«Мужчины не называют женщину "авторкой" из уважения»: филологи о том, почему феминитивы всех бесят
В современном русском языке много новых слов, но ни одно из них не вызывает столько споров и возмущений, как феминитивы. Мы решили основательно разобраться в вопросе и попросили Светлану Друговейко-Должанскую, Наталью Романову, Татьяну Толстую, создателя Telegram-канала «Глазарий языка» и других специалистов рассказать нам, стоит ли говорить «докторка» и «авторка». Сергей Монахов Создатель Telegram-канала «Глазарий Языка» Битва за гендерное равенство в языке дошла до нас (а толком еще и не дошла) спустя десятилетия после того, как она началась в западных странах. Язык в данном случае послушно следует за реальностью. Для обозначения тех занятий, где женщины утвердили свое право давно, слова мужского и женского рода существуют как равные: «актер» — «актриса», «певец» — «певица», «танцор» — «танцовщица». Однако поскольку в большинстве профессий женщины получили равные с мужчинами права с исторической точки зрения недавно, мы имеем множество случаев родо-половой асимметрии: слово женского рода или вообще отсутствует, или обладает сниженным либо иным ограничивающим возможности употребления стилистическим статусом («врачиха», «критикесса»). Надо полагать, что со временем положение дел изменится естественным образом: появятся нейтральные образования женского рода. Но на это нужно время: язык — довольно консервативная система, инерция здесь очень сильна, надо ждать. Понятно, что многие ждать не хотят, отсюда попытки ввести в оборот слова типа «водителка» и «авторка». Основная проблема заключается в том, что сейчас многие мужчины именно из уважения к женщине не назовут ее «авторкой» в силу странности и оттого кажущейся нелепости этого слова. Возникает, как и во многих других сферах нашей жизни, коммуникативный слом — одно и то же явление имеет для разных людей принципиально разное значение. В каком направлении пойдет развитие русского языка в этой сфере, обживутся ли подобные слова или так и останутся маргинальными изобретениями, сейчас очень трудно предсказать: мы пока в самом начале этого пути. Татьяна Толстая Писательница Феминитивы — это отвратительно. Нет слова «авторка» в русском языке и, надеюсь, не будет. Противоестественно. Оно звучит как слово из какого-то другого параллельно славянского языка. Чешский приходит на ум. Там женщина, возьмем Марлен Дитрих, будет Марлена Дитрихова. То что она сама Дитрих — не важно. Дитрих — это, в первую очередь, муж. Они все обязательно феминизируют. Зачем же нам наш великий и могучий менять по такому принципу? И это будет создавать двойственность смыслов. Докторша раньше — жена доктора. Хотите, говорите женщина-врач. Думать, что феминитивы как-то облегчат женскую судьбы, ее тяжкую долю, не стоит. Ее тяжесть вообще преувеличена. Светлана Друговейко-Должанская Преподаватель СПбГУ, научный руководитель портала gramma.ru Феминитивы меня они скорее забавляют. Широко известно, что Анна Ахматова и Марина Цветаева яростно возражали против именования «поэтесса», им казалось неправильным подчеркивать половую принадлежность творца. Оппозиции (в том числе и языковые) бывают разных типов. И в данном случае это привативная оппозиция — в ней одно слово маркировано, окрашено, а другое — нет. Слова «автор», «поэт» не окрашены половой принадлежностью, а «авторка» и «поэтесса» — окрашены. Появление феминитива такую оппозицию и создает. Конечно, появление таких слов становится только отражением тех процессов, которые происходят в обществе. Если эти процессы будут углубляться, то и слова неизбежно приживутся. И это не хорошо и не плохо — это просто «по-иному». Наталья Романова Поэт, критик, руководитель «Школы грамотности Романовых» Ревностная охрана четких гендерных границ лично во мне особой поддержки не находит. Всяческая маскулинность, демонстративный мачизм, а также и оборотная их сторона – феминизм – мне даже эстетически чужды как человеку андрогинного сознания. С другой стороны, по поводу изменений в языке я придерживаюсь очень твердой позиции: что происходит с речью, то и должно происходить, независимо от того, нравится это кому-то или нет. Ничего не происходит только в умерших языках. Единственное, к чему надо относиться с осторожностью, так это к любого рода оценочным категориям: не бывает ни плохих, ни хороших слов. На любой живой организм могут нападать различные вирусы, и он прекрасно с ними справляется. Лечебно-профилактические и запретительные мероприятия на них не действуют. Пока что все это производит впечатление очередного сезонного заболевания, а обострение связано с повышением уровня гендерных амбиций на фоне дефицита их реализации. Когда меня в 7 классе школьные гопники дразнили «поэтка», это было менее обидно, чем ехидное шипение «поэтесса» со стороны одноклассниц. Мы же с подругой