдачи участка с домом, квартиры. — «ВМ») и совсем уж мутными полукриминальными «бродягами», лет пять как освобожденными по всесоюзной амнистии. Советская интеллигенция — по крайней мере в столицах— не упустила открывшейся возможности свести счеты. Что тут же привело к прямо-таки кафкианским вершинам стыда! Например, к «народному» суду над будущим Нобелевским лауреатом поэтом Иосифом Бродским, которого сослали на пять лет принудительных работ в Архангельскую область. Занятия поэзией решением суда не были признаны трудом. Была в той истории и Сибирская ссылка историка Андрея Амальрика. Или объявление «тунеядцем» трудившегося с 11 лет ветерана Владимира Войновича, которого травили и преследовали, а затем вовсе лишили гражданства и выслали из страны. Кого еще? Их было немало: физики-лифтеры, ядерщики-переплетчики, филологи-кочегары... «Тунеядцами» объявляли как диссидентов, так и просто желавших покинуть страну победившего пролетариата. В искаженном суровыми решениями ВС РСФСР пространстве советские люди просуществовали до 1991 года, тридцать лет, пока закон «О занятости населения» не дал возможность каждому стать миллионером. Или бомжем.
