Ловись, рыбка

Россия омывается 12 морями, протяжённость её береговой линии — почти 40 тыс. км. Даже с учётом того, что более половины её приходится на негостеприимный Северный Ледовитый океан, — это огромный потенциал для развития рыбной ловли. Сегодня Российская Федерация входит в пятёрку ведущих рыболовных стран мира, 2017 год стал рекордным по вылову рыбы за последние 25 лет. Мы добыли почти 4,9 млн тонн рыбы — на 2% больше, чем в 2016-м. И в следующем году стоит ожидать дальнейшего прироста, потому что отрасль динамично развивается. Сегодня в рыбную ловлю инвестируют интенсивнее, чем в добычу полезных ископаемых, и она отвечает взаимностью. В отрасли занято 270 тыс. человек, а с учётом всех смежников больше 1 млн, она даёт бюджету в сумме больше 40 млрд рублей налогов и социальных платежей, часть регионов Дальнего Востока и Русского Севера в огромной степени зависят исключительно от успешной работы рыбаков. И это не игры со статистикой — это реальное свидетельство значимости отрасли в масштабах всей страны. Ведь рыболовецкая отрасль — это не только рыбаки в брызгозащитных костюмах, бороздящие морские просторы на мощных сейнерах. Это и учитель в рыбацком посёлке, и пограничник, бдящий, чтобы суда сопредельных государств не разбазаривали народное добро, это владелец рыбного ресторанчика в Екатеринбурге и, в конце концов, скромная бабушка в ситцевом платочке, покупающая на рынке рыбьи хвосты для своей кошки. Рыболовецкая отрасль реально объединяет страну во многих измерениях — экономическом, социальном и географическом. «Рыбный день» Но главное измерение всей отрасли — это её продукт! Рыба — важнейший источник животного белка, содержащий незаменимый набор аминокислот, который не могут обеспечить ни мясо, ни зерновые культуры. Без морепродуктов во всём их многообразии невозможно представить сбалансированное питание. И в этом отношении нам повезло — рыба всегда занимала заметную позицию в рационе россиян, достигнув своего пика в «позднесоветский» период нашей истории. Однако торжество «рыбного дня», магазинов «Океан» и дешёвой доступной рыбы, так привычной советским гражданам, закончилось вместе с крахом всей отрасли в начале 1990-х. Потребление рыбы снизилось в два раза: с 20,4 кг в 1990 году до 9,3 кг к 1997-му. На фоне общего сокращения потребления молока и мяса это было не так заметно, но очевидным образом отразилось на здоровье всей нации. Ситуация начала постепенно улучшаться только начиная с 2000 года, когда рыбопромышленникам удалось переломить негативную тенденцию и запустить график потребления вверх. До нормы потребления, рекомендованной Минздравом (22 кг/год на человека), мы «доросли» только к 2014 году и сейчас стабилизировались примерно на одном уровне со среднемировыми и среднеевропейскими показателями, даже опережая отдельно взятые страны (жители США, например, недоедают рыбы в 2,6 раза по сравнению с россиянами). Но помимо количественного роста потребления важно обеспечить его равномерность — отдельные регионы Российской Федерации, например СКФО или ПФО, по-прежнему не имеют доступа к качественной рыбе. Кроме того, важно сделать её доступной (а значит, дешёвой) для всех граждан страны вне зависимости от их достатка. Этот вопрос недавно поднял председатель совета директоров Мурманского рыбокомбината Михаил Зуб, который обманом пробрался на пресс-конференцию президента России и эмоционально обрисовал проблему: «Рыба — это национальное достояние… Раньше треска стоила 60 копеек, а курица — 2 рубля. Теперь курица стоит 100 рублей, а рыба — 300. Чего мы над людьми издеваемся?!» Его возмущённая реплика разошлась по сотням СМИ и стала одной из самых популярных тем пресс-конференции. По данным ВЦИОМ, вопрос о ситуации в рыбопромышленном комплексе занял второе место среди наиболее запомнившихся зрителям и слушателям. Такая острая ответная реакция на выступление Зуба свидетельствует, что стоимость и доступность рыбы — одна из болевых точек для россиян. Решение проблемы для всех категорий населения страны — это важнейшая задача рыбохозяйственного комплекса и правительства, которое должно ему помочь. Глава Росрыболовства Илья Шестаков уже заявил, что ведомство подготовило ряд мер экономического стимулирования для производителей и продавцов, которые начнут реализовывать в текущем году: «Мы начинаем программу, в которой приоритет в реализации продукции должен отдаваться внутреннему рынку». Остаётся надеяться, что за цифрами растущих инвестиций, стройными рядами новых сейнеров и феноменальными объёмами вылова не забудется, для кого, собственно, добывают всю эту рыбу. От коллапса к колоссу За последние 18 лет российская рыбная отрасль претерпела впечатляющую эволюцию от полнейшего упадка до относительно устойчивого состояния, обеспечивающего столь необходимое поступательное развитие. В 1990-х годах гигантский отлаженный