Закон Марины Меньшиковой
Многие из тех, кто бежал из Украины в Россию, сейчас повторяют вслед за Филатовым: «Россия бросит тебя. Всегда». Я бы все-таки не стал спешить с обобщениями, хотя этот случай и оставляет после себя невероятно мерзкий привкус. История Марины Меньшиковой, покончившей с собой в СИЗО украинского города Днепр (бывшего Днепропетровска) болезненна и неоднозначна. Болезненна потому, что, с высокой долей вероятности, смерть женщины стала прямым результатом депортации из России за нарушение миграционного законодательства. Крымский суд, приговоривший ее к высылке, не нашел никаких обстоятельств, препятствующих ее возвращению на Украину, несмотря на то, что женщина была русской активистской, участвовавшей в акциях против Майдана. Кроме того, она обвинялась в нападении на ветерана АТО, за что, собственно, и была арестована уже после депортации. Неоднозначной эту историю делает навязанный извне контекст. О суициде впервые поведал на своей странице в Фейсбуке мэр Днепра Борис Филатов, сопроводив свой рассказ итоговым выводом: «Россия бросит тебя, сынок. Всегда». Филатову, убежденному нацисту и мрази, предлагавшему давать сепаратистам любые обещания, а после – вешать, не стоило бы доверять ни в чем, а главное – не стоит мыслить в заданном им направлении. Но он точно указал на больное место: людей, которые стали рассматривать трагедию в очерченных Филатовым границах, нашлось немало. И нельзя сказать, что у них нет оснований. Многие из тех, кто бежал из Украины в Россию, спасаясь от преследований, годами мыкают горе в попытках как-то натурализоваться или хотя бы продлить легальный статус, дающий право проживать на российской территории. И хотя есть счастливые исключения, но по отзывам этих людей, большинству из них приходится очень несладко. Сейчас они повторяют вслед за Филатовым: «Россия бросит тебя. Всегда». А я бы все-таки не стал спешить с обобщениями, хотя, конечно, этот случай оставляет после себя невероятно мерзкий привкус. Во-первых, есть скучная фактология, указывающая на то, что Филатов и его злорадствующие или невольные последователи неправы. Так, экс-премьер украинского правительства Николай Азаров, возглавляющий ныне Комитет спасения Украины (помогающий украинским эмигрантам в таких драматических обстоятельствах) не считает эту историю типичной. А по мнению зампредседателя комитета Госдумы по делам СНГ Константин Затулина (много лет занятого проблемами русских общин за пределами России) такие случаи можно пересчитать на пальцах одной руки. Совершенно ясно, что эпизод чудовищный, но от этого он вовсе не обязательно должен быть прописан в категории «всегда», куда его поместил днепропетровский мер. Тем не менее, нескольких или даже одного такого события – слишком много. Время от времени мы узнаем об аналогичных решениях суда о депортации на территорию Украины даже бывших ополченцев, которых там ожидает немедленная расправа. Слава Богу, благодаря огласке, пока удавалось предотвратить высылку этих людей. Но ситуация повторяется вновь и вновь, что, по меньшей мере, свидетельствует о том, что власти не торопятся вносить соответствующие коррективы в законодательство и судебную практику. Несомненно, положение должно быть изменено. Предложение принять «Закон Марины Меньшиковой», который позволил бы активистам Русской весны получать политическое убежище, кажется не просто уместным, но и изрядно запоздавшим. Но если те, кто обвиняет сегодня российские власти в преступном равнодушии, думают, что они имеют дело с какой-то специфической особенностью России, затрагивающую только беженцев из Украины, то они ошибаются. Пренебрежение российского государства заботами маленького человека есть вообще наше узкое место испокон веку. Давайте вспомним Акакия Акакиевича из гоголевской шинели – символ брошенности и отсутствия всякой заботы со стороны государства о собственном гражданине. Мелкий чиновник, почти блаженный в силу незначительности его претензий к миру – всего-то – поесть абы что, выпить вечером чаю, переписать очередную бумагу на работе, да блаженствовать в складках новой шинели – мог быть спасен, если б государство явило ему свой лик в виде деятельного участия со стороны обычного городового. Может быть, даже и шинель не удалось разыскать, но сама мысль о том, что о нем кто-то думает, что он кому-то нужен, могла вернуть несчастному Акакию Акикиевичу веру в себя и желание жить. А там глядишь, и не умер бы от простуды – нашел бы в себе силы встать на ноги. В каком-то смысле, российское государство по советской еще инерции относится к человеку как к расходному материалу. Но если коммунистическая идеология предписывала из нынешних поколений строить прекрасный завтрашний день, не слишком считаясь с потерями, то постсоветская Русь, переняв бюрократическую холодность по отношению к человеку, превратило свинское к нему отношение в абсолютно бессмысленную, антигуманную и издевательскую процедуру. Конечно, российского гражданина его паспорт спасает от депортации, но до недавнего времени он вовсе не был огражден от бюрократического произвола. Чиновник мог просто отказаться рассматривать его дело или же затягивать рассмотрение, как угодно долго. Эмигрант и обладатель гражданства отличались между собой только уровнем бесправия, но ни в том, ни в другом подавляющая часть государевых людей не видела полноценного человека. Я помню, как несколько лет назад мне пришлось менять общегражданский паспорт, и начальник паспортного стола за ускорение процедуры потребовал взятку. У меня не было выхода и пришлось платить. Удивило меня то, что чиновник взял деньги, не таясь, на глазах двух сотрудниц, сидевших в кабинете. Я еще тогда подумал, что такие вещи любят прикровенность, не дай Бог, завтра они поссорятся между собой, и обиженная подчиненная накатает заяву в прокуратуру. Но, видимо, тогда ничего подобного им даже в голову не приходило. И вот теперь в России работают прекрасно оборудованные МФЦ, быстро выдающие общим числом 30 видов документов. Без мучительного стояния в очередях в каких-то грязных и узких коридорах, без хамства и даже намека на вымогательство. Между прочим, когда их только открыли, наладить работу удалось далеко не сразу. Элементарно у сотрудников просто не было опыта нормального уважительного отношения к рядовым гражданам. Это я к тому, что в России недостаточно быстро, но все же что-то меняется. О проблеме политических беженцев мы знаем давно, и я надеюсь, что после чудовищного случая Марины Меньшиковой, и эту проблему начнут как-то решать. Хотя бы потому, что она весьма неблагоприятно сказывается на репутации российских властей. Но рассуждающие на тему «Россия всегда предаст» (а их сейчас хватает в социальных сетях в связи с трагичным случаем), думаю, не учитывают колоссальных усилий, которые прилагаются для того, чтобы не только удержать на плаву республики Донбасса, но и задать им горизонт развития. Можно говорить об эффективности и правильных точках приложения этих усилий, но неоспорим факт, что работа ведется. Это передний край, линия фронта. В общей проблематике, связанной с Украиной, я думаю, Донбасс является приоритетным направлением, а все остальное по привычке задвинуто в долгий ящик. Предательства нет, но есть неточный расчет, обязательный элемент разгильдяйства и бардака, правовая недоработанность, русское авось и что-нибудь еще. И да, есть у империи свойство больше заботиться о геополитических раскладах, нежели о судьбах отдельных людей. Как и известно, что пока гром не грянет, русский мужик не перекрестится. Похоже, самое время перекреститься пришло. Андрей Бабицкий, журналист
