Выдержки из дневников Степанова-Мамаладзе

Открытие конференции по режиму «открытого неба» «Новая этика сотрудничества» Джеймс Бейкер Недавно заглянул в дыру в Берлинской стене. Всюду падают стены. Стабильность и предсказуемость. Разногласия по вопросу воздушных сил. Исключает возможность неожиданной атаки. Концепция Сталина: безопасность Советского Союза означает отсутствие безопасности для других. Геншер и Фишер сидят рядом. Быстрая эволюция на старом континенте. Безопасности без сверхоружия не было. Не будет и без доверия. Скубижевски Одним из источников изменений была Польша. Слово «солидарность» приняло общеевропейское атлантическое значение Ван ден Брук (Нидерланды) На Женевской конференции 1955 года. Хрущев. Удар грома. Короткое замыкание и полная темнота. Выражает уверенность в том, что единая Германия меняет свой облик. Ноль в деле построения нового европейского миропорядка. Димитров Говорит по-английски. Встреча. Херд. У вас весьма неформальный стиль. Особенно в том, что касается космоса; здесь не только шпинат выращивать. Мы слушаем вас и наслаждаемся. [Херд] Темп событий. Бейкер. Хотелось бы поговорить о двух вещах. 1) [Мы] хотели бы сохранить численность личного состава на нынешнем уровне, т. е. 195 тысяч в центральной зоне и 225 — в остальных. Мы уже обсуждали, что даже если вы покинете Восточную Европу (зачеркнуто) Германию, то все равно останетесь величайшей державой. 2) Об объединении Германии. Формула «два плюс четыре», о которой мы говорили в Москве. Это лучший подход в интересах всех основных игроков за столом. Мы должны как можно скорее договориться, не ставя при этом друг друга в неловкое положение. Формула «два плюс четыре» отвечает на вопрос о дальнейшем пребывании советских войск в Германии. Предложение Бейкера — результат моей утренней беседы с ним. Думаю, оно охватывает и ваши ожидания, о которых вы говорили в Москве. Э.А. [Шеварднадзе] Есть элементы, на которых я не заострял бы внимания, которые вызывают раздражение. Все мои коллеги говорят: Объединенная Германия будет членом НАТО Произойдет ли объединение Германии? Когда об этом говорят как о свершившемся факте, реакция советских людей не учитывается. Упомяни я об этом вчера, состоялась бы дискуссия. Вам стоит проявлять большую гибкость не только в действиях, но и в своих заявлениях. Касаемо формулы «два плюс четыре» Бейкер консультировался по поводу согласования заявления. Я ничего против этого не имею. Я должен проконсультироваться с Москвой. Вас смущает объединение? Мы говорим об объединении. «Сближение» нереалистично. События в ГДР нас не радуют. Заявление имело бы стабилизирующий эффект. Слово «сближение» породит недоверие среди людей в ФРГ, где растет количество убывающих из ГДР. — Это ваша проблема. — Это проблема ГДР. Здесь у нас есть заявление ТАСС, в котором упоминается «объединение». — В нем упоминается «единство», а это разные вещи. — Пусть будет «с целью установления единства Германии». — И почему мы все-таки должны спешить с этим заявлением и связывать что-то с выборами в ГДР? Почему бы не упомянуть и о выборах в ФРГ? — 1) Заявление является фактором стабильности. — 2) Давайте использовать формулу немецкого единства. — Нам все еще стоит рассказать Фишеру. То, что для ГДР это плохо — аргумент для меня, но это дело Модрова. — В Москве мы договорились о стабилизации, упорядоченном процессе, но у нас не получилось. Можно ли сделать это на уровне послов? Второй вариант приемлем, хотя я не уверен, что этот — наилучший. Но, может быть, другого решения (выхода) нет. Я буду [проводить консультации?] послезавтра и завтра, может быть, смогу ответить. Что касается вашего присутствия в Европе, мы об этом не беспокоимся. Б[ейкер] и мы тоже… Э[дуард Шеварднадзе] другой вопрос — что скажет Германия. Б[ейкер] Спасибо. Но я не думаю, что процесс ограничится простой ратификацией. И если единая Германия (ЕГ) останется в НАТО, мы должны позаботиться о нерасширении ее юрисдикции на восток. А также наложить на ЕГ обязательства в отношении ядерного, химического и бактериологического оружия. Э. A. [Шеварднадзе] Это очень сложно. Сейчас две Германии соглашаются между собой, а затем появится одна — захочет ли она включить эти обязательства? Кто знает, кто будет лидером Германии? Я хотел бы, чтобы Геншер стал канцлером ЕГ, но он сказал, что не уверен. Б[ейкер] Опасность реваншизма маловероятна. Э[дуард] Пока нет. Ведущие немецкие партии выигрывают от темы объединения. Но когда это становится фактом. [Новый Потсдам] Конференц-зал правительства — железнодорожный вокзал, построенный в 1910 году, 13 февраля 1990 года, вторник Тайный утренний сеанс. Московское соглашение, Геншер: Венгрия первой открыла границы. Люди осторожно требуют соблюдения своих прав, но на фоне ответного заявления М. С. [Горбачева] о том, что немцы могут сами решать вопросы своего будущего. Мы ценим важность нашего объединения. Томас Манн: «Мы преследовали задачу создания европейской Германии, а не немецкой Европы». Очень трудно представить единую Европу с разделенной Германией, как и разделенную Европу с объединенной Германией. Переговоры двоих — не за спиной у четверых. 1990 год — год разоружения. Одни объединяются, другие… «Нью-Йорк Таймс» (The New York Times), 1945 год: «Цивилизация выживет только благодаря революции в мышлении». Эта революция произошла. Э. А. [Шеварднадзе] Я чувствую себя глупо: мы обсуждаем режим «открытого неба», а мои коллеги говорят об объединении Германии как об уже свершившемся факте. Г[еншер] Вы согласитесь с текстом, если мы перенесем выборы 18 марта? Э. [Шеварднадзе] Это очень важный вопрос. Мне нужно проконсультироваться с Москвой. Г. Мне трудно с вами спорить. Используйте свой авторитет (влияние), как и в разговоре со мной. Нестабильность в СССР — это провал для Европы и всего мира. И к этому добавляется немецкий вопрос.