экономический организм, обеспечивавший рекордные уловы и кормивший всю страну, был фактически разрушен до основания — добыча рыбы упала до исторического минимума, отрасль раздирали рейдерские захваты и бандитские разборки, рыбаки едва держались на плаву. Эпоха поисков и экспериментов 1990-х отразилась на рыбаках крайне негативно — государственные меры менялись с частотой раз в два года, что делало невозможным какое-то долгосрочное планирование, а позволяло решать лишь краткосрочные задачи выживания. Всякая мотивация на какое-либо созидание и развитие исчезла, рыбаки стремились выловить как можно больше рыбы и продать её как можно быстрее и дороже в обход всех таможенных процедур. Стремление к быстрой окупаемости приобретённых на аукционах квот приводило к бесстыжему «перелову» и истощению водных биоресурсов. Популяции важнейших промысловых видов (особенно на Дальнем Востоке России) подверглись реальной угрозе исчезновения. Ситуация изменилась с приходом к революционному «историческому принципу» распределения квот на вылов, который был закреплён в 2003—2004 годах и сразу же изменил всю логику отрасли и саму психологию участников рынка. «Исторический принцип» подразумевает, что государство выделяет долгосрочные права на вылов биоресурсов только самым адекватным компаниям с позитивным бэкграундом. Это позволяет избежать очевидно мошеннических схем с перепродажей квот, улучшить контроль за работой промысловиков и снизить объёмы браконьерской ловли. В свою очередь участники рынка, обеспеченные долгосрочной работой, могут выдохнуть спокойно и заняться планированием на десятилетия вперёд. Самое главное, что при таком подходе рыбопромышленники могут получать долгосрочные кредиты, что особенно важно для капиталоёмкой рыболовецкой отрасли, в которой средний срок возврата заёмных средств составляет от 10 до 20 лет. Эти деньги позволяют строить новые суда, инвестировать в перерабатывающие предприятия и подготовку кадров. Вслед за стабильным развитием пошли вверх и показатели вылова рыбы. — На пике своего развития в конце 1980-х мы ловили 11,8 млн тонн рыбы и были несомненным лидером в мире, а в 2004 году добыча упала до исторического минимума в 2,9 млн тонн, и именно тогда был принят федеральный закон «О рыболовстве» который заложил тот самый «исторический принцип» распределения квот. Квоты закреплялись сначала на пять лет, потом на десять, и в итоге мы подошли к 4,9 млн тонн добычи в 2017 году. Мы упорно растём, отрасль развивается, тем более что мы можем увеличить объёмы вылова, в том числе и за счёт подхода новых видов — той же иваси, которая снова появилась в приморском бассейне, — говорит Георгий Мартынов, президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья. После анализа успешного опыта первых пяти лет применения «исторического принципа» такую практику продлили ещё на десять лет, к исходу которых производственная основа отечественной рыбной отрасли практически полностью восстановила утраченные в 1990-х годах позиции. На этом этапе требуется всерьёз задуматься о будущем. Рыбаки до сих пор находятся в некоторой неопределённости относительно направления дальнейшего развития. — Если государство хочет, чтобы мы наполняли бюджет налогами, то нужно предоставить право продавать рыбу куда угодно (а прибыльнее всего за границу) с уплатой 100% пошлин, тогда о каком-то целенаправленном развитии внутреннего рынка речи идти не может. С другой стороны, если государство хочет развивать российский берег и поставлять больше продукции российскому потребителю, то нужно дать рыбакам преференции, организовать продажу того же краба японцам на нашей территории, привлекать иностранный капитал для переработки. На основе всего этого нужно создавать индустрию по переработке продуктов с высокой добавочной стоимостью, — объясняет Мартынов. Федеральное агентство по рыболовству и Министерство сельского хозяйства в тесном сотрудничестве с частным бизнесом начали разработку «Стратегии развития отрасли до 2030 года», которая должна определить план движения. Она ответит на самые животрепещущие вопросы — как повысить конкурентоспособность российских рыбаков на внутреннем и внешнем рынках, за счёт чего кардинально расширить рыбопромысловый флот, как повысить качество и доступность отечественной рыбы для своих же граждан. Но не все участники процесса нацелены на такое поступательное развитие. К 2018 году, когда очередной срок предоставления «исторических квот» исчерпался, отдельные предприниматели попытались пересмотреть сложившуюся практику и переделить устоявшийся рынок в свою пользу. Атака на «исторический принцип» В конце 2017 года рыбопромышленников встревожили новости о возможном пересмотре «исторического принципа» распределения квот на вылов водных биоресурсов. В СМИ появилась информация о том, что крупный рыбопромышленный холдинг обратился к