Москву захотели переименовать

Москва – город с очень богатым прошлым, в котором, как в зеркале, отобразилась история всей страны. Почти за тысячу лет своего существования столица неоднократно перестраивалась, разрушалась, но вновь восстанавливалась, становясь все больше, сильнее и богаче. Многие правители желали изменить город на свой лад. Самую масштабную трансформацию затеяли в прошлом веке большевики. В советское время Москва не просто кардинально изменила привычный вид, но и чуть не утратила свое древнее название. Ильич – человек и столица В январе 1924 года умер вождь мировой революции Владимир Ленин. Память первого главы советского государства нужно было как-то увековечить. Стали думать. Мавзолея прямо на Красной площади у кремлевской стены, переименования улиц, площадей в честь Ленина деятелям большевистской партии показалось недостаточно. Тогда некоторым партийным функционерам пришла в голову мысль: а почему бы не назвать в честь почившего вождя столицу? Сели думать. Один город Ленина – Ленинград – к тому моменту в стране уже был, повторяться не хотелось. Изобретать велосипед не стали, остановившись на названии... Ильич. Инициативу продвигали на самом верху. В 1927 году около 200 партийных чиновников направили обращение на имя председателя ВЦИК (формального главы СССР) Михаила Калинина с просьбой сделать Москву Ильичем. Уверенности инициаторам добавляло недавнее переименование Петрограда в Ленинград. Ведь если можно сменить название столицы северной, то почему бы не переименовать столицу историческую? В конце концов, время было такое – "мы наш, мы новый мир построим", а значит, стать реальностью могли даже самые смелые и невероятные идеи. Решающее слово было за генеральным секретарем ЦК ВКП(б) Иосифом Сталиным. Пройдя через несколько этапов жестокой внутрипартийной борьбы, Коба к 1927 году вышел из нее абсолютным победителем, сосредоточив в своих руках неограниченную власть. Но даже вождю народов идея назвать два крупнейших города страны в честь Ленина показалась перебором. Инициатива была признана вредной и отложена в дальний ящик. Подобострастный нарком В следующий раз к идее переименования Москвы вернулись спустя 11 лет – в 1938 году. С инициативой выступил нарком внутренних дел Николай Ежов. Он подал записку в Верховный Совет СССР, где заявил, что придание столице нового имени "требуют трудящиеся по всей стране". Ежов не соврал: некоторое время назад соответствующие "настойчивые просьбы" высказали делегаты чрезвычайного 27-го Всесоюзного Съезда Советов. Необходимость переименования Москвы, по мнению наркома, была вызвана тем, что город стал столицей "самого передового в мире" пролетарского государства – примера для подражания для коммунистов из других стран. А посему для столь важной и ответственной роли прежнее название не годилось. Ежов, недолго думая, предложил назвать столицу в честь вождя народов – Сталинодаром. Свою пояснительную записку рассыпавшийся в комплиментах Кобе нарком снабдил стихами некоей москвички Чумаковой: Мысль летит быстрей, чем птица, Счастье Сталин дал нам в дар. И красавица-столица Не Москва – Сталинодар! Проект переименования города был представлен в политбюро ЦК ВКП(б). Однако сам Сталин к идее отнесся прохладно. Как пишет публицист Сергей Лозунько, вождь народов назвал инициативу Ежова глупостью. Есть мнение, что идея наркома была вызвана банальным страхом за свою жизнь. К 1938 году кресло под утопившим страну в крови массовых репрессий Ежовым, очевидно, зашаталось. Многие в партии были недовольны масштабами развязанного террора. Отсюда и пропитанная подобострастием попытка назвать Москву Сталинодаром. Жить захочешь – еще и не такое придумаешь. Впрочем, Ежову это не помогло: в том же году он был снят со своего поста, а спустя два года расстрелян. "Подхалимствующие дураки" Почему сам Сталин был против увековечивания его имени в названии столицы? Частично свет на этот вопрос проливает запись беседы немецкого публициста Леона Фейхтвангера с вождем народов. Вот как он описывал реакцию главы государства на вопрос о его восхвалениях в народе: "Он (Сталин. – Прим. ред.) извинил своих крестьян и рабочих тем, что они были слишком заняты делами и не могли развить в себе хороший вкус, и слегка пошутил по поводу сотен тысяч увеличенных до чудовищных размеров портретов человека с усами – портретов, которые мелькают у него перед глазами во время демонстраций". В ответ Фейхтвангер указал Сталину, что его портреты и бюсты выставляются даже в картинных галереях, а ведь у работающих там людей чувство вкуса наверняка присутствует. "Тут он становится серьезен. Он высказывает предположение, что это люди, которые довольно поздно признали существующий режим и теперь стараются доказать свою преданность с удвоенным усердием. "Подхалимствующий дурак приносит больше вреда, чем сотня врагов", – приводит публицист слова вождя народов. Последние попытки В следующий раз к идее переименования столицы вернулись после победы над гитлеровской Германией, а затем – после смерти самого Сталина в марте 1953 года. Тогда верноподданическими настроениями были охвачены целые предприятия и учреждения по всей стране, славшие в столицу просьбы об увековечивании памяти усопшего вождя народов. Помимо Москвы, существовали проекты переименования целых республик. Так, Грузия – родина Кобы – должна была стать Сталинской Советской Социалистической Республикой. Другие шли еще дальше, предлагая переименовать в честь Сталина целое государство, – в Союз Социалистических Сталинских Республик. К счастью, ни один из этих проектов не был реализован на практике. А спустя несколько лет после смерти вождя народов изменилась и политическая конъюнктура – начался процесс десталинизации. Его апофеозом стал XX съезд КПСС в феврале 1956 года, осудивший культ личности вождя народов. Тогда же тело Сталина было вынесено из мавзолея на Красной площади. А Москва так и осталась Москвой.