Руководитель УФАС Армен Ханян: Люди должны знать, что мы на их стороне, и правда победит. Но за нее надо бороться

Столичное УФАС раскрыло очередной картельный сговор. Компания, чудесным образом победившая в 11 аукционах, вынудила медклиники Москвы закупать лекарства по сильно завышенным ценам. О том, с чем еще приходится сталкиваться городским антимонопольщикам, почему москвичи стали чаще писать жалобы, можно ли победить «холодные звонки» и когда ждать справедливых тарифов — в сегодняшнем интервью руководителя УФАС по Москве Армена Ханяна. — Армен Эдуардович, вы руководите столичными антимонопольщиками больше полутора лет. Как по ощущениям — жалоб стало больше или меньше? — Больше. Причем много обращений не по нашему, так сказать, профилю. Люди жалуются на повышение цен на товары, на навязывание дополнительных страховых продуктов при оформлении кредитов или, например, на отказ от оформления полиса ОСАГО… Все эти обращения мы перенаправляем по адресатам, в чьей компетенции находятся данные вопросы — в Роспотребнадзор, Центробанк и т. д. Что касается нашего профиля, то чаще всего в управление обращаются по вопросам госзаказа: участие в торгах, избыточные требования в аукционной документации, необоснованное отклонение поданной заявки, отказ в допуске... Тут рост примерно в 5–6 раз: с 3 тысяч жалоб в 2010 году до более чем 15 тысяч в 2016-м. За прошлый год статистику еще полностью не подбили, но прогнозируем увеличение. По крайней мере за три квартала рост на 10% уже зафиксировали. По закону по каждой жалобе нужно вынести решение в течение пяти дней, мы практически захлебываемся в этом потоке, но делаем свою работу, так как понимаем, что этот вал — результат нашей деятельности: у людей растет доверие к нам, уверенность, что их права восстановят и правда восторжествует. — Абсурдные требования в госзаказах еще попадаются? — Да, народ креативит. Иногда до смешного доходит. Недавно рассматривали жалобу — заказчик потребовал от потенциальных поставщиков туалетной бумаги указать значение усилия, которое необходимо приложить к этой самой бумаге, чтобы ее разорвать при влажности 15%, а заодно прописать степень впитываемости. Понятно, что любой заказчик хочет получить качественный результат, но когда этот результат может обеспечить только один исполнитель, есть повод задуматься. Креативят, кстати, не только заказчики. В сфере госзакупок мы все чаще сталкиваемся с так называемыми профессиональными жалобщиками, которые обращаются с заявлениями в УФАС, а потом приходят к заказчику с «интересным» предложением: готовы, мол, отозвать заявление, но не безвозмездно. Недавно совместно с правоохранителями взяли с поличным таких шантажистов. Приличные люди — генеральный директор и тендерный управляющий компании — требовали за отзыв жалобы 700 тысяч рублей… — А как с незаконной рекламой, тоже жалобы растут? — Есть такое дело — сейчас порядка 3 тысяч в год. В общей сложности речь идет о 5–6 тысячах фактов нарушений. По 500 возбуждаем дела, в остальных случаях нарушения если и есть, то не по нашему профилю. Основные «рекламные» проблемы — недобросовестная конкуренция, введение в заблуждение, некорректное сравнение и т. д. Проводим и плановые проверки. В этом году проверяли крупного рекламного распространителя — «Гэллэри Сервис», около 70 дел завели. Правда, не все нарушения на их совести — часть дел возбудили в отношении рекламодателей. Но, надо сказать, обошлось без вопиющих фактов (вроде рекламы алкоголя, табака или наркотиков, например): где-то не указали возрастной ценз, где-то слишком мелкий или плохо читаемый шрифт и т. д. Сейчас проверяем другого крупного рекламораспространителя — АО «Максима Телеком», который отвечает за рекламу при подключении к сети Wi-Fi в метро… — Какие-нибудь новые навязчивые формы рекламы появились в Москве? — Да, в прошлом году один из провайдеров интернета решил, что может получать согласие абонента на прослушивание рекламы (а оно необходимо по закону) хитро составленным вопросом. Услышав в трубке «Здравствуйте, по поводу