президенту с просьбой пересмотреть порядок распределения квот на самый привлекательный объект лова — дальневосточного краба. Незадолго до появления этого письма в России прошли аукционы по продаже долей в этих квотах, на которых 5 тыс. тонн будущего краба продали за 24 млрд рублей. Эта огромная сумма поступила в российский бюджет, и инициаторы нового проекта обосновали своё предложение будущими выгодами для государства. Настоящая мотивация одной из крупнейших российских рыболовных компаний вполне понятна — устоявшийся рынок очень хочется переделить и выдавить с него конкурентов. У российских рыбаков уже есть опыт работы с аукционами и распределением квот на рыночных условиях. В начале 2000-х подобная инициатива тогдашнего премьера Михаила Касьянова привела к возникновению масштабной коррупции и множеству конфликтов среди рыбопромышленников, сражавшихся за эти квоты «не на жизнь, а на смерть». Этот эксперимент едва не похоронил все надежды на возрождение отрасли, и очень странно, что нам предлагают его повторить. Сегодня подавляющее большинство рыбаков выступает против этой инициативы практически единым фронтом. — Если принцип определён и хорошо работает, менять его нельзя. Краб потянет за собой остальные промысловые виды, и в итоге мы окажемся там же, где были 15 лет назад, — вся чётко выстроенная система планирования рухнет, — считает президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья. — Не нужно думать, что мы тут пытаемся создать какой-то закрытый клуб обладателей квот. Очень много объектов промысла выведено из перечня, подпадающего под «исторический принцип». В Приморье это, например, камбала, терпуг, бычки, корюшка, навага. Их можно ловить по заявительному принципу — пришёл в территориальное управление, написал заявку, продемонстрировал серьёзность намерений и наличие флота — пожалуйста, иди лови на здоровье. Закон достаточно жёстко определяет тех, кто имеет право на такие «исторические» квоты, — это хорошо проверенные, надёжные и реально работающие предприятия. Чётко определены и критерии, по которым этих квот можно лишиться. Ранее норматив обязательного освоения квоты составлял 50%, сейчас цифру хотят повысить до 70% — не можешь выполнять норму в течение двух лет — лишаешься квоты. Более того, промысел разрешён только с использованием собственного флота — таким образом рынок расчистили от «квотных рантье», переуступавших свои квоты в аренду кому попало. «Одна река — один хозяин» Наступление на «исторический принцип» велось и с другого направления — также в конце прошлого года на заседании межведомственной рабочей группы по развитию рыбохозяйственного комплекса была озвучена инициатива по утверждению принципа «одна река — один хозяин», полностью реформирующего всю систему промышленного речного рыболовства. В первую очередь, конечно же, это касается регионов Дальнего Востока, в реках которого добываются ценные лососевые рыбы. Инициаторы нового принципа предложили уйти от давно сложившейся системы распределения рыбопромысловых участков (РПУ), которая разрешает работу нескольких пользователей на одном водном объекте, и заменить его, по сути, монополией, когда один РПУ может обслуживаться лишь одним предприятием. Прогрессивность такого нововведения объяснялась необходимостью борьбы с браконьерством и более ответственного отношения к сохранению и воспроизводству биоресурсов. По мнению же местных рыбопромышленников, цель такой инициативы очевидна — передел отрасли в пользу крупных игроков и вытеснение с этого рынка малых и средних предприятий, так мешающих делать «большой бизнес». В большей степени новая инициатива может коснуться Камчатки, Магадана и Хабаровского края, которые могут похвастаться действительно протяжёнными реками, для которых мало одного РПУ. В то время как, например, на Сахалине и Курилах принцип «одна река — один хозяин» сложился исторически, ввиду того что нескольким промышленникам и так не развернуться на одной тесной акватории. С другой стороны, создание многочисленных РПУ с разными добытчиками на территории одной акватории несёт угрозу безответственного отношения к популяции рыб — маленькие «игроки» не стремятся сохранять баланс биоресурса и склонны прикрывать своими квотами значительный «перелов» и прямое браконьерство. Как найти этот неустойчивый баланс между ответственным природопользованием и монополизацией рынка, пока не совсем понятно, но дальневосточные рыбаки, заключившие долгосрочные договоры для работы на реках, со скепсисом воспринимают любые телодвижения госорганов по «совершенствованию» правил работы. Сложная рыбная отрасль В конце февраля в Москве состоялся IV съезд работников рыбохозяйственного комплекса России, собравший делегатов из 38 регионов. Обстановка на съезде была несколько возбуждённой — участники были встревожены слухами о грядущей отмене «исторического