«На рынке МФО в три раза больше нелегальных компаний, чем легальных»

Выживут ли МФО при новых требованиях к микрофинансовым организациям со стороны Банка России? Зачем микрофинансистам дроны? Бывают ли МФО «белыми и пушистыми»? — В 2017 году реестр МФО сократился на 317 организаций — до 2 271 (по данным ЦБ РФ на 29 декабря 2017 года. — Прим. Банки.ру). По вашему мнению, сколько МФО останется к концу 2018 года? — Сейчас в реестре микрофинансовых компаний ЦБ около 2 200 компаний. Но это все равно много. Мы видим, что с каждым месяцем количество игроков уменьшается. Микрофинансирование — это не зло. Но и, благодаря серым конторам, не безусловное добро. На любой грядке всегда есть сорняки. ЦБ продолжает пристально следить за микрофинансовым рынком. Спасибо ему за надзор, благодаря которому общественность понимает, что мы, как и банки, легальные организации, которые не только готовы работать в открытую и в рамках законодательства, но и делают это. — Но, как и банки, вас активно сокращают. — Рынок микрокредитования регулируется наравне с банковским. Начиная с 2013 года было принято очень много нормативных актов. Например, компании обязаны соблюдать определенные значения полной стоимости кредита, передавать данные о заемщиках в бюро кредитных историй. С 2016 года все МФО должны были вступить в саморегулируемые организации. Также был принят закон о разделении рынка на МФК и МКК — микрофинансовые и микрокредитные компании. Все это кардинальным образом повлияло на количество компаний. В феврале 2018 года ЦБ предложил новую дорожную карту по регулированию, которое должно заработать в течение трех лет. Пока это только предложения — компании в рамках СРО уже активно обсуждают эти нововведения с Банком России. В отличие от регулятора в Грузии, который после введения регулирования дал сектору на изменение бизнес-моделей меньше месяца, что спровоцировало уход компаний с рынка, наш понимает, что сектору необходимо время, чтобы перестроить свои бизнес-модели. Безусловно, все это повлияет на количество игроков на рынке. К концу 2018 года останется не более 1 200—1 300 компаний. — Нужно ли сокращать количество МФО примерно до такого же количества, что и банки? Сейчас их как раз осталось 510. — Безусловно, то количество компаний, которые сейчас есть в реестре ЦБ, — это перебор. Из них реально работают несколько сотен игроков. При этом более 70% всего портфеля приходится на топ-50 компаний. На мой взгляд, 300—400 компаний будет вполне достаточно для успешного развития рынка. Сокращение количества компаний приводит к тому, что рынок становится более понятным и открытым не только для регулятора, но и для потребителя. В рамках конкурентной среды компании начнут активно бороться за своего клиента, начнут предлагать ему более выгодные условия. Все это позволит и самим компаниям развиваться быстрее. — Действительно ли ужесточение регулирования МФО обернулось ростом количества нелегальных операций? — По последним данным СРО «МиР», на рынке действует более 6 000 нелегальных компаний. Это в три раза больше, чем легальных. Безусловно, чрезмерное регулирование подталкивает компании к уходу в черный сектор. Например, последние предложения ЦБ по снижению размера долга до 1,5Х сделают продукт краткосрочного кредитования нерентабельным. По прогнозам самого регулятора, это приведет к тому, что до 90% портфеля окажется убыточным. Это означает, что большая часть компаний покинет реестр, выйдет из-под надзора ЦБ. Но далеко не все из них прекратят деятельность: ведь потребность в краткосрочном кредитовании никуда не исчезнет, а оставшиеся в реестре компании не смогут ее удовлетворить. Это приведет к существенному росту доли черного кредитного рынка. Но если компания изначально была «белая, мягкая и пушистая», то регулирование не заставит ее совершать какие-то нелегальные операции. — Я боюсь, что определения «белые, мягкие и пушистые» совсем не сочетаются с образом МФО. — К сожалению, деятельность нелегальных компаний очень негативно влияет на имидж всего сектора. Большая часть всех негативных случаев связана именно с нелегальными конторами. Я не говорю про то, что сегодня МФО не допускают какие-то ошибки. Однако их количество снизилось в разы. Мы все работаем для того, чтобы кредитовать тех, кому закрыт доступ к банковскому сектору. Только в 