предпочитали друг друга гордо именовать «поэт» и «композитор». Уместно или неуместно серьезные статьи подписывать словом «авторка», а проекты «дизайнерка», дело вкуса. Лично я поберегу свой апломб для каких-то других ситуаций, не связанных со спором на эту тему. Однако прошу заметить, что упорство и навязывание «на серьезных щах» данных практик тоже вряд ли уместно. Раздражают не слова, а безапелляционность и непонимание того, что плетью обуха не перешибешь. Силовое внедрение таких слов в речь борчихами (тогда это слово надо будет узаконить первым) за свои права не устранит призрака гендерного неравенства. Говорить «психологиня» и «филологиня» по типу устаревших «княгиня» и «богиня» мне кажется показателем дурного вкуса, так же, как «вдохновляться» и «улыбнуло». Но это индивидуальное глубоко внутреннее чувство. Ко всем без исключения попыткам коррекции речи, ее регуляции и цензурирования хоть сверху, хоть снизу, хоть сбоку я отношусь крайне отрицательно. Пусть вокруг звучит все, что угодно: настаивать не нужно и препятствовать нельзя. Давать прогнозы, приживутся ли все эти слова и куда повернет социальное словообразование, не может никто, ибо язык непредсказуем, как бы ни хотелось сделать вид, что это не так. Екатерина Щеглова Старший преподаватель Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций СПбГУ, кандидат филологических наук. С точки зрения языка в феминитивах необходимости нет, это явление социальное. Использование мужского рода для обозначения человека в обобщенном смысле закреплено исторически. Отчасти появление феминитивов связано с приходом женщин в те профессии, которые считались ранее мужскими. Такие слова стали уже привычными и не вызывают раздражение (например, журналистка, писательница). Язык в этом случае является отражением жизни общества. Однако часто употребляемые в разговорной речи феминитивы имеют пренебрежительный оттенок (врачиха, директриса, кондукторша). Негативная реакция на их употребление связана с непривычностью: новым языковым явлениям всегда нужно время для адаптации. Тем более, если их появление обусловлено деятельностью социального движения, установки которого разделяют не все члены общества. Излишняя ажитация вызывает усиление пуристических настроений общества, что делает процесс внедрения их в язык более болезненным. Михаил Дымарский Профессор кафедры русского языка РГПУ им. А. И. Герцена, старший научный сотрудник отдела теории грамматики Института лингвистических исследований РАН. Значительное количество феминитивов в русском языке существует давно, и вопрос об их нужности лишен смысла: швея, медсестра, доярка, учительница и так далее. Важен вопрос, нужны ли нам новые феминитивы. По моему мнению, объективная необходимость их внедрения близка к нулю. В русском языке ситуация, при которой лиц женского пола при указании их профессии именуют существительными мужского рода, сложилась очень давно, и для человека, не зараженного агрессивной разновидностью феминизма, в этой ситуации нет ничего унижающего достоинство женщины. Говорящий не обязан знать законы морфонологии и уметь объяснить, почему «менеджерка» звучит плохо, но он это чувствует. Возмущаться тем, что в нашем языке нет симметричных пар слов для всех профессий — то же самое, что возмущаться тем, что в наших лесах не водятся слоны. Надеюсь, что эти слова не приживутся, потому что иначе узаконится насильственное вмешательство в правила, а это крайне опасный прецедент. И опирается моя надежда на то, что язык всегда побеждает насилие, которое над ним пытаются учинить. Валерий Ефремов Профессор кафедры русского языка филологического факультета РГПУ им. А. И. Герцена Феминитивы были и будут в русском языке всегда. Как можно рассуждать в средневековой книжности о грехе и не употребить слова «грешница», «блудница», «прелестница»?! Тот бум новых слов связан не с развитием языка как такового, а с теми социальным изменениями, которые наше общество переживает – до России докатилось феминистское движение. Сначала у людей возникает вопрос: если есть «доктор», «токарь» или «профессор», то почему нельзя сказать докторица, токариха или профессорка (напомню, что профессорша – это жена профессора)? Время покажет, приживутся ли эти слова. Язык может терпеть определенное насилие над собой, но рано или поздно он все равно оставит только то, что надо, и забудет то, что оказалось лишним. Далеконе все из того, что сейчас предлагается общественными деятельницами, сохранится. Общество, особенно старшее поколение, всегда раздражают любые изменения, которые происходят не естественным путем, а с элементом насилия, под лозунгом «Будем говорить теперь так!». Думаю,отчасти ответственность за это лежит и на самих феминистках. Напор, с которым они ополчились на русский язык, у многих вызывает искреннее удивление: неужели раньше все было так плохо?
