Десять сантиметров на карте, два дня на машине: ох, великая и необъятная российская земля!
Корреспондент финской телерадиокомпании Yle в Москве Марьо Някки (Marjo Näkki) посмотрела на карту России и решила отправиться на север от Москвы. Оказалось, что в стране с 11 часовыми поясами никому даже не приходит в голову остановиться выпить кофе после нескольких часов пути. В машине полно барахла, все хотят на переднее сиденье — прямо как в «Дорожной песне» (Matkalaulu) финской группы PMMP. Мы договорились, что я сажусь назад. Так будет безопаснее в первом путешествии по небольшим российским городам, которые нам встретятся, когда мы будем преодолевать тысячу километров в направлении на север от Москвы. Корреспонденту, работающему в России, нельзя писать только о хорошо известных Москве и Санкт-Петербурге. Ведь в России целых 11 часовых поясов! За пределами нынешней и бывшей столицы страны с их особым лоском все кажется совсем другим. Эта задача кажется невыполнимой для одного человека. Но попробовать все же стоит. Приятное волнение успевает рассеяться — благодаря московским автодорогам. На выезде из города мы стоим час: на МКАД — обычная утренняя пробка. Хочется выпить кофе. «Если мы остановимся прямо сейчас, то никогда никуда не доберемся!» — доносится с переднего сиденья. Впереди тысяча километров, из которых мы проехали меньше десяти. Москва не дает повода усомниться в своей репутации. Зима начинается через сто километров к северу от Москвы. На указателе написано «Архангельск», хотя до него мы доезжать не планируем. Даже от одного взгляда на указатель становится холодно. Вдоль дороги начали появляться традиционные российские дома с резными наличниками и карнизами. Первая остановка — спустя три часа, в городе Переславль-Залесский. Время обеда. Я не отказалась бы от супа. Ресторан «Пирог и борщ» кажется логичным выбором — и оказывается хорошим местом. Судя по форме, за соседним столом сидят представители российской армии. Я понимаю, что нахожусь далеко от столицы. Когда смотришь людям в глаза, они улыбаются. После супа наша поездка продолжается. Сейчас полярная ночь, и во второй половине уже начинает темнеть. Из окна машины виднеются деревья, снег и дома на разных расстояниях друг от друга. На горизонте мелькают луковицы церквей. Их на православной российской земле очень много. Неожиданно взгляд падает на что-то очень яркое. Мы останавливаемся на обочине. В синеве полярной ночи у рыночной палатки лежат мягкие игрушки в целлофане. Это один из «супермаркетов», расположенных у российских трасс. Местные продают здесь все, что могут: рыбу, лук, картошку, цветы, ягоды, одежду, охотничье снаряжение, кофе, чай, флаги с символикой Дня победы. Дары природы — из леса, овощи — со своего огорода, мягкие игрушки — из Китая. Способы заработка приходится придумывать самому, ведь работы за пределами растущих городов нет. В этот раз мы ничего не купили. У Ярославля, преодолев 300 километров, мы пересекаем широкую Волгу. На берегах этой самой длинной реки Европы находятся 11 из 20 крупнейших российских городов. Начинаешь замечать разницу в уровне жизни столичных и сельских жителей. На дорогах появляется «Лада Нива» — полноприводный классический автомобиль. С наступлением вечера мы, наконец, въезжаем в Вологду. Опять едим. «Это поможет вам не простудиться», — говорит официант и с гордостью ставит на стол рюмки для перцовки. На вкус — как головная боль! Теперь мы находимся на старых новгородских землях. О важности этой территории свидетельствует старинная центральная площадь Вологды. На ней возвышается несколько церквей. В провинциальных городах сильно влияние православия: с помощью церкви столица поддерживает с ними контакт. И сейчас на всю Россию известно местное вологодское масло. На следующее утро мы смотрим на чучело медведя, стоящее в углу кабинета директора маслодельного завода. В лесах бродит около десяти тысяч медведей. «Я сам его пристрелил!» — с гордостью заявляет директор. Наш путь продолжается на северо-восток. Теперь вместо «Архангельска» на указателе появляется «Воркута». Однако это название не кажется теплее. Воркута расположена на вечной мерзлоте. От названия бросает в холод еще и потому, что в советское время здесь находились лагеря заключенных, и добыча каменного угля была здесь принудительной работой. Однако до самой Воркуты мы не поедем. Мы останавливаемся в городе Тотьма. Через него проходит красивая река Сухона, которую мы пересекаем за время пути несколько раз. В XIX веке в Тотьму ссылали неблагонадежных людей. Здания говорят о том, что раньше это место было богатым. Теперь по городской площади тянется длинная извилистая очередь из пожилых людей — за молоком. Автоцистерна привезла с ферм самый свежий товар. Дома молоко кипятят перед употреблением. Напоминает советское время, которым многие маленькие города живут, похоже, до сих пор. Мы заглядываем в местную лавку с пирогами. Я заказываю черный кофе. В напиток уже добавлена щедрая порция сахара. Чем дальше на север мы едем, тем больше необычного нам приходится пережить. На дорогах полно ям. Дороги ремонтируют «под местным наркозом»: заполняются лишь редкие выбоины. Так что в целом дороги остаются в плохом состоянии. Нервничать приходится и из-за больших грузовиков, которые доставляют сырье на северные заводы. И гонят на огромной скорости. Опускается вечер, освещения нет — пока вдруг его не становится слишком много. Мы подъезжаем к воротам, украшенным цветными огоньками. Мы на месте. За воротами живет зимний волшебник: Дед Мороз.