домашнего интернета с вами могу поговорить?», люди, естественно решали, что им звонит их провайдер с какой-то важной информацией, ведь у большинства москвичей есть домашний интернет. Ну а после ответа «да» слышали в ответ рекламу стороннего. Управление признало такую рекламу ненадлежащей. То же самое, кстати, касается и случаев, когда вам звонит робот с каким-нибудь предложением вроде: «Хотите вылечить остеохондроз? Для связи с оператором оставайтесь на линии»… Холодные звонки — это как раз по нашей части. Я сам постоянно сталкиваюсь с подобным. Но здесь, чтобы привлечь нарушителей к ответу, очень важно зафиксировать ситуацию — записать разговор на диктофон, поставив, например, телефон на громкую связь, и сказать: «Я согласия на рекламу не давал». — А на что еще не дают москвичи согласия, с чем мы не хотим мириться? — С недобросовестным поведением застройщиков, например. Скажем, рекламируют будущий дом на стадии котлована. Потенциальный покупатель видит красивые буклеты: солнце, небо, зеленый лес, красивый дом, умопомрачительные планировки… Да и цена приемлемая. А через несколько лет получает совершенно иное. Например, квартиру, у которой волшебным образом изменилась высота потолков. Был у нас такой застройщик — вместо потолков 2,75 делал 2,65 и в итоге «наскребал» таким образом на дополнительный этаж. Недавно разбирались с другим домостроителем — этот увеличил площадь квартир на 15 квадратных метров и потребовал с покупателей дополнительную плату. С одной стороны, вроде бы и не его вина: Москомархитектура при согласовании проекта потребовала изменить фасад многоэтажки, добавив балконов. А с другой — застройщик своевременно приобретателей об этом не проинформировал. Хорошо, там все согласились на доплату. Но бывает же, что человек берет кредит, еле концы с концами сводит, его выплачивая, а тут ему говорят: давай еще 500 тысяч, а то и миллион. — Такие истории — это разве ваш профиль? — Мы считаем, что это проявление недобросовестной конкуренции. Потому что в момент, когда застройщик завлекает всех своими красивыми буклетами, рядом другой застройщик тоже продает свой объект. И квартиры у него похожие — и по количеству комнат, и по планировкам, и по местоположению, только стоят чуть дороже. Естественно, покупатель делает выбор в сторону первых. А в итоге получает вовсе не то, что ему обещали. Между тем закон четко говорит: гражданин не должен нести дополнительных обременений помимо тех, которые указаны крупным шрифтом в договоре. Но справедливости ради надо сказать, что многие застройщики, в отношении которых мы начинали разбирательства, стараются исправить ситуацию. Да и не всегда они преследуют корыстные цели. Многие просто не до конца разбираются во всяких процедурных вопросах, коих множество. Ну, на ошибках учатся. — Да это, наверное, и не самое шаблонное нарушение в жилищной сфере… — Да, самые шаблонные — это отказ от открытого конкурса на отбор управляющей компании в жилых домах. Я сейчас говорю про вновь возведенные. По закону в течение двух месяцев после ввода дома в эксплуатацию орган местного самоуправления должен объявить конкурс и избрать управляющую компанию. Бывает, что управы забывают это сделать. Но после наших предупреждений все-таки исправляют ситуацию. А вот с застройщиками ситуация более проблемная. В Жилищном кодексе говорится о конкурсе на отбор управкомпании в многоквартирный дом. Но наши застройщики придумали новый термин — «многофункциональный комплекс». И рассказывают нам, что, дескать, возвели именно его, про комплекс в ЖК ничего не сказано, значит, что хочу, то и ворочу: я построил, я свою управкомпанию сюда посадил, и никакие конкурсы не нужны. Мы категорически против такой трактовки. Потому что если в доме больше двух квартир, он уже многоквартирный, и управкомпанию для него надо выбирать в соответствии с Жилищным кодексом. Понятно, зачем это надо застройщику — чтобы получать дополнительное финансирование, рисуя в платежках любые суммы. И наша задача оградить людей от подобного произвола. — Раз уж речь