Галоши дошли до Лондона. Ветеран «Столбов» - о вольном духе заповедника
В мае 1917 года группа молодежи подняла над скалой Такмак красный флаг, приветствуя революцию. Красноярские Столбы и до этого не раз служили укрытием сторонникам вольного духа и борцам с режимом. На скалах появлялись революционные надписи, проходили маёвки. Минуло более ста лет, и о духе заповедника корреспонденту «АиФ-Красноярск» рассказал один из патриархов столбистского движения Владимир Деньгин. Партизанов больше нет Михаил Маркович, корреспондент «АиФ-Красноярск»: Владимир Аркадьевич, а вам не доводилось натыкаться в заповеднике на находки прошлого века, времён революции? Владимир Деньгин: Честно говоря, нет. Я ведь отношусь ко второму поколению столбистов. Так что видел только раритеты более позднего времени, такие как мемориальная доска, читал в книгах о майских сходках. А находок не припомню. Но в свою бытность, начиная с 60-х годов, мы вешали красное знамя на «крепости» 1 мая и 7 ноября. Другой народ вешал на Втором Столбе. Так что какое-то время традиция жила, но политической подоплёки в этом не было, мы отмечали праздник весны. Соревнования горнолыжные скальные, хождение по тросу и так далее. - То есть сейчас Столбы значение революционного гнезда утратили? - Ну, не знаю, если только какие-нибудь товарищи-революционеры не начнут там снова собираться. Я в прошлом году ходил прямой тропой на Каштак через Чёртов палец, так наткнулся там на каких-то ребяток с украинским флагом. Но разошлись мы миром, словом не обмолвились, и больше их не видели. В партизаны уходить на Столбы неудобно - питаться нечем, так что не думаю, что там новое восстание созреет. Спортсмены и хулиганы - Вас с полным основанием называют одним из патриархов столбистского движения. А видна ли разница между поколениями любителей нашего заповедника? - Видна, и очень чётко. Я принадлежу ко второму поколению столбистов, но застал ещё живыми «зубров» движения. Тех, кто начинал ещё до войны. Мы, дети войны, переняли у них любовь к скалам и лазанию. Но росли в голоде, юность прошла при карточках, и какая-то бесшабашность послевоенная поселилась в нас. А нынешняя молодёжь прагматична и рациональна. Мы лазали, как черти, ломились куда попало, без страховки, реально рискуя жизнью, как опьянённые скалами. Я и сам сколько раз попадал в такие ситуации, что мог бы очень серьёзно загреметь. Сейчас такого поведения на Столбах не увидишь. Серьёзный подход, страховка изначально. Сильно изменило нашу практику «фанеролазание», как старые столбисты называют зальные скалодромы. - Была ли градация между столбистскими компаниями? - Конечно. Мы делились на три группы. Элита спортивная (настоящие кандидаты и мастера спорта) держалась отдельно, но, если начинались беспорядки и шум, вмешивались и они. Основная часть - спортсмены-любители. И были хулиганы. Иногда дело доходило до настоящей войны. Потом по городу расползались слухи о стрельбе, взрывах и грузовиках, набитых телами погибших на Столбах. Это, конечно, преувеличение, но бывало, что нарушителей правил находили только по весне. Столбы - штука серьёзная, провинившегося могли выпороть галошей, а могли и прямо сказать: «Не ходи сюда больше». Выжигая заповедник - Как возникла ваша изба «Грифы»? - Так же, как и все остальные. Группа молодых здоровых единомышленников нашла интересное место. Подальше от цивилизованных Столбов. В первой нашей избе помещалось 20 человек. Мы построили вторую на 50 человек. А Саня Пляскин научил нас, как приделать к ней лебёдку! Мастер был. А лебёдка нас до сих пор выручает. - Владимир Аркадьевич, а ведь в истории Столбов был очень странный период, когда администрация начала в буквальном смысле выжигать избушки альпинистов. С чем это связано? - Тяжёлая история. Ближе к 70-м годам на должность директора Столбов был назначен Степан Кочановский, а главным лесничим стала Иоланта Косинская. Руководителя перевели из Беловежской пущи, там он мешал партийным боссам отстреливать животных. Он и здесь начал устраивать свои порядки. Встал на букву закона: «Заповедник - это для учёных». Разбираться с тем, что сам заповедник появился здесь благодаря настояниям столбистов, он не стал. Просто чуть ли не одномоментно были сожжены около двух десятков изб. Естественно, это вызвало возмущение столбистов. Через некоторое время Кочановского убрали, как и Косинскую. - Как же вышли из такого конфликта? - Следующий директор предложил спортивным избушкам заключить договор о сотрудничестве. А кто был более «диким» и не захотел жить мирно, тех избы развалили. От столбиста многого же не надо: соблюдай порядок в избе и вокруг, обустрой родник, чтобы вода была чистая. Товарищу всегда помоги. А если пьяный и не слушается - вруби ему пару галош. - Перестанут ли красноярцы когда-нибудь ходить на Столбы? - Перестанут, но только если Столбы упадут (тьфу-тьфу!). Байки Высотно-сортирные обстоятельства В начале 60-х годов поселились на скале, которую назвали «Грифы». На 40-метровой высоте построили избу и стали жить и тренироваться на скалах. Тут же возникла проблема туалета: вниз бежать далеко, да и лень. Однажды осенью Владимир Деньгин принёс на «Грифы» обычный унитаз. Установили его над 20-метровым отвесом на двух брёвнах, забитых в горизонтальную щель в скале, и пробили в нём дыру. Вылет брёвен от скалы был около двух метров, поэтому жаждущего выпускали к унитазу на страховке. Он проходил по брёвнам над пропастью, поворачивался лицом к страхующему и садился на унитаз - ощущения были что надо! Потом чья-то варварская рука разбила унитаз, и его обломки долго валялись под скалой... Эти высотно-сортирные обстоятельства служили источником вдохновения для многих посетителей стоянки. Даже Юлий Ким, побывав на «Грифах», посвятил им стихотворение о том, как его прохватил понос, и он, преодолевая страх, бегал вниз-вверх. Экспонаты для британского музея В 1973 году на побережье Северного Уэльса, где проходил международный сбор альпинистов, случилась трагедия со швейцарской связкой. Парень, шедший первым, сорвался, под его весом вылетели все закладки, которые он плохо установил в щелях, кроме одной, самой нижней. Пролетев метров 40-50, парень повис на верёвке мёртвым; на другом конце верёвки повисла страховавшая его девушка, Рита Вернли. Единственная закладка под тяжестью двух тел могла вырваться в любую секунду. Внизу после криков ужаса наступило замешательство: как спасти девушку? Красноярский столбист Александр Губанов, единственный наш соотечественник на этом сборе, не знал языка и не понял их сомнений. Он просто полез наверх один, без страховки, добрался до Риты и спустил её вниз. Местные власти справедливо сочли этот поступок спортивным подвигом, и с тех пор спортивная обувь Губанова - простые галоши, сделанные в Томске, хранятся в Британском национальном музее альпинизма и скалолазания.
