Эхо «серебряного века» над «тьмой низких истин»
Если уподобить женскую поэзию России ХХ века дворцу, то у этого дворца будут две несущих опоры – Марина Цветаева и Анна Ахматова. Поэзию Беллы Ахмадулиной тогда можно сравнить с изящной балюстрадой, украшающей этот дворец. Белла Ахмадулина (10 марта 1937 – 29 ноября 2010) – прилежная ученица Цветаевой и Ахматовой во всём за исключением того, что составляло главный нерв их творчества – трагического ощущения слома времён, «погружения во тьму», превращения «серебряного века» русской культуры в «железный век» строительства социализма. Хотя на её долю тоже выпало нечто подобное – крах СССР. Но эта трагедия оказалась для неё едва ли не желанной, в отличие, например, от порицаемой сегодня либеральной общественностью Юнны Мориц. Творческий путь Беллы Ахмадулиной начался в особенное время, когда сквозь сталинское «железо» прорастали первые живые цветы. Вместе с Евгением Евтушенко, Андреем Вознесенским, Робертом Рождественским, Булатом Окуджавой она принадлежит к «оттепельному» поколению «детей ХХ съезда КПСС», так называемых «шестидесятников». Эхо «серебряного века» звучавшее в стихах Мандельштама, Пастернака, Заболоцкого, Асеева, Тарковского почти стихло к шестидесятым годам. Юная Белла Ахмадулина сумела его оживить, приспособить к реалиям нового времени. Её усложнённо-изысканная поэзия, нервно-трепетный образ утонченной красавицы «не от мира сего» оказались весьма востребованным. Страна устала от грубого, классово детерминированного сталинского искусства, от идеологически безупречной Любови Орловойи украшающих фасады высоток «баб» с отбойными молотками на широких плечах. В оправившемся от ужасов репрессий и войны обществе возник запрос на тонкие кружевные рифмы, изящные длинноты, на прежде отвергаемые и порицаемые словесные излишества. Белла Ахмадулина как будто вытянула тонкую нить из девятнадцатого века, восстановила «связь времён», вернула в поэтическое пространство внутреннюю, не связанную с окружающей – советской - действительностью жизнь женской души, размышляющей о жизни и смерти, переживающей боль утрат и тихую радость открытия вечных истин. Белла Ахмадулина жила в сложную, но счастливую для литературы эпоху. Поэтические сборники в СССР расходились миллионными тиражами. На вечера поэзии на стадионы и в Политехнический музей приходили тысячи любителей поэзии. Белла Ахмадулина была любима и популярна. «Под неё» пытались сочинять десятки молодых поэтесс. Собственно, и сегодняшняя женская поэзия во многом живёт наследием Беллы Ахмадулиной. И не только женская. Её гипнотизирующую монотонность довёл до совершенства Иосиф Бродский. Свойственную ей интеллектуальную наполненность, «длинную мысль», умение преобразовать «сор» повседневного бытия в «поэтическое вещество», как творческий метод, используют Гандлевский, Салимон, другие современные поэты. Поэзия Беллы Ахмадулиной не стала эмоциональным, осмысленно идущим навстречу смерти «взрывом», как поэзия Цветаевой. В философском и страдательно-человеческом смысле она оказалась «тише» поэзии Ахматовой. Но у её стихов, тем не менее, сравнимый с цветаевскими и ахматовскими «срок годности». Белла Ахмадулина, как волшебная певчая птица, согрела остывшее советское поэтическое «небо». Среди населявших это суровое небо ловчих птиц, она пела не по заданным, а по собственным нотам. Пусть даже больше рассудочным, нежели сердечным. Свойственная ей наблюдательность отчётливо проявляется в отличных эссе о Пушкине и Лермонтове, в стихах и воспоминаниях о современниках. Чего стоит описание хромовых сапог Василия Шукшина (в его фильме «Живёт такой парень» она сыграла роль столичной журналистки), «напряжённо гостивших» на коврах в квартирах интеллигентных знакомых Беллы Ахмадулиной, куда она приводила Шукшина. Можно говорить о том, что Белле Ахмадулиной повезло. Её трепетный независимый образ как будто парил над «тьмой низких истин» советской действительности. Хотя Юрий Нагибин (бывший муж) в скандальном «Дневнике» изобразил этот сконструированный, по его мнению, образ, как «возвышающий обман». Сейчас, впрочем, это уже не имеет значения. Белла Ахмадулина подписывала письма в защиту преследуемых властью деятелей культуры, публиковалась в неподцензурном «Метрополе», издавалась за рубежом. Однако все прегрешения сходили с неё, как с гуся, точнее, с лебедя, вода. Литературные критики патриотического направления считали, что значение Беллы Ахмадулиной преувеличено, сожалели, что многие талантливые современницы, к примеру, Ксения Некрасова, Ольга Фокина, Татьяна Смертина, в отличие от неё, так и не сумели стать всенародными любимицами. Но винить в этом Беллу Ахмадулину не стоит. Она занимает своё место на поэтическом Олимпе по праву. В последние годы жизни она превратилась едва ли не в символ либеральной интеллигенции – подписала в дни расстрела Верховного Совета печально известное «Письмо 42», стала лауреатом всех государственных и «престижных» премий. Но это забудется, а её стихи, её образ останутся жить, потому что для многих они, собственно, и олицетворяют то неуловимое, волнующее и вечное, что называется «поэзией».
