Мне посчастливилось быть вхожим в дом Ивана Антоновича в Глинищевском переулке в центре Москвы: крепкая дружба связывает меня с его сыном Алланом, однокашником по геологическому факультету МГУ. Жена Ефремова Елена Дометьевна Конжукова, тоже палеонтолог и человек необычайно высокой культуры, часто собирала приятелей Аллана и кормила нас пирожками. На вкус голодных студентов пирожки были замечательные. Для меня совершенно ясно, что она была вдохновителем первых литературных произведений Ивана Антоновича (в последние годы жизни вдохновителем и ангелом-хранителем Ефремова стала Таисия Иосифовна, что отразилось в названии его последнего романа "Таис Афинская"). А однажды на втором курсе, решивши стать палеонтологом, не мог я не воспользоваться возможностью испросить у Ивана Антоновича, чем же в палеонтологии стоит заниматься. Его изощренный ответ оказался провидческим. Как Ефремов догадался о сибирских алмазах Дар научного предвидения был одной из замечательных черт Ивана Антоновича. Он не фантазировал, хотя фантазии хватало, а следовал логике и тенденциям тогдашних исследований, опираясь на опыт и энциклопедические знания. Например, Ефремов предсказал, что в Сибири есть алмазы. Ему было известно, что в Южной Африке драгоценные камни добывают из кимберлитовых пород, образованных на большой глубине из-за взрывного вулканизма. Породы эти распространены в стабильных геологических областях. В СССР тоже были такие области: например, Сибирская платформа. Ученые знали, что в тех краях попадается много базальта, оставшегося после древних извержений. Ефремов предположил: почему бы там не быть и кимберлитовым породам. Но Сибирь не Африка, и такие породы редко выходят на поверхность. Впрочем, Ефремов помнил, что вместе с алмазами в кимберлитах есть и ярко-красные гранаты — пиропы. За тысячи лет кимберлитовые трубки разрушались, камни и крошка попадали в реки и разносились далеко от мест своего происхождения. Если промыть речной песок, можно найти пиропы. Геологи занимаются этим постоянно. Двигаясь вверх по течению реки, можно найти место, откуда происходят минералы. Там-то и нужно искать кимберлиты с алмазами. Все это детально описано в рассказе Ефремова "Алмазная труба", вышедшем в 1945 году. Именно с помощью этого метода в 1954 году геолог Лариса Попугаева открыла первую алмазоносную трубку в Якутии. Как Ефремов создал новую науку Одно из важнейших предвидений позволило самому Ивану Антоновичу создать новую науку тафономию — учение об этапах и закономерностях образования скоплений ископаемых останков. Ефремов задался вопросом, почему где-то находят много окаменелых костей, а в похожих отложениях того же возраста они не попадаются, сколько ни ищи. Ответ — из-за воды: течения уносят останки в низины. Потому копать нужно там, где раньше были реки, озера, болота. Но прежде необходимо выяснить геологическую историю местности и условия, в которых образовались осадки. Догадки Ефремова подтвердились в 1946–1949 годах во время трех экспедиций в Монголию, которыми он руководил. Среди местных скотоводов ходили легенды о кладбищах динозавров, а ученые еще в начале XX века находили в тех местах отдельные кости. Ефремов и остальные участники жили под открытым небом, им не хватало воды. Но им воздалось за лишения: результаты экспедиций оказались эпохальными. В меловых отложениях посреди пустыни нашли столько костей динозавров и других древних обитателей Земли, что домой их везли железнодорожными вагонами. Остается только удивляться, откуда после разрушительной войны и во время разработки ядерной бомбы у Академии наук взялись деньги на столь масштабный проект, бесполезный для народного хозяйства и военно-промышленного комплекса. Часть находок Ефремова Академия наук выставила в московском Палеонтологическом музее, чтобы их увидел любой желающий. А в Монголии до сих пор продолжаются раскопки — настолько удачное место отыскал Иван Антонович. Что Ефремов хотел сказать читателям Еще во время экспедиции Ефремов задумал книгу. В вышедшей в середине 1950-х "Дороге ветров" он рассказал о раскопках, суровой природе Монголии и своих коллегах. "Дорогой ветров" зачитывались советские дети, на ней выросло новое поколение палеонтологов. Примерно в то же время Ефремов написал одно из своих главных произведений — роман "Туманность Андромеды". В нем есть еще одно палеонтологическое предсказание, которое сбывается на наших глазах. В книге герои проводили полевое исследование, но не выкапывали кости, а просвечивали грунт с помощью специальных приборов. Современные ученые делают то же самое с помощью микротомографов, правда, пока они могут рассмотреть только образцы размером всего несколько сантиметров. Но главное в "Туманности Андромеды" и других книгах Ивана Антоновича не это. Что он хотел передать читателям — прежде всего молодежи и будущим поколениям — это восхищение красотой и силой человеческого духа, неисчерпаемостью его творческих возможностей; веру в победу разума над низменными инстинктами и страстями. Ефремов был уверен, что мы не одиноки во Вселенной, а жизнь, где бы она ни возникла, обязательно пройдет похожий эволюционный путь и объединится с другими цивилизациями. Не мне судить, сбудутся ли предсказания Ефремова в политической, социальной, культурной областях. Но в любом случае его научное, оптимистическое мировоззрение будет востребовано будущими поколениями. Зато на мой счет Иван Антонович оказался прав. В 1956-м на Новый год он подарил мне, тогда второкурснику, картонную обложку будущей докторской диссертации с шутливым названием "Ископаемые Cephalopygia (Головозадые)". Тогда я только начинал изучать моллюсков (по латыни — Cephalopoda, то есть головоногие) и занимался ими на протяжении всей карьеры. Игорь Барсков Редакция благодарит за помощь в подготовке материала заведующего лабораторией высших беспозвоночных Палеонтологического института Сергея Владимировича Рожнова