зашла о платежках. Скажите, мы, обычные потребители электричества, тепла и воды, когда-нибудь сможем узнать подробно, из чего складываются те или иные тарифы? Почему, скажем, за киловатт мы платим 4,04 рубля, а не 4,05 или 4,01? Или почему за шесть лет, с 2011-го по 2017-й, расценки на тепло скакнули аж в два раза? Или почему из нашего кармана — через те же самые тарифы — оплачиваются проценты по взятым компанией кредитам… — За прошлый год центральный аппарат и все территориальные органы провели титаническую работу, чтобы исключить перекосы тарифного регулирования. Cейчас приходится исправлять ситуации, «наработанные» упраздненной Федеральной службой по тарифам. Например, принятый ранее закон позволял добавлять в тариф все затраты, которые включены в инвестиционные программы регулируемых организаций. В итоге, чтобы обосновать тот или иной тариф, в регионах начинали спешно придумывать эти самые инвестиционные программы, от которых населению часто было ни жарко, ни холодно. В итоге понастроили массу никому не нужных инфраструктурных объектов, и теперь потребители вынуждены это оплачивать. — Я, например, слышала, что в тариф по теплу заложены налоги поставщика государству. И они составляют довольно существенную часть. Это нормально? — Конечно, это ненормально… Но чтобы выправить этот перекос, нужно время. Руководитель ФАС держит это направление на особом контроле. Надеюсь, что к лету будет принят федеральный закон о тарифном регулировании, который четко обозначит, какие затраты можно вкладывать в тариф, а какие нельзя. В декабре президент утвердил нацплан по развитию конкуренции, туда тарифная политика тоже интегрирована. Согласно этому документу каждое ведомство, каждое министерство и федеральная служба должны ежегодно готовить дорожные карты по развитию конкуренции в своих отраслях, ежегодно отчитываться о результатах в правительстве. Причем эти отчеты должны предварительно направляться в ФАС, чтобы мы смотрели, действительно там конкуренция или только лукавство монополий. Это очень важный шаг. Огромнейший, я бы сказал. Надеюсь, ждать осталось недолго. — К вопросу о монополиях. Если посмотреть ленту новостей УФАС, месяца не проходит, чтобы не было сообщения об очередном нарушении со стороны МОЭК или Мосэнергосбыта… — Да, в новостях они фигурируют постоянно. Сейчас, например, разбираемся с безучетным потреблением. Типичный пример. Предприятие находится на обслуживании у энергетической компании. Ее представители периодически осматривают приборы электропотребления. И однажды обнаруживают, например, неисправность прибора учета под пломбой. Я сейчас не касаюсь вопроса, по какой причине это произошло, — может, заводской брак прибора, может, еще что. В любом случае вина хозсубъекта не доказана, но энергетики составляют акт и предъявляют ему счет, исходя из безучетного потребления со времени прошлой проверки счетчиков. А суммы там, надо сказать, титанические. Бывает, даже за рамки условий договора выходят. Скажем, по договору компания должна при безучетке условно за 1000 киловатт/час платить, а ему выставляют счет на 10 000. Так ведь и до банкротства предприятие можно довести, а еще и подачу электричества могут ограничить. И количество прецедентов растет: в 2016 году девять подобных дел было, в прошлом — 17, на сегодняшний день уже 16… Ощущение, что счета выставляли по принципу «Оплатят — хорошо, не оплатят — заставим». Этакий рэкет. Мы в прошлом году Мосэнергосбыт на 22 миллиона оштрафовали за то, что людей подводили под неучтенное потребление. С МОЭК тоже периодически разбираемся. Например, ее представители проверяют общедомовый прибор учета и тоже обнаруживают неисправность. И мало того, что начисляют управкомпании плату по нормативу выше фактического потребления, так еще его и увеличивают, применяя повышающий коэффициент. Управкомпания, естественно, транслирует это жильцам. А те смотрят в платежку и ужасаются: три месяца назад платили три тысячи, а сейчас — все шесть. Откуда? В прошлом году 18 дел у нас было по таким эпизодам... — Ну, смотрите, из