Нам всем пришлось сделать выбор

Эксперты оценивают статью Андреевой, как и реальное влияние перестройки на дальнейшее развитие постсоветской России, неоднозначно. Мы спросили мнение членов правительства Бориса Ельцина. Они, как и сотни тысяч наших соотечественников и жителей бывших союзных республик, по-разному относятся к прошедшей перестройке. Однако сходятся в главном — стране были жизненно необходимы перемены. Виктор Хлыстун, министр сельского хозяйства и продовольствия РФ (с ноября 1991 по октябрь 1994 года): — Автор выражала жесткое несогласие с политикой перестройки, нарушающей те идеологические принципы, каноны и традиции, которые сложились в СССР. 1988 год был периодом, когда не только наверху, во власти, проявлялись какие-то рационализаторские идеи, но и в научной, прежде всего экономической литературе, была очень жесткая дискуссия о путях дальнейшего развития страны. И на фоне этой дискуссии статья Андреевой была явным рупором консервативной стороны, не желающей существенных изменений в стране. Для меня было очевидно, что стране нужны перемены. Мы находились в абсолютном, прежде всего экономическом, коллапсе. Продовольственная программа СССР практически провалилась. Огромнейшие средства вкладывали в развитие сельского хозяйства в тот период, и, к сожалению, это ничего не давало. Конец 80-х годов — это страшные очереди за продовольствием, это практически все виды продуктов питания по талонам, особенно в промышленных центрах. Было совершенно очевидно, что ситуация критическая. Мы лихорадочно искали ответ на вопрос: «Что делать?» А эта статья практически ставила заслон на любые изменения. Потому что, по мнению Андреевой, любые изменения — это отказ от тех принципов, которые мы исповедовали в течение 70 лет. Очевидным негативом сегодня я считаю дифференциацию имущественного состояния людей. Второй негативной позицией является деградация институтов культуры, образования, здравоохранения. Это сильно проявляется с точки зрения пошлости, работы на потребу. Это происходит в известной степени и в науке, и в образовании. Например, для меня непонятно, почему сегодня мерилом научных достижений ученого является количество публикаций в зарубежных изданиях. Ведь в деятельности ученого главное то, что он дает экономике и социальной сфере страны. Борис Салтыков, зампредседателя совета министров правительства РФ (с 4 июня 1992 года по 25 марта 1993 года): — Эта статья была своеобразным поворотным пунктом, который привел к тому, что мы начали задумываться о том, что нужно выбирать сторону. С одной стороны — такие «безнадежные коммунисты», а с другой — люди, которые хотят чего-то нового и готовы для этого поступиться принципами. Как активный наблюдатель и участник тех процессов, я могу рассказать о том, что важного было упущено при перестройке. Горбачев начал с гласности, и все было поднято: вся критика предыдущих лет, социалистических идей. А важные реформы, например, экономические, не шли. Я помню дискуссию, которая развернулась вокруг разрешения частной собственности. И она затянулась на пять лет. И привели эти пять лет к тому, что когда к власти пришло правительство Ельцина–Гайдара, страна уже была банкротом — долг составлял около 900 миллиардов долларов, а на счету у Внешэкономбанка было всего около 80 миллионов. И стране была необходима шоковая терапия, иначе через год-два государство бы развалилось. В перестройку было необходимо проводить приватизацию земельных участков, легкой промышленности, а всю крупную промышленность сконцентрировать в руках государства. Подобные реформы в свое время проводил Китай, и там все закончилось благополучно. Также с начала перестройки нужно было заниматься не только гласностью, но и экономикой страны. А в результате запретили КПСС, рухнула структура управления страной, а регионы перестали подчиняться центру. И новому правительству пришлось срочно решать проблемы с экономической ситуацией. Владимир Шумейко, первый зампредседателя совета министров - правительства РФ (с декабря 1992 по октябрь 1993 года): — Я читал эту статью и придерживаюсь совсем другой позиции, не разделяю ее никак. Историю объективно очень сложно рассматривать, каждый смотрит на нее по-своему. Я считаю, история — это политика, опрокинутая в прошлое. Каждый политик показывает ее так, как ему выгодно. Коммунистическая партия тогда уже не пользовалась никаким авторитетом. Когда Михаил Горбачев на третьем внеочередном Съезде народных депутатов СССР был избран президентом Советского Союза и демонстративно ушел из генсеков, партия вообще перестала существовать. Собственно говоря, она стала никому не нужна. Нельзя просто сказать, хорошими или плохими были эти события. Сейчас трудно это осмыслять, давать какие-то оценки. Все зависит от действующих лиц. Александр Руцкой, вице-президент РФ (с 10 июля 1991 года по 25 декабря 1993 года): — В те годы вместо того чтобы укреплять вертикаль власти, ее развалили. Горбачев отменил шестую статью конституции, согласно которой руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций являлась Коммунистическая партия Советского Союза. Нельзя разрушать старую политическую систему, не создав новой, а именно это тогда и сделали. Необходимо было сначала создать новую вертикаль власти, а уже потом упразднять статью. Михаил Полторанин, министр печати и информации РФ/РСФСР (с 14 июля 1990 года по 25 ноября 1992 года): — Нина Андреева говорила, что нельзя отрицать и очернять все, что сделано народом за годы существования советской власти. Тогда все говорили, что мы выбрали странный путь и не знаем, куда придем. Писатель Юрий Бондарев, выступая на партийной конференции в 1988 году, сказал, что страна похожа на самолет, который поднялся, но не знает, куда нужно садиться. Это был очень точный образ, и этим же образом пронизана статья Нины Андреевой. Андрей Дунаев, министр внутренних дел РСФСР (с 13 сентября 1991 года по 15 января 1992 года): — Перестройку надо было делать, но не таким способом. Идея была хорошей, а вот исполнение — плохим. Изначально правильным решением было дать людям больше свободы, но потом перестройка пошла по другому пути… Не сохранили ничего, что государство и советский народ нажил за все эти долгие годы.