принципа» распределения квот на вылов краба и ждали самых плохих известий. Позиция участников была практически единодушной — рыбаки твёрдо настаивали на том, что кто рыбу ловил, тот и должен продолжать её ловить, если для изъятия квот нет законных оснований, а смена правил в угоду отдельным игрокам приведёт к уничтожению хорошо работающей схемы. — Рыбная отрасль сложная — на стыке экономики, социальной сферы и самой природы. Идей по её совершенствованию появляется много и часто. Важно, чтобы они обсуждались открыто и гласно, — заявил Герман Зверев, президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортёров. — Правильные решения можно найти только с учётом мнения отраслевых союзов и ассоциаций, предприятий рыбохозяйственного комплекса. И государственные органы, регулирующие отрасль, понимают проблему в точно таком же ключе. Вице-премьер Аркадий Дворкович и руководитель Росрыболовства Илья Шестаков заверили рыбаков, что любые изменения правил будут рассматриваться открыто и гласно, с чёткими финансово-экономическими расчётами, а пока принцип распределения квот сохраняется, и следующие 15 лет можно работать спокойно. При этом Росрыболовство стремится сделать кампанию по переоформлению квот максимально прозрачной: на всех трёх комиссиях по Дальневосточному, Северному и Западному бассейнам будут присутствовать наблюдатели от съезда с правом совещательного голоса. Их полномочия невелики, но они смогут оперативно помогать рыбакам исправить технические недочёты в случае недопуска заявки (на исправление даётся 10 дней), избежать недопонимания на этапе расчёта долей квот и в целом контролировать корректность всей процедуры. По итогам съезда рыбаки приняли резолюцию с обращением к Совету Федерации, Государственной думе, правительству и другим государственным органам, в котором по пунктам подробно перечислили основные нерешённые проблемы с законодательством и организацией контроля рыболовной отрасли. Но в целом рыбаки настроены оптимистично и в той же итоговой резолюции заявили, что «при сохранении стабильности законодательства о рыболовстве отрасль продолжит поступательное развитие, останется гарантом продовольственной безопасности страны, обеспечит занятость жителей прибрежных регионов Российской Федерации, увеличит финансовую отдачу в бюджеты всех уровней». Перспективы и новые обороты Рыбопромышленный комплекс действительно стал одним из немногих ярких примеров того, как эффективная государственная политика и стабильность «правил игры» способны возродить целую отрасль практически из руин. Итоги прошедших 15 лет, на которые выдавались «исторические квоты», показали: рыбная промышленность постепенно пошла вверх, выбираясь из длительного застоя. Отрасль вступила в фазу финансового оздоровления — ощутимо снизилась доля «плохих» долгов, неустойчивые игроки оказались вымыты с рынка, а оставшиеся продемонстрировали нацеленность на будущее развитие и способность планировать в долгосрочном горизонте. В море стали возвращаться люди — отрасль вернула себе статус надёжного и привлекательного работодателя. В последние десять лет доход рыбаков ощутимо обгоняет среднюю зарплату по стране минимум в 1,5 раза (в 2016 году — 54 тыс. рублей). Начал расти и обновляться рыболовецкий флот. — До сих пор обновление флота было эпизодическим, но сейчас под строительство выделены инвестиционные квоты, часть доходов однозначно направляется на обновление флота. Мы считаем, что нельзя развивать судостроительную отрасль только за счёт рыбаков, административно принуждая их к покупке новых судов. Сама жизнь нас и так принуждает — суда, построенные 30−40 лет назад, не подходят для работы в XXI веке по расходу горючего, по оборудованию, по своей экономике вообще. Те же «крабовики» начали закладывать новые пароходы, потому что испытывают в них производственную необходимость. Сейчас два судна для приморских рыбаков строит санкт-петербургский завод «Пелла», причём они обещают, что если мы обеспечим им 10−15 заказов, то они придут строить к нам непосредственно на Дальний Восток, — делится Георгий Мартынов. Вслед за моряками потянулась и береговая инфраструктура — перерабатывающие предприятия обновили оборудование, фактически заново начало развиваться производство продукции высокого передела — рыбного фарша, филе, консервированных продуктов. — Перспективы у нас достаточно хорошие, отрасль набирает обороты. При сохранении стабильности законодательства в отрасли рыболовства есть все основания рассчитывать на положительную динамику — и финансовую, и производственную, — подытожил Зверев. Исходя из этой простой предпосылки, попытки изменить устоявшиеся «правила игры» выглядят совершенно неуместными — не нужно ломать велосипед, который только начал набирать скорость, чтобы снова взяться за эксперименты над людьми, неизбежно требующие и последующей «работы над ошибками».