года в год эти две компании фигурируют в ваших новостях, куча жалоб на них идет, куча штрафов взыскивается. И все как с гуся вода. Почему никак не найдется на них управа? — А потому что нельзя придумать единые, однозначно толкуемые всеми правила, к сожалению. Я неоднократно сталкивался с этим. Законопроектная деятельность так устроена, что любые инициативы требуют согласования с министерствами, ведомствами, профильными комитетами Госдумы. Необходимо выверять каждое слово, пытаться так сформулировать закон, чтобы он не трактовался двусмысленно. И в процессе обсуждения ты понимаешь, что одну и ту же фразу несколько людей поразному понимают. Приходится опять читать по новой, выверять. Наконец мы находим единую формулировку, закон вступает в силу, но со временем может выясниться, что он опять требует доработки. Поэтому тут только два пути: нарабатывать практику, после чего инициировать нужные поправки в нормативные акты и вырабатывать в населении активную жизненную позицию. Люди должны знать, что мы — на их стороне, что правда рано или поздно восторжествует. Но за нее надо бороться. — За адекватные цены в аэропортовских едальнях можно побороться? — Можно. Но стоит помнить про рыночную экономику. Я ведь тоже летаю через аэропорты и тоже возмущаюсь ценам. Более того, лично фотографирую каждое меню «Шоколадницы», «Кофе хауза» и других сетей, а потом, приезжая в тот или иной город, анализирую, какие цены там и здесь. Но говорить могу только о «Внукове», так как «Домодедово», «Шереметьево» и «Жуковский» находятся в ведении областного УФАС. Во «Внукове» в сетевых кафе цены практически такие же, как и в городе. В одиночных — по-разному. Но их там 20 хозсубъектов, они друг с другом не связаны, у мелких кафешек годовая выручка не превышает 400 миллионов (значит, по закону у них нет доминирующего положения), в общем, конкуренция налицо. В «стерильной зоне» цены чуть выше, да, но тоже не запредельно. Скорее всего, это связано с особым режимом прохода: помещений мало, много продуктов хранить нельзя, нужно оплачивать лицензию на проход персонала, вынос мусора, в общем, эта зона требует больше затрат на обслуживание. Но мы сейчас досконально разбираемся в причинах. Возможно, дело в завышении арендной платы самим «Внуково», потому что он по сути является монополистом по предоставлению помещения. Но с этим, повторюсь, еще надо разобраться. — А москвичи чем-то могут вам помочь? — Конечно, могут! Прежде всего пониманием, что под лежачий камень вода не течет. Видите нарушение — не проходите мимо, сигнализируйте. Но доказательно — с приложением фотографий, скриншотов, указанием точного времени и места. Кроме того, ежеквартально у нас проходят общественные слушания по результатам нашей деятельности. Ближайшие будут в середине марта. Приходите. Там достаточно активная дискуссия бывает по всем вопросам. Это отличная возможность и нам оценить нашу работу, и людям высказать свои предложения и замечания. Прийти может абсолютно любой гражданин. Единственное, нужно предварительно написать на электронную почту (она есть на сайте) о своем визите, чтобы пропуск заказать. В остальное время мы тоже открыты для диалога — в управлении ведется прием граждан, люди приходят, рассказывают о проблемах, мы помогаем. А как иначе? Такая работа. СПРАВКА Армен Эдуардович Ханян родился 6 июля 1979 года в городе Раздан (Армения). В 2000 году окончил Российскую таможенную академию по специальности «Экономика и управление на предприятии». В 2008 году — Магистратуру Европейского учебного центра при МГИМО(У) МИД России по специальности «Политика Европейского союза». Кандидат экономических наук. С 2000 года работал в Федеральной таможенной службе, с 2008-го — в ФАС. С июля 2016 года — руководитель УФАС по Москве. Имеет звание «Почетный работник антимонопольных органов России». В 2015 году был награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. ЦИФРА 15 тысяч жалоб по госзаказу поступило в УФАС по городу Москве в 2017 году. Около 7 тысяч обращений касались торгов.