2017 году около 25% клиентов исправили или создали с нуля свою кредитную историю и смогли получить доступ к банковскому кредитованию. — А как вы разубеждаете клиентов в том, что МФО — это полулегальная организация с сомнительной репутацией? — Сейчас мы наблюдаем, что финансовая грамотность заемщиков растет. Более 54% клиентов сервисов онлайн-кредитования имеют высшее образование, многие из них работают в финансовой или юридической сфере. Всю информацию о деятельности компании можно проверить в считаные минуты с помощью Интернета. Безусловно, проблема с нелегальными компаниями есть, и с ними нужно бороться более активно, вплоть до уголовной ответственности. Если мы посмотрим более пристально на нелегальные организации, то чаще всего граждане нашей страны сталкиваются с такими компаниями где-то в регионе, в небольших населенных пунктах. Потому что других альтернатив для получения денег у них нет. Но мы понимаем, что развитие современных технологий, проникновение Интернета и такие сервисы, как MoneyMan, смогут решить проблему. Цитата — Мы говорили про серые организации, которые изначально были серые. В связи с низким уровнем финансовой грамотности человек без задней мысли идет в серую микрофинансовую организацию и получает совсем не тот результат, на который он рассчитывал. И он больше не хочет обращаться к МФО. А в банк ему идти уже бессмысленно. Как после всего этого вы можете убедить человека, что вы «чисты»? — Пользователь должен понимать, что если он хочет обратиться за займом или сделать инвестиции в МФК, то должен внимательно изучить информацию об этой компании. В первую очередь нужно посмотреть, входит ли она в реестр ЦБ, является ли она членом саморегулируемой организации. Вы должны посмотреть, есть ли у этой компании рейтинг надежности от аккредитованных агентств. Клиент также может посмотреть, насколько активна компания в СМИ. Сегодня можно встретить не только фиктивные МФО, страховые компании, ломбарды, но и мошенников, которые выдают себя за представителей банков. — МФО утверждают, что не выдают микрозаймы всем желающим. Как вы выбираете тех, кому давать заем, а кому нет? — Если бы мы выдавали кредиты всем желающим, то уровень одобрения у нас был 100%. Никакой бизнес не сможет работать при таких рисках. На самом деле уровень одобрения у нас около 15—20%. От первого выданного займа, как правило, нет прибыли: нам нужно привлечь клиента, «проскорить» его, оценить финансовую нагрузку, заложить деньги на верификацию. При наличии кредитной истории ты не сможешь до конца и полноценно оценить клиента. По крайней мере, есть клиенты, у которых нет кредитных историй. Мы не можем просто взять и закрыть глаза на таких пользователей, потому что они составляют 13% входящего потока. При этом мы должны более ответственно подходить к проверке клиента, чем банки: во-первых, клиентский поток у нас действительно проблематичнее, во-вторых, мы проводим оценку платежеспособности дистанционно. Основа нашего бизнеса — это именно интеллектуальные системы, которые на основе больших данных решают, кому выдавать заем, а кому нет и как это лучше сделать. — Тогда такая история: я иду в серую организацию, у которой уровень одобрения 100%, меня обманывают. И я больше никогда не приду в МФО. — Если человека обманывают, надо обращаться в регулирующие или правоохранительные органы. Люди должны понимать, что пользоваться услугами серых кредиторов нельзя. Об этом, к слову, постоянно напоминает Центробанк. По итогам 2017 года население должно серым кредиторам почти 100 миллиардов рублей. Этот огромный рынок никак не регулируется. И люди, которые столкнулись с обманом, порой думают, что виновны МФО. Но эти люди занимали не у МФО, а у каких-то ребят из подвала. Наша репутация сильно страдает из-за недобросовестных кредиторов, которые вообще никакого отношения к рынку не имеют. — И все-таки, по каким критериям вы выбираете, давать заем или нет? — Один из источников достоверной информации — данные из бюро кредитных историй. С их помощью мы можем посчитать долговую нагрузку клиента. Мы используем собственные разработки, которые могут определить, мошенник перед нами или нет. Технологии используют данные соцсетей, как заемщик ведет себя на сайте, как оформляет заявку и прочее. Наша скоринговая модель имеет порядка 10 тысяч параметров, которые