Вероятность легализации российских ЧВК на этот раз действительно высока

На фоне продолжающихся дискуссий вокруг очередного законопроекта призванного регулировать эту сферу, очередным поводом вернуться к теме стали слухи о потерях в Сирии, которые понесла т.н. «ЧВК Вагнера». В российском информационном пространстве не стихает обсуждение проблемы частных военных компаний (ЧВК). На фоне продолжающихся дискуссий вокруг очередного законопроекта призванного регулировать эту сферу, очередным поводом вернуться к теме стали слухи о потерях в Сирии, которые понесла т.н. «ЧВК Вагнера». Военные эксперты, журналисты, политики разнообразных взглядов, как в России, так и за её пределами высказываются по поводу возможного законодательного оформления частной военной деятельности. Формально новый виток дискуссии был запущен после заявления министра иностранных дел Сергея Лаврова, которое он сделал 15 января 2018 года в ходе пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2017 году. Слова главы МИД РФ о необходимости «четко зафиксировать законодательную базу для того, чтобы эти люди (сотрудники ЧВК – прим. автора) также были в правовом поле и защищены» были ответом на вопрос о судьбе Григория Цуркану и Романа Заболотного – граждан России, попавших в плен к боевикам ИГИЛ в сентябре прошлого года. Слова главы МИД явно не были руководством к действию и во многом являлись следствием внутриведомственной дискуссии по данному вопросу. Однако парламентарии отреагировали незамедлительно: 17 января 2017 года депутат Михаил Емельянов выступил с заявлением о готовности в кратчайшие сроки доработать и внести на рассмотрение Госдумы законопроект, регулирующий деятельность ЧВК. Пока непонятно, какой именно из четырех законопроектов, вносившихся ранее членами фракции «Справедливая Россия», положен в основу текущего документа – достоверно об этом можно будет судить только после его публикации. С каждым днём появляется всё больше подробностей: как из уст самого инициатора документа, так и из «достоверных источников». Однако вопросов меньше не становится. «Вопрос так часто поднимали, что он в конце концов повис в воздухе» Начнём с того, что заявление Лаврова – по существу, первое высказывание на эту тему в положительном ключе со стороны высокопоставленного представителя исполнительной власти, начиная с 2012 года, когда последовательно идею легализации в России одобрили В. Путин и Д. Рогозин. Не будем подробно останавливаться на предыстории данного вопроса. Отметим только, что данный законопроект после внесения его на рассмотрение в ГД станет уже пятым подобным документом. В разных вариациях и под разными названиями он уже рассматривался парламентариями практически ежегодно: в 2012, 2014, 2015 и 2016 годах. Вердикт был всегда один: «вернуть субъекту права законодательной инициативы»; причина – несоответствие требованиям Конституции и регламенту Государственной Думы. Понятное дело, что отсылка к требованиям Конституции являлась предлогом для отказа. Причина же, судя по всему, кроется в позиции силовых ведомств (в особенности ФСБ и Минобороны), которые не только рассматривали до настоящего времени легализацию ЧВК в России потенциальной угрозой стабильности и безопасности страны (особенно с учётом «украинского опыта»), но и не могли договориться между собой о том, кто будет контролировать процесс лицензирования и другие аспекты деятельности данных структур. По некоторым данным, вопрос о лицензировании ЧВК по-прежнему является камнем преткновения между ФСБ и Министерством обороны. Объективно говоря, если в законопроекте будет зафиксировано монопольное право какого-либо из силовых ведомств на лицензирование и контроль деятельности ЧВК, шансы на его принятие резко снизятся. Создание межведомственного регулирующего органа в этом смысле было бы наиболее здравым и эффективным решением. Так может быть, заявление С. Лаврова выражало лишь его частное мнение или позицию МИД, а справедливороссы, в столах у которых припасён уже не один законопроект на эту тему, просто среагировали, решив воспользоваться удачным информационным поводом и повысить тем самым шансы на успех? Конечно, возможно и такое. Однако нельзя не отметить, что, начиная с августа-сентября 2017 года постепенно менялась тональность материалов, посвящённых возможной деятельности так называемой «ЧВК Вагнера»: если раньше Кремль и власти в целом всячески отрицали существование данной структуры и её причастности к успехам военной операции в Сирии, то за последние полгода в информационном поле стал доминировать дискурс, подчёркивающий роль бойцов «музыкального оркестра» и их героизм. Значит, процесс совершенно точно не был спонтанным, и подчиняется своей логике… «Не делай ничего без причины и цели» В российском военном ведомстве достаточно серьёзно относятся к возможностям, которые предоставляют ЧВК своим нанимателям. Достаточно отметить тот факт, что в Военной доктрине РФ ЧВК упоминаются в контексте описания ключевых внешних военных опасностей. Судя по всему, для российского руководства в вопросе о целесообразности принятия закона о ЧВК, наиболее важной является не столько потенциальная эффективность частных структур, сколько возможность локального использования ЧВК в вооружённых конфликтах или в зонах, где военное присутствие необходимо, а задействование вооружённых сил не представляется возможным или нецелесообразно – особенно с точки зрения болезненного восприятия российским обществом возможных потерь. Учитывая возрастающее количество конфликтных регионов, где российское руководство стремится играть ведущую роль, ЧВК могут стать незаменимым инструментом. Думается, свою роль в корректировке подхода официальной власти к освещению вопроса о «тех, кого там нет» сыграло и то, что дальше отрицать само существование структуры уже просто невозможно по совокупности обстоятельств (потери, информационный шум и т.п.). Наверняка это так, хотя отнести гласность к списку определяющих факторов, наверное, всё же нельзя. Перспектива успеха российских ЧВК на мировом рынке военных услуг вряд ли является ключевой при оценке возможности легализации данного бизнеса в России. Во-первых, этот рынок, по большому счёту уже поделён между крупнейшими игроками, и найти серьёзных заказчиков среди иностранных государств, корпораций и частных лиц отечественным компаниям будет непросто – тем более в условиях ужесточения санкционной политики. Во-вторых, думается, что российское руководство рассматривает ЧВК исключительно как собственный инструмент, а также инструмент по защите интересов крупнейших российских корпораций, работающих за рубежом. «Русский с китайцем…»? Отсюда и появляющиеся высказывания отдельных российских законодателей по поводу необходимости подчинения ЧВК Министерству обороны – нонсенс, если смотреть с точки зрения американского или европейского опыта. В случае положительного заключения со стороны федеральных органов исполнительной власти, в России будет принята «китайская модель», где ЧВК тоже являются своего рода филиалом Народно-освободительной армии Китая. Плохо это или хорошо – вопрос дискуссионный, однако назвать такие компании «частными» можно будет лишь условно. География возможного применения ЧВК по заказу российского государства широка: от Афганистана, Йемена или Ливии, до Судана, Филиппин или Венесуэлы. Свою роль ЧВК могли бы сыграть и при решении «украинского вопроса». Американский опыт показывает, что спектр задач, которые могут решать ЧВК, крайне широк. Думается, что в российском варианте речь будет идти, главным образом, о непосредственном участии в боевых действиях, обучении, охране объектов и лиц. Примечательно, что в законе якобы фигурируют формулировки, устанавливающие запрет на «насильственное изменение международно-признанных границ, нарушение суверенитета, поддержку иностранной оккупации». Логично ждать новых инициатив со стороны России в сфере международно-правового регулирования деятельности ЧВК – в частности на площадке ООН. Москва на протяжении многих лет является участником переговоров по данному вопросу, но заметных результатов в определении статуса ЧВК и их сотрудников на международной арене как не было, так и нет. Документ Монтрё и Международный кодекс поведения частных охранных компаний по-прежнему являются наиболее значимыми в это отношении документами, и РФ в число стран-подписантов не входит. Возможно, именно в контексте международно-правовых инициатив России стоит рассматривать и появившиеся сведения о направлении проекта модельного закона «О частной военно-охранной деятельности» в секретариат Парламентской ассамблеи ОДКБ. Каких будут брать в операторы? В тематических группах в социальных сетях уже и сейчас не протолкнуться от желающих, обращающихся друг к другу с вопросом «как попасть в ЧВК». Так чего же ждать потенциальным кандидатам в операторы ЧВК и к какой работе готовиться? В случае принятия закона о ЧВК в том виде, который можно было видеть в предыдущих законопроектах, в краткосрочной перспективе сохранится потребность в сотрудниках, способных выполнять функции пехоты, действовать в составе штурмовых групп и подразделений. Судя по имеющимся данным, ЧВК не смогут выполнять, например, разведывательные функции, что также сильно отличает российский подход от той практики, которая распространена в тех же США, где ЧВК могут заниматься разведкой, участвовать в стратегическом и оперативно-тактическом планировании, обслуживать и управлять БПЛА и др. Однако по мере формирования новой структуры российского рынка военных услуг, а также по мере расширения географии и задач, под которые могут привлекаться ЧВК, требования к сотрудникам будут расти, а значит, желающим стоит повышать свой профессиональный уровень, а также учить иностранные языки, повышая свою конкурентоспособность. Вероятность легализации деятельности ЧВК в России на этот раз действительно высока, однако считать этот вопрос решённым и давать стопроцентные прогнозы нельзя: слишком много факторов, которые ещё могут всё изменить. Вне зависимости от того, как будет выглядеть итоговый законопроект – такое решение можно только приветствовать. Выведение ЧВК из серой зоны, признание их существования, определение статуса ЧВК и их сотрудников – таков лишь неполный перечень преимуществ, которые в перспективе могут повысить эффективность и вариативность действий России на международной арене. Владимир Неелов, эксперт «Центра стратегической конъюнктуры»