используются в системе принятии решения. — Вы смотрите, как клиент вводит свои данные? — Да, анализируем посимвольный ввод данных. Например, если у вас зарплата — 30 000 рублей, вы сначала введете тройку, потом нолик, потом еще нолик и так далее. А потом, в какой-то момент, вы стираете тройку и вместо нее ставите шестерку. Странно, не правда ли? Так же и с графой «Образование»: на каких бы лучших вузах заемщик в итоге ни остановился, система запомнит все варианты, которые он написал до этого. Есть и более простые маркеры: если человек не заходит в раздел на сайте «Как вернуть кредит», он, вероятно, не собирается этого делать. — Сейчас банки активно развивают идентификацию клиентов по голосу, отпечаткам пальцев и биометрии, играются с дронами. Как вы считаете, нужны ли подобные технологии МФО? — Они нам нужны даже больше, чем банкам. Чтобы понять, кто к нам обратился и что он задумал, нужна некая магия. И мы понимаем, что биометрия, отпечатки пальцев, идентификация по голосу — все это не только необходимо финтех-компаниям, но и уже вовсю используется в онлайн-кредитовании. Например, совсем недавно мы внедрили новую технологию, которая не имеет аналогов в мире. Это система поведенческой биометрии, которая позволяет провести аутентификацию клиента по клавиатурному почерку. То есть буквально: человек набирает несколько слов на клавиатуре — и мы понимаем, действительно ли он тот, за кого себя выдает. Дело в том, что когда человек регистрируется на сайте, мы делаем слепок его клавиатурного почерка. — Давайте вернемся к регулированию. Вы согласны с утверждением, что, несмотря на жесткое регулирование, в целом рынок МФО продолжает демонстрировать крепкий, устойчивый рост? — Рост серьезный на самом деле: в 2017 году рынок увеличился более чем на 30%. Один из драйверов роста — онлайн-займы. По итогам прошлого года их объем вырос на 70%. Здесь можно наблюдать перераспределение с традиционного банковского сектора. Клиенту гораздо удобнее, сидя дома или на работе, взять кредит по Интернету. Цитата — И при этом не идти в банк. — Да, конечно. Все документы можно сфотографировать и отправить. Также мы понимаем, что нередко могут задерживать зарплату, а во многих регионах она низкая или серая. Человек зарабатывает честным трудом, но не может доказать банку, что получает, например, не 5 000, а 40 000 рублей. Как ни странно, но банки тоже по-своему помогают МФО — они отказывают клиентам в коротких займах на небольшие сроки. Для них это невыгодно: стоимость привлечения клиента одинакова, им проще выдать длинный кредит на большую сумму. — А помогает ли МФО продолжающееся уже четыре года подряд падение доходов населения? — В 2017 году более 20 миллионов россиян оказались за чертой бедности. Это на треть больше, чем пять лет назад. Ожидать, что в среднесрочной перспективе ситуация кардинальным образом изменится, не стоит. Сложно назвать какую-то отрасль, которой могла бы помочь эта грустная история. — Доходы падают, денег не хватает, люди идут в МФО. Как следствие, мы наблюдаем устойчивый рост бизнеса в МФО. Так? — Это ошибочное мнение. Как я говорила, уровень одобрения от общего количества заявок в сервисах онлайн-кредитования составляет 15—20%. При принятии решения в первую очередь мы исходим из финансовых возможностей клиента. Вот представьте сами: клиент идет в МФО, получает там деньги и потом не возвращает. Кому это выгодно? Все в проигрыше. На самом деле то, что доходы падают, заставляет нас перестраивать свои бизнес- процессы. — Действительно ли клиенты МФО намного беднее клиентов банков? — Наши клиенты — это не те люди, которые хотят взять ипотеку в Сбербанке или купить квартиру в центре Москвы. Да, у них ниже уровень заработной платы или серый доход. Или же им стало проблематично пользоваться банковскими услугами из-за очередей или бумажной волокиты. У них есть образование, есть семья, доход, развлечения. У них все то же самое, они живут такой же жизнью, как и мы с вами. Единственное, что у них по-другому, — это низкий или серый доход, из-за которого они физически не могут пойти в банк. Они могут показать справку 2-НДФЛ, но банк ничего не сможет им дать. Когда банки закручивают гайки и начинают меньше одобрять, то мы видим приток у себя. Такой вот «закон сообщающихся сосудов». Беседовала Наталья СТРЕЛЬЦОВА, Banki.ru